Восемнадцать лет назад из зелененького сборника "Современный польский детектив", от которого никто ничего особо не ждал, выпорхнула героиня повести Иоанны Хмелевской "Что сказал покойник". Тезка автора -- эдакая «кошелка» на грани сороковника -- оказывалась в эпицентре невероятных приключений: носилась по земному шару, словно шарик в колесе рулетки, перемахивала океан на яхте (не умея ей управлять), сбегала из подземелья (при помощи вязальной спицы) и оставляла в дураках шайку мафиози. В героине подкупало отсутствие суперменства: все ее успехи складывались из стараний честной домохозяйки и толики везения, которой Фортуна иногда одаривает гражданок, не очень удачливых в личной жизни. Неудивительно, что "Покойник" пани Иоанны -- образчик торжества Частного человека над Системой, будь то мафия, милиция или Интерпол -- и поныне является объектом для подражания, стимулом для отечественных издателей: неужто не может собственных Хмелевских российская земля рождать?

Среди многих кандидатур на вакантную должность назовем две наиболее типичные -- Дарью Донцову и Наталью Никольскую. Обеих недавно вывело на широкую дорогу издательство "ЭКСМО".

Один из последних романов Донцовой называется "Несекретные материалы". При чтении книги вспоминается не знаменитый телесериал, а диалог Скотта Фицджеральда с Хемингуэем. "Богатые люди непохожи на нас с вами", -- говаривал автор "Великого Гэтсби". "Да, -- не без цинизма соглашался с ним автор "Фиесты", -- у них денег больше". Впрочем, читая Донцову, убеждаешься, что богачи в российском варианте отличаются от простых смертных не только количеством денег. У отечественных Гэтсби есть специальные знаки отличия: малиновый клифт, шестисотая тачка, мобила, голда, пальцы веером, наконец, ранняя смерть.

Пани Иоанна (героиня) радовала наших сограждан близостью к народу: энергией, веселой остервенелостью, пустым холодильником и тощим кошельком. Героиня "Несекретных материалов" -- тезка автора книги -- занимается частным сыском из удовольствия. Денег у нее и без того выше крыши. Ей по плечу любые траты, она устраивает в своем роскошном особняке приют для кошек, собак, погорелых физиков и по первому зову подруги кидается искать ее сгинувшего русско-французского мужа. Отождествить себя с дамочкой, сорящей зелеными, наша читательница при всем желании не может. Госпожа Дарья дальше от народа, чем все декабристы, вместе взятые.

Героини повестей Никольской "Милый опер" и "Шантаж -- дело тонкое" -- русские, но не очень новые. С холодильником у них почти те же заморочки, что у всех: то густо, то пусто. Однако у Никольской -- иная проблема, не позволяющая ей выбиться в Хмелевские...

Умники знают физический термин "парадокс близнецов", он же "парадокс Эйнштейна". Суть феномена в том, что если один из близнецов выйдет в космос на сверхсветовой скорости, а второй останется на Земле, то к моменту возвращения первого на родную планету второй успеет состариться, а первый по-прежнему будет как огурчик. Немало есть на свете близнецов, которые согласились бы -- ради торжества науки! -- на себе проверить знаменитый парадокс. Но поскольку никому еще не удалось достичь упомянутой скорости, близнецы вынуждены коротать время, занимаясь, например, частным сыском.

Близняшки Полина и Ольга отличаются друг от друга и без полетов в космос. Первая -- спортсменка, бизнесменка и каратистка. Вторая -- истеричка и алкоголичка. Полина дерется, Ольга плачет; обе при деле. Лед и пламя, собранные в одном флаконе, определяют благоприятный исход частного расследования. Но радоваться нечему.

Дела сестрам попадаются все больше жалкие и ничтожные: в повестях нет ни масштабного рэкета, ни приличных ограблений, ни международных бандитов. Все локально и легковесно. В "Милом опере" сюжет вертится вокруг кражи из провинциального музея. В повести "Шантаж -- дело тонкое" девочку режут вообще из-за пустяка: преступница зарабатывает нищенством, а девица, делающая ей грим, хочет разоблачить несчастную. Совсем на Руси стало плохо с сюжетами, если автор готов вручить нож тетке, терзающей душу воплем "Сами мы не ме-е-е-стные!" И органы, видно, совсем потеряли форму, если не в состоянии раскрыть дела, которые способны распутать две дилетантки (энергичная и анемичная). Жаль Эйнштейна: на такую ерунду «парадокс близнецов» потратили.