Прежде всего хочу отметить характерную деталь. Деятельность правительства и Центрального банка по продвижению банковской реформы активизируется каждый раз, когда должна приехать миссия МВФ, -- хотя бы в форме политических заявлений. Видимо, к 5 февраля, когда миссия начнет работу в Москве, их станет еще больше. Между тем совместная миссия Всемирного банка и МВФ в июле прошлого года сделала вывод: банковская реформа должна быть направлена на недопущение нового системного кризиса, если вдруг обстоятельства сложатся неблагоприятно. По сути, это и есть главная задача реформы.

В первую очередь необходимо обеспечить сохранность сбережений и создать условия, при которых можно давать «длинные» кредиты. Практически весь прошлый год и правительство, и Центральный банк уверяли общественность, что гарантирование вкладов -- это система, которая уходит в прошлое и большинство стран от него отказывается. И лишь к концу года появились заявления, что России нужна эта система. На самом деле никто, и прежде всего Евросоюз, от этой системы не отказывается. Я думаю, что отсутствие системы гарантирования вкладов -- главное препятствие для развития конкуренции на рынке частных депозитов. Монополия Сбербанка действительно должна быть разрушена, но не путем разрушения Сбербанка, а путем создания нормальных условий для других коммерческих банков. Мы считаем, что в ограниченном виде система гарантирования вкладов может быть создана в течение двух месяцев и вступить в силу со следующего года. Схема простая: требуется повысить надежность и прозрачность банков в обмен на гарантии вкладов. Это можно обеспечить, в том числе, за счет работы по международным стандартам финансовой отчетности и бухгалтерского учета. Надо повысить и нормативные требования к банкам. Центральный банк хочет, чтобы основанием для отзыва лицензий и банкротства было уменьшение достаточности капитала ниже 2%. Я считаю, что для вхождения в систему гарантирования вкладов можно даже завысить планку, например до 8%. Однако Сбербанк должен трансформироваться в универсальный банк. Если он не приватизируется даже после создания системы гарантирования вкладов, то должен, наверное, работать на рынке ипотечного, потребительского кредитования.

Второе препятствие для развития конкуренции -- это пресловутые государственные банки. Правительство до сих пор не объяснило, зачем оно участвует в капитале множества кредитных организаций -- напрямую в 30 организациях и опосредованно в 450. Власти постепенно подходят к тому, чтобы ограничить количество госбанков, но ни одного шага в этом направлении за последний год не сделано. Не проведена даже такая, на мой взгляд, очевидная вещь, как трансформация Внешэкономбанка после подписания соглашения с Лондонским клубом, которое вывело его из-под ответственности по долгам бывшего СССР.

Я считаю, что в отношении госбанков мы должны как можно быстрее продвинуть законопроект об ограничении участия государства в лице правительства в капитале кредитных организаций. Он уже внесен депутатами Госдумы. Мы предлагаем оставить три госбанка: в области внешнеэкономической деятельности, условно он назван экспортно-импортным (это можно сделать на базе ВЭБа или путем слияния ВЭБа и Росэксимбанка); в области инвестиций как основной банковский институт, ориентированный на инфраструктурные проекты -- Банк развития; Россельхозбанк. Все другие государственные кредитные организации должны создаваться только через закон.

Важнейший вопрос реструктуризации банковской системы -- использование механизма банкротств. Мы никак не можем договориться с основными игроками -- правительством, ЦБ и главным правовым управлением президента -- по ключевому вопросу. Напомню, президент Владимир Путин дал резко отрицательное заключение по ряду пунктов в рамках трех законов из так называемого пакета МВФ. С другой стороны, правительство и ЦБ за прошлый год дополнили этот пакет таким множеством новых положений, что идеи МВФ среди них утонули. Нам пришлось расчистить площадку и буквально на прошлой неделе обнаружить пожелания Фонда в недрах ключевого законопроекта, каким является закон о несостоятельности и банкротстве кредитных организаций. Учитывая приезд миссии, нам удалось убедить ЦБ и правительство, что лучше действовать по частям и принять сначала те поправки к законам, которые удовлетворят всех игроков, включая МВФ, в частности -- о введении показателей достаточности капитала в качестве основания для банкротства. Но дело в том, что банкротство -- это судебная процедура, и арифметическая технология банкротства, на наш взгляд, противоречит процессуальному кодексу и здравому смыслу. Поэтому мы предложили Центробанку более жесткую процедуру, с которой он, видимо, согласится. Схема заключается в том, что достаточность капитала является основанием для отзыва лицензии, а уже отзыв лицензии кредитной организации обязывает Центральный банк обратиться в суд с иском.

Наша задача -- резко сократить по времени процедуру банкротства, но при этом не обходить суд. Сейчас получается так, что Центральный банк при наличии одних и тех же признаков финансового неблагополучия кредитной организации может ввести временную администрацию, может отозвать лицензию, может начать процедуру банкротства. Мы считаем, что это чересчур большой простор для деятельности.