Жюри премии Smirnoff-Букер -- писатель Юрий Давыдов (председатель), критик Наталья Иванова, оперный режиссер Дмитрий Бертман, издатель Вадим Назаров (СПб.), поэт и телеведущий Александр Шаталов -- приняло решение. Тысяча долларов и толика рекламного шума гарантированы шести очень разным писателям. Победитель (12 500 долларов) будет объявлен 6 декабря. Мечты вашего обозревателя (см. «Время новостей» от 10 сентября) сбылись наполовину. Вроде не плохо, кабы не другая часть шорт-листа. Но по порядку.

Анатолий Найман. «Сэр» («Октябрь», 2000, №№11--12; 2001, №3). Грустно было, когда букеровские жюри год за годом обходили мемуарно-интеллектуальную прозу Наймана. Справедливость восторжествовала. Иные коллеги считают «Сэра» -- повествование об Исайе Берлине и не только о нем -- вещью «нероманной». Я теорий не люблю. Во-первых, «Сэр» не в меньшей мере роман, чем снискавший Букера «Альбом для марок» Андрея Сергеева (1996). Во-вторых, ныне романом, видимо, должно считать любую «большую прозу». В-третьих, в вещах Наймана роль поэзии, претворяющей «жизненный материал» в миф, весьма велика. На том поэт и стоит. И не может иначе. За то его и любят (те, кто любит). И не любят (соответственно). Шансы на победу малы: слишком многих Найман раздражает, слишком просто кивнуть на «жанровую недостаточность». Включение в шорт-лист -- компенсация. То есть давно необходимое признание статуса Наймана.

Сергей Носов. «Хозяйка истории» («Петрополь», 2000, №12). По обнародовании лонг-листа я писал: роман печатался в 1999 году «Звездой». И раньше букеровским жюри доводилось ошибаться: в 1993 году в шорт-лист «дуриком» попала Валерия Нарбикова, в 1998-м -- Виктор Соснора. Но тогда о накладках сообщалось после оглашения шестерки, а судьи признавали промахи. Теперь не то: «Собака лает -- ветер носит». На пресс-конференции члены жюри сперва сообщили, что не сверяли публикаций, а потом возложили ответственность на номинатора -- редактора «Петрополя», что тут же объявил: роман прирос на две трети. Пусть так (хотя сомнительно). Но литературным фактом «Хозяйка истории» стала в 1999 году. Правда, тогда роман не был объектом раскрутки. Коей занимается выпустившее «Хозяйку...» книгой издательство «Амфора». Возглавляемое членом жюри Вадимом Назаровым. Премии Носову не дадут. Пощечину всем нам уже влепили. Пиар козырный автор «Амфоры» получил. No comment.

Татьяна Толстая. «Кысь» (М., «Подкова», 2000). Процентов на 80 премия достанется этому роману. За имитацию стиля. За имитацию сюжетности. За имитацию мысли. За имитацию «чистого художества». За прошлогодние обиды (пролет на Антибукере и премии Аполлона Григорьева). За имя (сочини «Кысь» кто другой, тусовка бровью бы не повела). И за толстый слой шоколада. Соломку стлать начали давно -- я не о клаке, я о тонких критиках, «разводящих» Толстую и ее крикливую свиту, изыскивающих «прелестные частности», защищающих писателя, который -- ну конечно же! -- имеет право на поиск. Имеет. От того насквозь вторичный роман лучше не становится. Сколько бы разновозрастных тинейджеров ни носилось с этим суррогатом. Ознакомившись или нахваливая по принципу «не читал, но скажу».

Людмила Улицкая. «Казус Кукоцкого» (М., «ЭКСМО-пресс», 2001). А ведь как ни смешно, Улицкая может перекрыть дорогу Толстой. Ее скабрезно-парфюмерные семейные саги аккуратно печатает «Новый мир», крутое «ЭКСМО» не зря увело Улицкую у растяпистого «Вагриуса», в третий раз попадает она в букеровский шорт-лист («Сонечка», 1993; «Медея и ее дети», 1997). Продвинутые умники ловят кайф от Александры Марининой. Та же тоска по гладкому бесстилью влечет простодушного (но озабоченного сохранением «осанки благородства») интеллигента к благообразным (секс, нервы, ирония и «мудрости» по вкусу) опусам Улицкой. Все культурненько, все пристойненько. И «закономерненько».

Алан Черчесов. «Венок на могилу ветра» (СПб., «Лимбус пресс», 2000). Мощная мифологическая проза. В метро не почитаешь. Поэтический напор, мучительное единоборство с языком, надежда на провиденциального собеседника. Но читателей-то надо холить и лелеять. Оберегать от труда -- и так все на службе перегорбатились. Провиденциальные же собеседники премий не раздают. Трижды слава жюри за то, что напомнило о критериях письма. На большее рассчитывать трудно.

Александр Чудаков. «Ложится мгла на старые ступени» («Знамя», 2000, №№10--11). Не раз уже писал, что считаю «роман-идиллию» грандиозным явлением. Не премиями такие вещи измеряются. Россия и свобода, о которых пишет Чудаков, живут в плоти его прозы. Тон и качество рассказа, семантическая многомерность «простого» слова здесь не менее важны, чем память об усопших, приязнь к «вещному миру», включенность в бытие природы. Нет одного без другого. Нет истории без свободного языка. Как нет России без интеллигента, что с гордостью несет это многажды оболганное имя. Ищем все «положительного героя» -- а ведь вот он. И это не только ушедший в небытие (но оживленный творящей памятью) дед рассказчика, но и усвоивший дедовские (некрасовские, чеховские, русские) уроки внук. Двойник автора удивительной книги. Настолько удивительной, что -- вопреки всем раскладам -- может и премию получить.

Такие вот дела. За бортом сильные, ни на что похожие, раскаленные романы Ольги Славниковой («Бессмертный») и Михаила Кононова («Голая пионерка»). Видно, «лимит трудности» иссяк на Черчесове. За бортом «Оправдание» Дмитрия Быкова, вещь с просчетами, но яркая, дразнящая, заставившая о себе говорить. (Поставили-таки «зарвавшегося журналюгу» на место. Ох, промазали коллеги. Боюсь, что писатель воспользуется «правом на обиду». И всем хуже будет.) За бортом тонкие и достойные вещи старших -- «Трезвенник» Леонида Зорина и «Мое открытие музея» Феликса Светова. В воздухе пахнет Толстой -- триумфом имитации. И небрежение процедурой (прорыв «Хозяйки истории») придает этому запаху особую «кыслость». Потому что о вкусах -- спорят. Нормы -- соблюдают.

P. S. С будущего года премия будет спонсироваться особым фондом. В числе инвесторов, кроме UDV, есть знакомые лица -- тот самый Booker, что десять лет назад приохотил Россию к премиальным играм. По такому случаю премия потеряет имя Smirnoff и будет зваться Русским Букером. Как, впрочем, ее все и именуют.

Другая «литнаградная» новость: жребий определил жюри премии Аполлона Григорьева (вручается за «шедевр года»; проект Академии русской современной словесности и Росбанка). В него вошли Игорь Виноградов, Станислав Рассадин, Евгений Сидоров, Карен Степанян и Евгений Шкловский. Остальные 34 члена АРСС должны к началу декабря назвать своих кандидатов.