Безымянную композицию Людера Шруффа устроители выставки "2356 км. Искусство из Дюссельдорфа в Москве" относят к разряду "трансформаций актуального пиктореализма". На деле эту работу, состоящую из 18 прямоугольников размером 30 на 40 сантиметров, можно считать метафорой экспозиции, развернутой в Новом Манеже в качестве примера культурного сотрудничества Москвы со столицей земли Северный Рейн -- Вестфалия. Три более или менее ровно закрашенных в синий, зеленый и красный цвет холста окружают банальные растровые фотоизображения архитектурных мотивов, городской толпы и фрагментов уличных сценок. Примерно таково пропорциональное соотношение фотографии и иных изобразительных жанров на выставке, подготовленной при участии выставочного зала Дюссельдорфа, Института имени Гете и московского комитета по культуре. Их общая объявленная цель -- демонстрация творческих средств, присущих художникам дюссельдорфской школы второй половины ХХ века.

Как часто бывает в официозном Новом Манеже, информационная кампания проекта организована крайне нелепо: узнать о времени предварительной пресс-конференции было не у кого, зато две конкурирующие PR-фирмы боролись за право аккредитации журналистов на вернисаже. Выяснения отношений их сотрудницами прямо у входа в зал напоминали женский бокс или "разборки" оргпреступных группировок за право контролировать цветочный рынок у станции "Тимирязевская". Видимо, дело в том, что посещение выставок современного искусства только в этом сезоне вошло в число протокольных мероприятий с участием столичного мэра -- прежде ни на одной из ежегодных радикальных ярмарок "Арт Москва" он замечен не был. Теперь такие экспозиции начинают попадать в поле зрения Юрия Лужкова, свыкающегося с мыслью, что помимо Шилова--Глазунова--Андрияки бывает еще и другое искусство -- "не только восхищающее, но и порождающее дискуссии".

За последний год Москва явно превысила свои возможности по части потребления фотовыставок: экспозиции случаются концептуальные, мемориальные, юбилейные и бог знает еще какие; одни и те же снимки запросто можно встретить на разных выставках с интервалом в неделю. Так что культурный шок от одного присутствия фотографии в ряду прочих визуальных искусств теперь вряд ли возможен -- требуется подлинное качество. Большинство показанных в Новом Манеже фоторабот, мягко говоря, не поражают. Что же до собственно художественной части проекта, то среди его участников разброс интересов действительно велик. Здесь есть и мэтры современного искусства -- вроде Гюнтера Юккера, с большим успехом представлявшего в Москве монографическую выставку в начале перестройки (его нынешняя трехчастная композиция "Тук-тук-тук-Бум" посвящена войне в Боснии), и совсем молодые авторы. Дюссельдорф давно считается одной из столиц европейского авангарда, а преподавание в классах здешней Академии художеств ведется не безвестными педагогами, а признанными мастерами. В каталоге выставки говорится об "инфляции живописи" в послевоенном немецком искусстве, однако одна из выпускниц академии, Зильке Леверкюне, представлена экспрессивно написанными холстами с изображениями стремительно несущихся облаков; к работе с живописными фактурами склонна Пия Фриз; традиции немецкого экспрессионизма принадлежат работы Норберта Тадеуша. На выставке есть и более или менее традиционная скульптура, и громоздкая, занимающая ползала композиция Йоханнеса Ленхарта "Лара--Арал", состоящая из вращающегося диска с цифрами, надписи Gib mir Gas ("дай мне газу", то есть «набери обороты») и прочих неочевидно связанных между собой элементов, вплоть до "револьвера, хорошо известного нам по вокзалам" (так в каталоге; возможно, речь идет о скульптуре на станции московского метро "Площадь Революции"). В целом же выставка не оставляет ощущения натужности и неизобретательности, что так характерно для многих отечественных экспозиций актуального искусства. Она просто не задевает.

Выставка в Новом Манеже (Георгиевский переулок, 3/3) открыта до 23 сентября