В гигантском выставочном зале Третьяковки на Крымском пусто. Это очень стильная пустота. Белые стены, белые планшеты, на них -- холсты с черно-белыми полосами и квадратами. И ничего лишнего. Прямо как в парижском Центре Помпиду или в лондонской галерее Тэйт. Преобразить бессмысленный советский ангар в подобие зала лучших галерей современного искусства удалось Пьеру Сулажу. Вчера открылась экспозиция его работ, привезенных из крупнейших музеев Франции. Патриарх французской живописи, восьмидесятидвухлетний Сулаж -- воинствующий абстракционист. Фигуративное искусство называет «болтливым». Палитра самого мэтра весьма немногословна: черный, черный и еще раз черный. Напрашиваются параллели с Малевичем, однако они неверны. Радикал Малевич черным квадратом желал уничтожить живопись. Эстет Сулаж живопись славит. Но очень своеобразно -- процеживая ослепительный свет сквозь густые слои черной краски. Сулаж называет такую живопись «ультрачерной». На пресс-конференции художник дипломатично ушел от ответа на все вопросы, касающиеся возможных параллелей с русскими абстракционистами. Еще более дипломатичным был его ответ о ситуации в современном российском искусстве: «Приехал вчера, ознакомиться не успел». Зато пространно, словно на лекции, художник объяснил смысл сделанного им самим живописного открытия: «Фактурные мазки черного в зависимости от точки наблюдения по-разному отражают свет. Живопись начинает мерцать. Классики творили иллюзию на холсте. Моя живопись создается перед холстом. Светом, идущим от холста к зрителю. Меняется источник света, меняется позиция зрителя -- меняется и возникший живописный образ». На самом деле Сулаж предлагает то, что Михаил Ямпольский в книге «Наблюдатель» назвал «зеркальной структурой зрения». Словно не мы смотрим на солнце, а солнце -- на нас. Сверхчеловеческое зрение ослепляет. Неспособные видеть чистый свет, мы видим «чистое ничто», мрак. Неспроста известный искусствовед Жан-Поль Маркадэ, участвовавший в подготовке выставки и прилетевший на вернисаж, комментировал искусство Сулажа словами богослова Дионисия Ареопагита: «Простейшие, абсолютные, нетленные тайны познания Божественного существа раскрываются в сияющем мраке». В отличие от брутальных абстрактных экспрессионистов Америки искусство француза более медитативное, средневековое. Слепящие разряды белого внутри густого черного напоминают разобранные на ребра кристаллы готических соборов, которые у Мандельштама «собирает в единый пучок добросовестный свет-паучок». Шедевром Сулажа считаются витражи романской церкви Сент-Фуа в Конке, для которых он изобрел непроницаемое стекло, рассеивающее свет.

Жаль, что рафинированное искусство Сулажа обречено на тиражирование многочисленными салонными мазилами. Ведь черная абстракция на белом фоне -- излюбленный стиль офисного декора.

А еще жаль, что Москва снова плетется в хвосте у Петербурга. Вслед за Брюлловым, учениками Малевича, Энди Уорхолом Сулаж -- новый гость, кого милостиво привезли «на позорище» московским провинциалам после масштабного показа в северной столице. В данном случае -- благодаря меценатской поддержке французского декоратора Брижит Саби.