N°146
15 августа 2001
Время новостей ИД "Время"
Издательство "Время"
Время новостей
  //  Архив   //  поиск  
 ВЕСЬ НОМЕР
 ПЕРВАЯ ПОЛОСА
 ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
 ЗАГРАНИЦА
 БИЗНЕС И ФИНАНСЫ
 КУЛЬТУРА
 СПОРТ
  ТЕМЫ НОМЕРА  
  АРХИВ  
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031  
  ПОИСК  
  • //  15.08.2001
Эдуард Тополь: «Нельзя спорить с успехом»
версия для печати
Мы продолжаем обсуждение проблемы «развлекательного» и «серьезного» в современной культуре (см. «Время новостей» от 3,7,9 и 14 августа). Писатель Эдуард ТОПОЛЬ -- один из признанных «чемпионов прилавка». Суммарные тиражи его книг, как русские, так и иноязычные, исчисляются миллионами экземпляров. Литературу такого рода Эдуард Тополь называет высоким чтивом и считает, что она, как и классика, противостоит халтуре, которой завалены книжные прилавки.

-- Кем вы себя считаете -- человеком, который встал к конвейеру и «делает» продукт, или творчество для вас действительно «высокая болезнь»?

-- Любая книга у меня занимает год жизни -- поэтому их двадцать. Я получаю письма от читателей, которые требуют от меня, чтобы я написал, условно говоря, современного «Доктора Живаго». Не все темы я могу поднять, для этого нужны другие возможности -- и творческие, и материальные. Но и легких книг для меня нет. Серийного производства я не могу себе позволить. Поясню примером. Я общался с представителями криминального мира. Люди, которые украли большие деньги, ограбили кого-то, тратят их быстро. Они знают, что был миг удачи -- и нет его. Человек, который пахал и заработал копейку, тратит ее очень расчетливо. Если я двадцать лет создавал себе имя, я не могу его разменять на пустышку. Даже если это «Я хочу твою девушку» или «Свободный полет одинокой блондинки». Я сразу говорю читателю: эту книгу я написал в связи с тем, что в стране был кризис, и сейчас я не хочу нагружать вас чернухой, которая в жизни обрушилась на людей. Я хочу, чтобы вы, открыв эту книгу, вдохнули свежего воздуха.

-- Ваше имя известно ведь не только в России?

-- Мои книги к 95-му году были изданы в 19 странах -- с разным успехом, который часто зависел не от меня, а от переводчика. В Японии вышли 16 книг, в Голландии -- 14, во Франции -- 5. До начала перемен в России книг о ней в мире было издано не так уж много. Безусловными бестселлерами были книги Солженицына. Когда я впервые приехал в Америку, я попал в дом профессора-слависта Нью-Йоркского университета -- и увидел на его полках собрание сочинений Солженицына, в отличном издании. Я кинулся снимать с полок эти книги, прочитать которые до того не мог. И вдруг обнаружил неразрезанные страницы. Я, как человек непосредственный или дурно воспитанный, спросил с удивлением: как же так? Профессор ответил смущенно, что книги Солженицына, конечно же, есть в каждом доме у людей его круга, но это для них «очень тяжелое чтение». Я ездил в сабвее и сам видел, что там читают люди. И думаю, успех моих книг на Западе объясняется тем, что я был первым, кто соединил низкий жанр с глубоким проникновением в суть «совковой» жизни. С помощью детективной интриги я мог бросать своих героев из одной социальной ячейки в другую, при этом многое о России рассказывая и объясняя. Это было мое изобретение, сознательная игра. Я стал для западного читателя первым гидом по чреву монстра, которого они все так боялись. Я писал им об этом на языке, который они воспринимают, в динамике, к которой они привыкли, в самом популярном жанре.

-- Вас в сабвее читали?

-- Да, конечно.

-- А какие были тиражи?

-- Два первых тиража «Красной площади» в Америке -- по 125 тысяч экземпляров. А потом я сложил Японию, Америку и Европу, получилось больше двух миллионов, и мое самолюбие было удовлетворено, я перестал следить за тиражами.

-- Для Америки вы -- известный русский писатель?

-- Как только рухнул Советский Союз и монстр исчез, русская тема перестала интересовать широкого западного читателя. Отдельные читатели еще помнят писателя Тополя, но их мало. Моя полка с книгами на иностранных языках уже не пополняется так стремительно. Мой литературный агент очень переживает, звонит и спрашивает: «Как же ты живешь?!» Я отвечаю: «Ничего, нормально». Потому, что открылась Россия. Правда, сначала здесь была вакханалия пиратских изданий. Мой первый легальный издатель, его потом убили в Ростове -- это был период Клондайка в российском книжном бизнесе, -- он подсчитал, что только пиратских книг здесь было больше двух миллионов. И если на Западе я разговаривал с читателем через переводчика, как через аквариум, то здесь и теперь это прямое общение. Полтора месяца назад привез рукопись «Свободного полета одинокой блондинки» -- и вот перед вами лежит книжка. Я еще помню, что в ней написано.

-- Но почему на родине вас издают так скверно? Мне кажется, уважающему свое имя писателю унизительно получать свою книгу на газетной бумаге, с голой задницей на обложке. Неужели нельзя на издателя повлиять?

-- Все началось с пиратских изданий. Там царил диктат книгопродавца-лоточника. Как-то на обложке «Кремлевской жены», которую мне поднесли на подпись, я даже увидел название «Кремвлевская жена». И внутри все было так же -- а тираж улетел. Я пришел к широкому читателю не с высот Союза писателей и не со страниц литературных журналов, а просто хлынул на прилавки вместе с потоком чтива, украденного на Западе. Это и определило отношение издателей.

Я уже восемь лет скандалю, требую другого оформления. В ответ мне раньше говорили: «У нас книготорговцы не берут других обложек. К тому же если 100 тысяч проданы за две недели, на что вы жалуетесь?» Американцы в таком случае говорят: ты не можешь спорить с успехом. Но сейчас я добился исключительного права: без моей подписи обложка не уходит в печать.

-- Первые принесшие вам успех политические триллеры «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» были изданы под фамилиями Тополя и Незнанского. Люди, знающие и вас, и Незнанского, утверждают, что романы писали вы все-таки вместе. А потом случился конфликт.

-- Два года назад постановлением Замоскворецкого суда я признан единственным автором романов «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь». Истец, г-н Незнанский, подал в суд на издательство «ЭКСМО» за то, что оно выпустило роман только под моим именем и в сопровождении 80-страничного литературного покаяния под названием «Паразит Фридрих Незнанский». Но я вступил в процесс на стороне ответчика, и, узнав об этом, ни г-н Незнанский, ни его представитель ни разу в суд не явились, а их адвокат отказалась от ведения дела.

Я считаю себя обязанным объяснить русскому читателю и покупателю, что писателя Фридриха Незнанского никогда не было и нет. Когда я дописываю к своей фамилии чью-то еще, у носителя этой фамилии возникают очень высокие литературные амбиции. На самом деле эти люди выступают в роли поставщиков информации, консультантов, рассказчиков. Потом, когда под этой фамилией начинают одна за другой выходить книги, рождается миф -- например, о существовании писателя Незнанского.

Те же самые люди, которые сейчас занимаются раскруткой этой фамилии, сначала обратились ко мне -- с предложением создать артель, которая каждый месяц будет писать книги за меня. А я бы получал деньги и только ставил на обложки свое имя. Когда я отказался, они пошли к Незнанскому и получили полное согласие. И «Марш Турецкого» стал реальностью. В течение девяти лет, каждые две недели, этот марш отплясывает чечетку на книжных прилавках. Целая фирма работает по производству этой ахинеи.

-- Вы знаете этих людей?

-- Я брал у этих ребят свидетельские показания, когда готовился к суду. И я придумал другую форму сотрудничества -- не литературного рабства. Я договорился, что издательство «АСТ» создает мою творческую мастерскую -- по образцу вгиковской. На книгах будет написано «Мастерская Эдуарда Тополя» и, естественно, имя реального автора. Условия я установил совсем неплохие: чтобы ребята не бегали за халтурой и не писали за Незнанского, мы платили бы им по 300 долларов в месяц -- на эти деньги молодой писатель может существовать. Я встречался с двумя десятками, если не больше, ребят из ВГИКа, с Высших сценарных и режиссерских курсов. Владимир Рушайло под эту мастерскую давал мне карт-бланш -- доступ к любым материалам МВД. И что выяснилось: талантливые ребята есть, но они не хотят работать -- они сшибают бабки.

-- Вы не предполагали, что эти ребята просто не считают вас подходящим для себя мастером? Что у них другие представления о литературе?

-- С тех пор прошло три года, но ни одного из их имен я на книжных прилавках не встречал. Один из них мне тогда сказал: «Эдуард, ну что мне ваши 300 долларов, когда я за неделю рекламы наделаю на 500». Я говорю: «Но ты же книгу напишешь, кни-гу». Не реагирует.

-- То есть ваша борьба с «литературными неграми» не увенчалась успехом. Деньги победили.

-- Да, но что интересно. Когда я встречался с ребятами, которые пишут книги за Незнанского, я открыто пытался их переманить. «Сколько ты книг написал за Незнанского?» -- «Пять». -- «Если ты действительно талантливый человек и напишешь свою книгу, но качественную, ты получишь вдвое больше -- я тебе обещаю». -- «А зачем мне это? Я книгу для Незнанского пишу за месяц. Получаю две тысячи долларов. В редакции их никто не читает -- я только несу. Зачем мне ваши проблемы?»

-- Они просто не считают свое занятие литературой. Мастерят нечто прикладное, а вы к ним со своими литературными мерками...

-- Когда я на них смотрю, я вижу себя в их возрасте. Мне хочется им помочь.

-- Я знаю многих людей, которые не читают Тополя, не знают такого писателя. Для них это трэш, мусор.

-- Это до первой прочитанной книги.

-- Герои многих ваших книг -- известные люди. Вы вступаете в личные отношения с ними?

-- Не часто, но бывает. Например, один из основных героев «Китайского проезда». Не буду его называть, собираюсь и дальше использовать его биографию. Очень талантливый, яркий, молодой, ну, не олигарх, а магнат. Человек, который себя сделал. Часть его реальной судьбы вошла в книгу. В силу его характера и темперамента с ним постоянно происходят драматические и даже катастрофические происшествия, которые так и просятся в другую книгу.

-- Я знаю, что вы намеревались написать роман о Борисе Березовском. Не складывается?

-- Понимаете, там была совсем другая идея. Автор так возомнил о себе, что пришел к персонажу и сказал: «Вы должны сделать то-то и то-то, чтобы я мог написать роман. А если так не сделаете, то я роман написать не смогу».

-- Можно огласить ваши требования к герою?

-- У него была прекрасная команда -- настоящий западный менеджмент. Мое предложение состояло в том, чтобы эти люди помогли создать национальную систему благотворительности, аналогичную американской. Я хотел, чтобы герой моей книги, достигнув значительных высот в бизнесе, повторил то, что делают американские нувориши, когда заработают миллиард. Сорос как-то сказал, что когда человек зарабатывает миллион, он думает о себе, а когда миллиарды -- он думает о человечестве. Поскольку я прочел в журнале «Форбс», что Борис Абрамович уже достиг нужных параметров, я и пришел к нему с думой о человечестве. У нас состоялся очень открытый разговор, который кончился, к сожалению, ничем. Я уверен, что тогда, после 17 августа, он совершил большую ошибку, не прислушавшись ко мне. Я помню Варшаву после падения социализма. Люди просто голодали. И тогда Януш Куронь, министр труда, взял в армии военные кухни, и с этих кухонь людям раздавали горячую кашу. Тот, кто был сыт, за кашей не стоял в очереди, она доставалась тем, кому была нужна. Такое простое решение. Отказ от помощи людям, пострадавшим от краха рубля и надежд, потом невозможно было компенсировать даже пожертвованиями семьям погибших на «Курске»...

-- Какое-то фантастическое смешение жизни и литературы. Вы требовали от своего героя, чтобы он стал хорошим, чтобы вы могли написать о нем книгу. А он не стал хорошим -- ну и что? Не достоин описания?

-- Конечно, это уникальный персонаж. И будет еще Фейхтвангер, который использует его образ -- там такие потрясающие детали... Но мне нужно было, чтобы он совершил именно этот поступок -- после всех предыдущих. Иначе я не мог. Но я-то оказался прав. История показала, что если бы он внял безумцу, то есть мне, -- он не был бы там, где сейчас находится.
Беседовал Борис ПАСТЕРНАК

  КУЛЬТУРА  
  • //  15.08.2001
Мы продолжаем обсуждение проблемы «развлекательного» и «серьезного» в современной культуре. Писатель Эдуард ТОПОЛЬ -- один из признанных «чемпионов прилавка»: суммарные тиражи его книг, как русские, так и иноязычные, исчисляются миллионами экземпляров. Литературу такого рода Эдуард Тополь называет высоким чтивом и считает, что она, как и классика, противостоит халтуре, которой завалены книжные прилавки... >>
  • //  15.08.2001
Вчера на Манежной площади Санкт-Петербурга состоялось торжественное открытие памятника Ивану Сергеевичу Тургеневу. Открытый конкурс на лучшую его концепцию был объявлен еще три года назад, при этом необычным условием было не только оригинальное видение будущего памятника, но и выбор места для его установки... >>
  • //  15.08.2001
Кассовые сборы сиквела «Американский пирог -- 2», премьера которого состоялась в США в пятницу, за один только прошедший уикенд составили 45,1 млн долларов и обеспечили фильму лидерство в национальном box-office-рейтинге. Впервые в истории кино премьера комедии категории R (дети до 17 лет допускаются только в сопровождении взрослых) прошла с таким кассовым успехом... >>
  • //  15.08.2001
Вчера в Иракском национальном театре начались репетиции трагедии по роману Саддама Хусейна «Король и Забиба». Создатели будущего спектакля рассчитывают на его успех, ведь сама книга разошлась в Ираке огромным тиражом и сразу же попала в списки бестселлеров (во многом благодаря пропаганде иракской прессы), а на национальном телевидении по ее мотивам был снят популярный сериал... >>
  • //  15.08.2001
Новые проекты Квентина Тарантино
В последние годы интерес к Квентину Тарантино со стороны массмедиа как-то поубавился. После сенсационных «Бешеных псов» и «Криминального чтива» американский вундеркинд держал кинематографическую общественность на голодной диете -- не считать же полноценными произведениями провальные «Четыре комнаты», вампирский киносериал «От заката до рассвета» и пустяковый эпизод из «Приемного покоя»? Не оправдала ожиданий и полнометражная «Джеки Браун»... Но наиболее верные поклонники по-прежнему ждут чуда затаив дыхание. Кажется, ждать осталось недолго... >>
  • //  15.08.2001
Композитору Микаэлу Таривердиеву сегодня исполнилось бы 70 лет
Микаэла Леновича Таривердиева трудно назвать известным, как трудно назвать просто известным тот факт, что Луна вращается вокруг Земли. Музыка Таривердиева -- это эпоха, культурная летопись второй половины двадцатого века... >>
реклама

  БЕЗ КОМMЕНТАРИЕВ  
Яндекс.Метрика