Сегодня в Большом Кремлевском дворце состоится церемония закрытия Года китайского языка в России с участием премьера КНР Вэнь Цзябао и его российского коллеги Владимира Путина. Год языка открылся в марте, за это время состоялось около 400 мероприятий, знакомящих россиян с китайской культурой. В 2009-м прошел Год русского языка в Китае.

Посол КНР в Москве Ли Хуэй подчеркнул, что «годы языка» способствовали развитию взаимопонимания между народами двух стран и их традиционной дружбы, они «заложили широкую социальную основу для углубления политического взаимодоверия двух стран и практического сотрудничества». Весной в церемонии открытия Года китайского языка в Москве принял участие заместитель председателя КНР Си Цзиньпин, которому в 2012--2013 годах предстоит взять в свои руки партийную и государственную власть.

Вчера в рамках Года китайского языка в Москве прошел День китайского телевидения, на котором было объявлено об открытии в российской столице центрального корпункта Центрального телевидения Китая. Его задачей станет освещение событий в России и на постсоветском пространстве. Заместитель начальника госуправления по делам радиовещания, кинематографии и телевидения КНР Ли Вэй подчеркнул важную роль телевидения в расширении культурных обменов между двумя странами. Как раз вчера в России началось вещание русскоязычного канала Центрального телевидения Китая, его международные каналы на китайском и английском языках уже присутствуют в российском телеэфире. Глава Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский сообщил, что на основе взаимности китайский зритель получит доступ к российским телеканалам «РТР-Планета» и Russia Today.

С проведением Года китайского языка совпало завершение длившейся полтора десятилетия работы над энциклопедией «Духовная культура Китая», обобщившей результаты изучения Китая российскими учеными за два столетия. Эта книга знакомит с многообразием и внутренним единством, глубиной и уникальностью культуры Китая. Шесть томов содержат свыше 3 тыс. статей и более тысячи иллюстраций. Подготовка этого новаторского для европейской синологии издания была осуществлена в Институте Дальнего Востока РАН под руководством академика Михаила Титаренко.

Каждый том посвящен одной из сторон китайской культуры: «Философия», «Мифология. Религия», «Литература. Язык и письменность», «Историческая мысль. Политическая и правовая культура», «Наука, техническая и военная мысль, здравоохранение и образование», «Искусство». Авторы преподносят китайскую культуру не как застывшую «музейную древность», а как динамично развивающуюся реальность, подчеркивая связь древности и современности. Составители энциклопедии подчеркивают, что китайская цивилизация повлияла на весь регион Восточной Азии, в том числе на страны и территории «конфуцианского культурного ареала», добившиеся в 1970--1980-е годы выдающихся успехов в развитии экономики. Ныне по мере роста экономической мощи Китая и повышения его глобального влияния увеличивается международный вес китайской культуры, а иностранцы все активнее стремятся к ее постижению. При этом понимание современного развития Китая по-прежнему невозможно без проникновения в основы его традиционной духовной культуры.

Еще одним подарком отечественных ученых к Году китайского языка в России стала книга филолога-китаеведа Ольги Завьяловой «Большой мир китайского языка». Это самый распространенный язык в мире, на нем говорит 1,3 млрд человек -- пятая часть населения земли. По мере роста мощи Китая изучать его будут все больше людей, в том числе в России. Китайские власти активно поддерживают распространение китайского языка за границей, эта задача возложена на госканцелярию по делам распространения китайского языка за рубежом. С 2004 года Китай создает за границей учебно-информационные институты Конфуция (в прошлом году их было 282 во всем мире и 12 -- в России).

Книга помогает понять, что представляет собой современный язык соседней страны. Власти стремились упростить его, чтобы победить неграмотность, но на волне возрождения интереса к традиционной культуре в Китае расширяется употребление архаичного письменного языка, сохраняется и развивается традиционное искусство каллиграфии. Эксперты полагали, что целенаправленная пропаганда в масштабах всего Китая нормативного пекинского произношения похоронит многочисленные диалекты, однако они продолжают свое существование. Еще одна интересная тема -- история взаимодействия китайского с другими языками, начиная от знакомства с буддистскими канонами на санскрите до наплыва переводов-калек с английского в эпоху Интернета. Ольга Завьялова отмечает, что «в общекитайском масштабе русские заимствования периода интенсивного китайско-советского сотрудничества 1950--1960-х годов почти не сохранились». Однако на северо-востоке в Харбине до сих пор бытуют некоторые заимствования из русского языка: «хлеб», «печь», «машина».

Исследователь указывает на перспективы расширения влияния иероглифического письма вслед за ростом экономических успехов Восточной Азии, при этом «дополнительные перспективы перед древними иероглифами открывает успешное преодоление ими компьютерного барьера». К настоящему времени созданы различные системы набора китайского текста на обычной компьютерной клавиатуре -- иероглифический язык Поднебесной успешно выдержал вызов информационной эпохи.

В Год китайского языка в России в свет вышла еще одна примечательная работа, посвященная культуре соседней страны. Китаеведы Нина Боревская и Сергей Торопцев в книге «Китайская культура во времени и пространстве» затронули ее различные аспекты -- от поэзии VIII века и романов конца XVII века до современной литературы, кинематографии и педагогики. Авторы помогают читателю понять, как в китайской традиции соединялись конформизм и бунтарство, подчинение авторитету и способность высмеивать официальную культуру. Они поясняют, что древняя традиция преклонения перед образованными людьми обусловлена сложностью иероглифической письменности -- овладевшие ею были носителями культуры. И это помогает понять особую важность китайского языка для китайской цивилизации.

Книгу пронизывают темы взаимоотношений личности и государства, восстания человека против системы и примирения с ее подавляющей мощью. Подчеркнутому вниманию конфуцианства к этическим взаимоотношениям людей, подчинению индивида обществу и осуждению естественного стремления к собственной выгоде китайцы противопоставляли даосский подход, нацеленный на сохранение собственного бытия в круговороте внешних событий. Этот древний рецепт выживания авторы прослеживают в современном китайском искусстве: «Сохранить устойчивость в нестабильном и антигуманном мире можно, лишь раздвоившись и уйдя от самого себя, приняв ту личину, какая требуется в этой трясучке»».

Попытка сопоставить педагогические традиции Китая и России позволила выделить в книге их общие черты -- это поиск гармонии в отношениях людей, воспитание нравственности, коллективизма и скромности. Их общими недостатками стали слабое развитие логического мышления и замещение его догматическим, отказ от личного, привычка к смирению, беспрекословному повиновению. И в наши дни молодым китайцам прививают традиционные ценности любви к родине, вежливости и честности, сплоченности, скромности и упорства, «ярко отражающие специфику этнопсихологии китайцев». Эти традиции восходят к прошлому, но теперь «обе страны неожиданно встретились в фазе догоняющей модернизации», на которой Москва и Пекин в сходных выражениях заявляют о приоритете образования. Так что знание китайского языка может оказаться полезным не только для постижения соседней страны, но и для более глубокого понимания путей развития России.