Осень, 1999 год. Джон Салливан (Джеймс Кавизел), полицейский на грани нервного срыва, озабоченный проблемами на личном фронте и систематически прикладывающийся к бутылке (а иных копов в американской полиции, если верить Голливуду, не держат в принципе) находит под лестницей радиопередатчик, некогда принадлежавший его отцу, отважному пожарному, фанату бейсбола и коротковолновику-любителю. От нечего делать Джон включает передатчик.

Осень, 1969 год. Фрэнк Салливан (Деннис Куэйд), отважный пожарный, фанат бейсбола и коротковолновик-любитель возвращается домой после работы к жене и маленькому сыну Джону по прозвищу Маленький Вождь, который мечтает, когда вырастет, стать полицейским. От нечего делать Фрэнк включает передатчик.

Осень, 1969--1999. Невероятным образом Фрэнк и Джон оказываются на одной частоте. Отец получает возможность узнать результаты финальных матчей. А сын -- предупредить родителя о том, что на следующий день после сеанса связи тот должен умереть в пылающих развалинах очередного склада: «Если бы ты, отец, пошел в другую сторону...» Отец идет в другую сторону -- и получает в подарок лишние двадцать лет жизни, прежде чем загнуться от рака легких. Но и это дело поправимое: достаточно еще раз пройтись по волне своей памяти и убедить отца бросить курить.

В принципе, в конце шестидесятых подобной истории было бы вполне достаточно для фильма средней руки или телевизионной новеллы в духе «Сумеречной зоны». Как раз лет через тридцать подошло бы время снимать римейк, так что Куэйд с Кавизелом -- симпатичные актеры с абсолютно вневременной внешностью стопроцентных американцев -- не остались бы без работы в любом случае. Но без нее с легкостью мог бы остаться Грегори Хоблит -- режиссер, сделавший себе имя на фильмах совсем иного рода («Первобытный страх», «Падший»). Режиссер он не первого десятка, но мастеровитый и совершенно неотягощенный злом. Находящий сомнительную, но все же прелесть в открытых финалах и оседающем на душе чувстве тревожной неопределенности. В его картинах убийца оставлял в дураках адвокатов и психоаналитиков, а Князь мира перемещался из одного человеческого тела в другое, насвистывая сентиментальные шлягеры. Поэтому и в данном случае история, которая уже вот-вот должна была кончиться, оставляя за собой запах яблочного пирога и потертой бейсбольной перчатки, делает неожиданное сальто. Неумолимое время не терпит вмешательства в свой бег (пусть даже с самыми благими намерениями), поэтому под ботинками главных героев начинают оглушительно хрустеть брэдбериевские мотыльки. Перемена участи оборачивается кровавым кошмаром: спасение Фрэнка дает возможность разгуляться Соловьиному Убийце -- жестокому маньяку, убивающему медсестер. И чтобы спасти свою жену и мать (которой выпало несчастье работать именно сиделкой), Фрэнку и Джону приходится начать собственное расследование. Каждому -- в своем времени.

«Радиоволна» -- фильм, в сущности, неплохой. Хорошо сколоченный, интригующий, с качественными трюками. Да и все неувязки и логические проколы (неизбежные в случае обращения к теме путешествий во времени) зритель, в полном соответствии с заветами Хичкока, начинает вспоминать и анализировать только после того, как уже вернулся домой. Но к финалу что-то неуловимо сбивается. Фильм становится совсем уж плоским и предсказуемым. И кажется, что хэппи-энд, в котором все герои (кроме маньяка, понятно) живы, счастливы и играют в свой любимый бейсбол, -- не что иное, как результат неудачного эксперимента с пространственно-временным континуумом, побочный продукт незапланированного перевода стрелок. А где-то в другой реальности существует настоящая «Радиоволна», снятая настоящим Грегори Хоблитом. Там Джон спивается окончательно и пускает себе пулю в лоб из табельного пистолета. Там торжествует Соловьиный Убийца, замучивший всех медсестер мира. Там гибнет в огне храбрец Фрэнк. А за день до этого, разрывая изъеденные неизлечимой болезнью легкие, пытается докричаться до сына через годы, через расстоянья: «Джон! Джон, мальчик мой, Маленький Вождь! Ты слышишь меня?»

Но приемник молчит.