При входе в зал каждому слушателю в обязательном порядке выдавали чистый полиэтиленовый пакетик: как выяснилось, для обуви. Слушать концерты фестиваля «По ковру» можно было только босиком -- сидя на огромном ковре, который занял почти две трети скромного зала. В связи с как раз начавшимся по случаю Рамадана постом строго запрещали курить, употреблять алкоголь и пользоваться мобильной связью: это сразу создало нужную музыке атмосферу. Кроме всего прочего мусульманский обычай позволил «упаковать» публику как минимум вдвое плотнее, чем обычный европейский способ давать концерты, -- на 250 квадратных метрах уселось рекордное количество богемной и просто любопытствующей публики.

Музыка, связанная с исламом, была тоже плотно упакована в три вечера: от туркменских свадебных музыкантов (группа «Ашхабад» Гасана Мамедова, превращающая скрипку в инструмент для заклинаний) до тунисского певца, игравшего на средневековой арабской лютне под названием уд. Но главной приманкой и самым вкусным восточным «десертом» фестиваля стал приезд в Москву «Братьев Сабри» -- всемирно известного клана музыкантов из Пакистана, играющих суфийскую музыку, то есть превращающих древние религиозные тексты о любви к Аллаху в заводное и темпераментное представление на языке урду. Лет сорок назад они стали первыми удачливыми «экспортерами» этой закрытой тогда от глаз и ушей остального мира традиции; именно с их легкой руки исламские гимны, положенные на древнеиндийскую музыкальную основу, вообще попали в западный музыкальный оборот. Теперь им пишут из Америки и Европы тысячи фанатов, как «на деревню дедушке»: Пакистан, Братьям Сабри, -- и все письма доходят. По правилам этого четко очерченного и детально разработанного стиля музыка и пение служат для того, чтобы вместо рассказов и проповедей Корана деликатно и умело надавить именно на эмоциональную сторону восприятия исламских ценностей. Четыре века тому назад именно эти звуки, по сути, обратили население той части Азии, которая сейчас называется Пакистаном, в новую веру. И обратили потому, что о ней заговорили музыкальным языком индийской раги, -- зажигательная агитация и до сих пор не угасший «неофитский пыл» здесь очень отчетливо слышны. Именно это и называется модным словом «стиль кхаял», или «qawwali», -- производное от арабского корня «зов», «звать», «призывать».

На практике зрелище, которое делают из исполнения суфийских гимнов братья Сабри, выглядит как вариант митинга -- сдержанного и цивилизованного. На сцену выходят восемь человек, из которых шестеро в основном играют руками на разнокалиберных барабанах, а двое -- наиболее уважаемые и искусные члены клана -- поют и аккомпанируют себе на ручных фисгармониях, одной рукой нащупывая изгибы мелодии на клавиатуре, а другой раздувая меха. Кстати, такая фисгармония, похожая на сундучок с откидной крышкой, -- колониальный товар, точно такие же были в ходу у английских полковых оркестров в начале XIX века и оттуда перешли в традицию музыки «кхаял». Сам распев одного классического четверостишия занимает -- с постепенным ускорением темпа, рассчитанными эффектами вступления ударных и усиления мягкого слухового давления на публику, -- около 15--20 минут, хотя было заметно, что многие традиционные композиции для концерта сжаты и слегка адаптированы. Но слушатели, которые не понимают ни слова на урду, с легкостью поддаются этой простой и наглядной магии исламского пропагандиста, поскольку сам музыкальный ритуал втягивает всех присутствующих в орбиту бесконечного вращения этого круга с повторяющимися мотивами и гипнотическим ритмом.

В глазах многих телезрителей, не пропускающих вечерние выпуски новостей, ислам сегодня ассоциируется с террором, взрывами и крепкими, фанатично настроенными ребятами, которые вооружены автоматами Калашникова, но при этом на самом деле неграмотны и даже первую суру Корана без посторонней помощи прочесть не могут. И это тоже реальность. Но не вся. Фестивалю «По ковру» и его именитым гостям удалось показать, что у ислама есть и другая, более живая и вменяемая сторона, которая делает его культурным явлением мирового масштаба. Братья Сабри выполнили в Москве свою привычную миссию -- донесли до всех, в том числе до совершенно несведущих людей, то, что подразумевает исламская культурная традиция. Их выступление -- послание, где незнакомыми нотами говорится о знакомом -- о любви. А ковер, пиалы с зеленым чаем, липкие восточные сладости и ботинки в пакетике лишь способ сделать так, чтобы это послание не стерлось из памяти и надолго запомнилось.