Про финальные «русские» программы II Европейского фестиваля современного танца (последние суббота и воскресенье были отданы отечественным хореографам) впору говорить патетическим языком статистического отчета. Шестнадцать театров из семи городов, девяносто три артиста. Двум ветеранам -- Евгению Панфилову и Ольге Пона -- было позволено сыграть по целому спектаклю («Разные трамваи» и «Лица.ру» соответственно), всем остальным досталось по десять минут славы в гала-концерте. Организаторы в принципе не занимались отбором, и все стили, жанры, увлечения оказались рядом -- концерт напоминал книжную полку, на которой соседствуют «Низший пилотаж» и «Дикая собака Динго».

Открытий на фестивале не было. И так было известно, что петербуржцы («Канон данс», миниатюра «Когда время на исходе») увлекаются скорее аэробикой, чем танцем, и «велосипедики» на спине им всего милее. Что Евгений Панфилов последние пять лет выясняет отношения с классическим балетом, во-первых, и с мужской сексуальностью, во-вторых. (В «Разных трамваях» долгие параллельные монологи двух солистов периодически превращались во вспыхивающий истерикой диалог, а в финальном концерте его танцовщики снова выходили в «шопеновских» пачках.) И что в провинции у нас по-прежнему в почете лирика.

В сарафанах или в татарских шароварах появлялись лебедушки, бродили по сцене и грезили. Неразумно шарахались от свадебной фаты, но, осознав свое призвание, трепетно смирялись (театр «Марьин спев» из Североуральска, спектакль «Три женщины, три верности, три веры») или просто, помавая платочками, воплощали собой всю природу и весь космос заодно (казанский театр «Дорога из города», спектакль «О, дети Адама»). Очевидно притом, что провинция в данном случае понятие не географическое. Просто ни в Североуральске, ни в Казани нет еще среды и традиции contemporary.

Такая среда, несомненно, есть в Челябинске, представившем на фестиваль сразу три труппы. Три девушки (голубое, зеленое, красное платьица) и основательный мужичок составляли «Кислотный дождь» и иллюстрировали хит из репертуара «Чиж и Ко» -- «А не спеть ли мне песню о любви...». Получалось незатейливо и душевно -- в финале уставший от жизни персонаж укладывался на руки к трем своим музам. Эмансипированные музы терпеть этого не хотели и аккуратно перемещали его на землю. Театр «Окоем» беспокоился о судьбах мира в миниатюре «Ма»: постоянно прикладывающая руку к животу танцовщица мыкалась по сцене, в то время как зрители с тоской слушали радионарезку из военных новостей, сопровождавшую ее неупорядоченные перемещения. И наконец, лауреатка прошлой «Золотой маски» Ольга Пона, в «Лицах.ру» задумавшая «портретную галерею жителей российской глубинки», оставила этих самых жителей только на вывешенных у задника фотографиях, а культивировавшуюся прежде российскую особость сократила до балалайки одного из персонажей, сочинив для остальной труппы бессюжетные и вполне среднеевропейские танцы.

Пожалуй, единственной неожиданностью фестиваля стали подопечные Геннадия Абрамова («Мышь в горохе»), вместо привычных изощренно-минималистских зарисовок сотворившие что-то среднее между танцверсией приключений кастрата Фаринелли и отчетом о турпоездке в Таиланд -- с павлиньими перьями, драконами и разноцветными боа. Только павлиньи перья и порадовали. А больше ничего яркого в русской программе II EDF не было.