В России институт военной службы рядового и младшего командного состава по контракту появился в 70-е годы ХIХ века после проведения коренных реформ оборонного ведомства и армии.

Право на подписание обязательства служить тот или иной срок предоставлялось любому мужчине старше 17 лет, имевшему среднее или высшее образование (во флот брали только с высшим). Служили обычно вольноопределяющиеся два года, но срок мог быть продлен по желанию контрактника.

Так называемым охотником мог стать и вовсе каждый желающий, окончивший церковно-приходскую школу или даже неграмотный. Однако служили охотники, то есть добровольно записавшиеся в армию, на общих основаниях. Они были обязаны отслужить 5 лет (с 1907-го 3--4 года) срочной службы, после чего могли стать сверхсрочнослужащими, или, как их тогда называли, «сверчками».

При поступлении в артиллерийские, пиротехнические и фельдшерские школы военного ведомства молодые люди подписывали определенные обязательства. Артиллерийские техники и пиротехники обязывались служить 4 года после окончания курса наук, а фельдшеры -- полтора. Выпускники школ солдатских детей войск гвардии обязаны были идти на военную службу, однако, наравне с вольноопределяющимися, имели некоторые льготы в содержании.

Охотников, вольноопределяющихся и сверхсрочников было не очень много: несколько десятков тысяч в армии (из примерно полутора миллионов человек) и около 5 тысяч (примерно десятая часть нижних чинов) на флоте.

Не слишком большой была доля сверхсрочнослужащих и в советское время. Дать добровольное обязательство служить в вооруженных силах можно было только после окончания двух-трехлетней срочной службы. На это шли немногие, поскольку обычное довольствие сверхсрочника было небольшим. Правда, имелись и исключения: некоторые специалисты оставались служить на подводных лодках, в авиации и в войсках связи.

Впрочем, донесения политических отделов и военной прокуратуры кануна войны и 50-х годов рассказывали и о другом явлении: многие командиры пытались удержать нужных специалистов всевозможными благами, а в случае отказа пугали строптивых трибуналом.