Шестьдесят лет тому назад, 16 декабря 1949 года, начались продолжавшиеся 65 суток переговоры Иосифа Сталина и Мао Цзэдуна в Москве. Они увенчались подписанием исторического договора о дружбе, союзе и взаимной помощи, ставшего основой для тесного сотрудничества двух стран в 1950-е годы. Притираться друг к другу политикам, каждый из которых претендовал на уникальность, было нелегко. Мао стремился всегда и везде быть «председателем», но не гостем. В декабре 1949 года его делегация именовалась «делегацией Китая во главе с председателем Мао Цзэдуном». Официально Мао ехал в СССР не в качестве председателя ЦК КПК и не в качестве председателя Центрального народного правительства КНР, а в качестве лидера нации -- «председателя Китая».

Гостя встречали так, как не встречали никого ни до ни после. Когда его салон-вагон ровно в 12 часов дня под транслировавшийся по радио бой кремлевских курантов остановился у перрона Ярославского вокзала, от имени Мао встречавшему его заместителю председателя Совета министров СССР Вячеславу Молотову передали приглашение подняться в вагон. Там были приготовлены блюда китайской кухни и 65-градусная китайская водка. Мао сам расставлял экзотические кушанья, он хотел выглядеть хозяином и на нашей земле. Молотов не отступил от протокола.

Мао Цзэдуну пришлось сойти с поезда и обратиться с речью к встречавшим. Он назвал Сталина не товарищем и не генералиссимусом, а маршалом. Советская сторона не осталась в долгу -- на банкете у Сталина перед местом гостя поставили карточку «господин Мао Цзэдун», в беседах Сталин также называл Мао господином. Лишь когда китайский переводчик обратился с вопросом о том, почему Мао именуют господином, а не товарищем, Сталин сказал: «Верно, товарищ, действительно товарищ». Правда, произошло это уже после того, как Мао согласился подписать договор с СССР.

Мао разместили на одной из дач Сталина под Москвой, в первый же день гостя доставили в Кремль. Сталин радушно приветствовал 56-летнего Мао: «А вы еще моложе, чем я вас себе представлял, еще здоровее». Сталин назвал его «славным сыном китайского народа» и поздравил с победой -- длившаяся с 1946 по 1949 год гражданская война в Китае завершилась триумфом коммунистов. 1 октября 1949 года, за два с половиной месяца до прибытия в Москву, Мао Цзэдун торжественно провозгласил создание Китайской Народной Республики.

Однако Мао не стал возвращать любезность, а сразу же бросился в атаку, заявив: «Я тот самый человек, который на протяжении длительного времени испытывал на себе удары. У меня было что сказать, но я не имел возможности сделать это. Как говорится, мне было горько, а высказать эту горечь было трудно...» Мао хотел напомнить о том, что до 1935 года ему не удавалось возглавить КПК, Сталин тогда поддерживал его соперников. Но уже в 1938-м советский лидер признал Мао вождем китайской компартии. Сталин ответил репликой, которая позволяла считать инцидент исчерпанным: «Кто старое помянет, тому глаз вон! Победа поставила все точки над i, прояснила, кто прав, кто виноват. Победа -- это все! Победителей не судят, это очевидная истина».

Перейдя к делу, Сталин спросил у Мао: «По-вашему, что мы могли бы сделать на сей раз?» Подразумевалось, что гость предложит подписать межгосударственный договор. Мао высказался цветисто и уклончиво: «Цель нынешнего приезда в том, чтобы кое-что сделать. То, что получится в результате, должно и радовать глаз, выглядеть приятно, и на вкус быть съедобным, даже вкусным!» Сталин попытался добиться четкого ответа. Мао пояснил, что намерен вызвать к себе в Москву премьера Чжоу Эньлая (тот прибыл в советскую столицу во второй половине января 1950 года). Но тут Сталин подчеркнул, что желает иметь дело с Мао, а не с его посредником.

Из опубликованных в нашей стране и в Китае источников следует, что в ходе первой беседы Сталин и Мао говорили о новом договоре между двумя странами, о судьбе советской военно-морской базы в Порт-Артуре (ныне Люйшунь), о большом кредите для Пекина, о помощи в создании в КНР военно-морского флота и военной промышленности. Сталин щедро обещал большую помощь. Затем Мао сказал, что китайцам будет трудно своими силами занять оставшийся под контролем гоминьдановцев остров Тайвань. Он спросил о возможности использовать советских летчиков-добровольцев или «секретные воинские части». Сталин уклонился от этой щекотливой просьбы, способной дать «повод американцам для вмешательства».

До 21 декабря, когда Сталину исполнялось 70 лет, Мао посмотрел отобранные им самим советские кинофильмы на исторические темы -- «Петр Первый», «Кутузов», «Александр Невский». Сталин одобрил выбор Мао. На торжественном заседании по случаю собственного юбилея советский лидер усадил Мао рядом с собой.

На следующий день, 22 декабря, Мао через посредника довел до сведения Сталина, что проинформировал ЦК КПК о беседе, состоявшейся в первый день визита, и теперь ждет ответа из Пекина. По сути, он переложил на китайское партийное руководство ответственность за принятие решения о заключении договора. Когда посредники от имени Сталина поинтересовались планами гостя, тот разыграл взрыв возмущения: «Вы позвали меня в Москву, а я тут ничего не делаю. Для чего я сюда приехал? Неужели для того, чтобы я день за днем тут только ел, испражнялся и спал?.. Разве я, Мао Цзэдун, приехал в Москву только для того, чтобы поздравить Сталина с юбилеем?» Мао стремился создать впечатление, что время тянет советская сторона.

Сталин проявил большую настойчивость, терпение и выдержку. Мао пришлось согласиться на начало переговоров о договоре, но прежде он отмежевался от личной ответственности за решение по этому вопросу. Он дождался коллективного решения политбюро ЦК КПК о необходимости подписать договор с СССР. Автору «Времени новостей» довелось слышать от советского свидетеля событий тех лет, что свое согласие Мао оформил запиской: «Товарищ Сталин! Товарищи (из политбюро ЦК КПК. -- Ю.Г.) сказали мне, что нужно подписать договор. Жду ваших указаний. Мао Цзэдун». Через китайского посла в Москве Ван Цзясяна гость сообщил в советский МИД, что «нужно выработать политический документ». Накануне нового, 1950 года советская сторона дала ответ, выступив за подписание документа.

2 января 1950 года по поручению Сталина к Мао приехали Молотов и заместитель председателя Совета министров СССР Анастас Микоян. Гость согласился с предложением заключить новый двусторонний договор. После этого Сталин решил, что настало время переходить к подготовке соответствующих документов. В начале января Сталин посетил Мао Цзэдуна. Сталин любил ночные застолья, у Мао также была привычка работать по ночам. В ходе той беседы Сталин говорил: «Все мы, люди Востока, понимаем друг друга. На протяжении более 100 лет Китай обижали иностранные государства, его эксплуатировали и угнетали империалисты. Китай -- великая страна, она оказывает очень большое влияние на весь мир. Китайцы -- люди трудолюбивые, смелые, мудрые. Они обладают древней культурой. Компартия Китая -- это зрелая партия, в которой много опытных работников. Особенно следует сказать о таком великом вожде, как Мао Цзэдун. Это он, руководя революцией, одержал победу. Эта победа поистине далась нелегко! Теперь вам нужно оберегать интересы своего государства, своей страны, оберегать интересы своей нации, а также надо оберегать своего вождя. Нужно беречь дружбу между народами».

Мао Цзэдун выразил благодарность Сталину и советскому руководству за помощь, поддержку и понимание. Он предложил подписать новый договор между СССР и КНР, отметив, что можно также заключить соглашения о кредите, торговле, воздушном сообщении. Сталин сказал: «В прошлом мы высказывали некоторые соображения критического характера относительно революции в Китае, которые не следовало делать. В этой связи мы чувствуем угрызения совести».

Сталин продолжал: «В настоящее время будет очень хорошо заключить новый советско-китайский договор о дружбе и союзе. Причем есть конкретное предложение: под этим договором поставить свои подписи мне и господину Мао Цзэдуну». На это гость заявил: «Вы председатель Совета министров, я же не являюсь премьером. У нас разный калибр. Если уж надо подписывать документ, то мне надо будет позвать своего премьера». Если бы договор подписали главы правительств -- Сталин и Чжоу Эньлай (китайский премьер занимал еще и пост главы МИД КНР), то Мао оказался бы «выше» Сталина. Советский лидер понял эту игру и предложил, чтобы договор скрепили подписями министры иностранных дел Андрей Вышинский и Чжоу Эньлай. Так и произошло.

В ходе беседы Сталин передал гостю доклад Ивана Ковалева, который с 1948 года был представителем советского лидера при ЦК КПК (Ковалев выполнял эту миссию в годы китайской гражданской войны, СССР до осени 1949 года сохранял дипломатические отношения с гоминьдановскими властями). В документе со ссылкой на одного из руководителей КПК говорилось о разногласиях в китайском руководстве по вопросу о том, «с кем быть» -- с СССР или с Америкой. Сталин хотел убедить Мао в том, что он не допускает никакой закулисной деятельности против него и никакого вмешательства во внутренние дела Китая со стороны Советского Союза. Однако Мао Цзэдун полагал, что подписание договора с Москвой было вызвано не столько совпадением интересов двух стран, сколько сложившейся тогда международной обстановкой. Мао решил на время «встать на одну сторону», заключив союз с СССР, поскольку США не поддержали попытку Китая сохранить свободу маневра и оставить за собой возможность вести дела как с СССР, так и с Америкой.

Пока Чжоу Эньлай ехал на поезде из Пекина в Москву, в январе 1950 года Мао побывал в Ленинграде. Прямо с поезда гость отправился на лед Финского залива. При посещении Эрмитажа ему не удалось посетить китайский зал, который был на ремонте. Мао сказал своему переводчику: «На самом деле им просто неудобно открывать этот зал, им стыдно показывать его нам! Ведь подумать только, сколько награбила в Китае царская Россия!»

21 января 1950 года, почти через месяц после приезда Мао Цзэдуна, в Москву прибыл премьер КНР Чжоу Эньлай. Начались официальные переговоры о подготовке договора. Советская сторона внесла проект документа, он был принят почти без изменений. Китайская сторона согласилась и с названием -- договор о дружбе, союзе и взаимной помощи. Его подписали 14 февраля 1950 года сроком на 30 лет.

После подписания документа гость настойчиво просил, чтобы Сталин присутствовал на устроенном от имени Мао приеме в гостинице «Метрополь». Сталин сказал, что он никогда не принимал подобные приглашения, однако, проявляя уважение к Мао, согласился посетить этот прием.

17 февраля 1950 года Мао отбыл из Москвы. В прощальной речи он называл Сталина генералиссимусом. На границе ему и Чжоу Эньлаю от имени Сталина были подарены легковые автомобили. Так завершилась единственная в истории личная встреча и переговоры Сталина и Мао.