Китайские СМИ вчера сообщили радостную новость, которая привела к кратковременному росту котировок на азиатских биржах. Экономика КНР оживает, на что указывает улучшение индекса деловой активности менеджеров по закупкам (45,3 в январе против 41,2 в декабре и рекордного падения до 38,8 в прошлом ноябре). Этот показатель основан не на статистике, а на опросах, но он быстрее всего дает представление о тенденциях в экономике. Аналитик гонконгского отделения финансовой группы «Номура» Сунь Минчунь оптимистично заявил, что в нынешнем году в Китае начнется быстрый рост после падения, низшей точкой которого был четвертый квартал 2008 года. Глава китайского центробанка Чжоу Сяочуань заметил, что политика стимулирования экономики «дала первые результаты».

Заместитель директора Института стран Азии и Африки МГУ Андрей Карнеев подчеркнул «Времени новостей»: «Из-за многочисленных административных барьеров Китай защищен от потрясений мирового рынка лучше, чем другие крупные экономики. Власти КНР могут проводить финансовые вливания без опасения масштабных валютных спекуляций». В ноябре прошлого года они обещали потратить 4 трлн юаней (585 млрд долл.) на развитие инфраструктуры.

Главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Яков Бергер заметил «ВН», что минувшей осенью Китай быстро поменял экономическую политику. Еще в октябре власти боролись с инфляцией и старались «остудить» свою экономику, но уже в ноябре они стали «разогревать экономику обратно», облегчив предприятиям доступ к кредитам. По мнению ученого, «финансовой системе КНР кризис не угрожает, однако болезненный удар получили производства, работавшие на внешние рынки». Китайские эксперты давно предупреждали, что зависимость от внешней торговли была чрезмерной: ее объем был равен 70% ВВП, хотя нормальной пропорцией считается 30--40%. Теперь из-за кризиса заграничный спрос резко сократился.

Нынешний год будет неблагоприятным и для российско-китайской торговли. Хотя в 2008 году двум странам удалось наторговать на рекордные 56,8 млрд долл. (на 18% больше, чем в 2007-м), картина был оптимистичной лишь до октября. По словам российского торгпреда в Китае Сергея Цыплакова, в четвертом квартале 2008 года «на развитии двусторонней торговли уже стал серьезно сказываться мировой кризис».

Андрей Карнеев заметил «ВН», что в этом году «не приходится ожидать, что прошлогодний уровень торговли будет превзойден». Дешевеет поставляемое в Китай российское сырье, прежде всего нефть, падают продажи в Россию китайской одежды и обуви. К сожалению, на быстрое подорожание нефти и сопутствующее укрепление рубля рассчитывать пока не приходится. Похоже, что планы вывести объем товарооборота на уровень 60--80 млрд долл. к 2010 году, о которых еще в конце октября 2008 года говорили высокопоставленные чиновники обеих стран, придется отложить на будущее, сосредоточившись на сохранении достигнутого.

Кризис будет вынуждать Москву и Пекин искать новые, более эффективные и прозрачные пути развития экономического сотрудничества. России предстоит сосредоточить силы на экспорте промышленной продукции, чтобы меньше зависеть от колебаний цен на сырье. Китайцы же до последнего времени старались сбывать в Россию второсортный ширпотреб по «серым» таможенным схемам. Но будут ли россияне теперь покупать такую продукцию, большой вопрос.

На днях в британском еженедельнике «Экономист» появился репортаж из города Синьцзи в центральной провинции Хэбэй -- там сосредоточено производство меховых и кожаных изделий, 80% которых уходили в Россию и страны бывшего СССР. Власти надеялись, что ориентированная на экспорт экономика города будет расти на 13% в год, но теперь продажи падают и фабрики закрываются. Направить товары из Синьцзи в другие страны крайне сложно, поскольку их качество не соответствует требованиям западных рынков. Власти КНР помогают ныне легкой промышленности освобождением от экспортных налогов. Но фабриканты из Синьцзи не смогли воспользоваться этой льготой, ведь по причине «изворотливых методов» отправки товара в Россию с помощью «серых» схем у них «нет никаких квитанций, чтобы требовать возмещения».

Яков Бергер полагает, что под воздействием кризиса в Китае могут появиться новые отрасли, обеспечивающие экономический рост: техноемкие производства, информационные технологии и финансовые услуги, нацеленные не только на внешний, но и на внутренний рынок. Но прежде стране нужно справиться с угрозой всплеска социальной напряженности.

На днях власти сообщили, что из-за кризиса без дела остались 20 млн трудовых мигрантов из деревни, вскоре к ним добавятся еще 5--6 млн искателей работы, которые ежегодно выходят на рынок труда. Ситуацию усугубляют проблемы с трудоустройством выпускников вузов: в этом году их будет 6,1 млн, при этом в прошлом году 1,5 млн молодых образованных горожан так и не нашли себе работу. А их недовольство может оказаться куда опаснее, чем протесты крестьян.

В конце 2008 года рост китайской экономики упал до 6,8%, но власти обещают поддержать его на уровне 8%. Андрей Карнеев заметил «ВН», что если рост ВВП будет выше 5%, то Китай «сможет пережить ситуацию даже при десятках миллионов безработных». Ориентированные на экспорт фабрики в южных провинциях вряд ли возобновят производство в прежних масштабах в обозримом будущем. Но для тех, кто там трудился, власти могут создать новые рабочие места в области инфраструктуры или «просто выплачивать им пособия».

На фоне приближающегося 20-летия трагических событий на площади Тяньаньмэнь (в июне 1989-го власти силой подавили антиправительственные выступления) китайские либералы могут воспользоваться ростом социальной напряженности и потребовать у правительства расширения свобод. Однако, по мнению собеседника «ВН», руководство КНР «прекрасно понимает, что в условиях кризиса экзотические эксперименты с демократией будут непозволительной роскошью». Не отвергая идею расширения участия граждан в политике, китайские власти будут придумывать различные «институциональные и организационные новшества»», дабы развитие демократии не привело к бесконтрольному развитию событий.