На самом деле это еще только начало конца. Окончательная и бесповоротная точка в приключениях мальчика-волшебника будет поставлена только в июле следующего года, когда на экраны выйдет вторая половина «Гарри Поттера и даров смерти»: в один фильм привычных пропорций заключительная книга Джоан Роулинг уместиться так и не смогла. Но чем все закончится через полгода, и так уже прекрасно известно всем заинтересованным зрителям: фильмы о Поттере смотрели и смотрят совсем не для того, чтобы познать что-то новое, наслаждаться неожиданностями сюжетных перипетий и узнать, кто умрет, кто выживет, кто предаст, но исключительно с целью сравнить собственные впечатления об оригинале с официальной голливудской трактовкой. Впрочем, особенных неожиданностей, как и в прошлые разы, ждать не приходится: режиссеры поттерианы никогда и думать не смели о каких бы то ни было неожиданных интерпретациях, взяв на себя обязанности аккуратных и дотошных иллюстраторов. Так что когда книги Роулинг рано или поздно войдут в школьную программу в качестве обязательного чтения, нерадивые недоросли вполне смогут сдать экзамен, даже не раскрывая книжек, исключительно на основе экранизаций и не попасть при этом впросак.

При этом обвинить экранного Поттера в полном отсутствии какой бы то ни было эволюции, конечно, нельзя -- персонажи (а вместе с ними, причем куда более стремительно, и исполнители) росли и мужали у нас на глазах, а каждый следующий фильм был гораздо мрачнее и серьезнее предыдущего, и если первая серия, «Гарри Поттер и философский камень» (2001), выглядит сегодня наивным утренником для младшеклассников, то «Дары смерти» кажутся вполне себе фильмом ужасов. Но и это не позволяет избавиться от непреходящего ощущения статичности, которая сковывает эти картины и которая, в сущности, делает практически невозможным написание традиционной рецензии. При желании можно, конечно, порассуждать о том, как очередная часть соотносится с предыдущей, проанализировать спецэффекты, опять-таки соотнести экранное действо с литературным первоисточником, но самостоятельной ценности киношный «Гарри Поттер» по определению не имеет. В отличие, скажем, от «Властелина колец», который чудесным образом оказался не только примером практически безупречно-бережной работы с литературным оригиналом, но и выдающимся образцом именно что кинематографического высказывания. «Поттеров» невозможно вписать в киноконтекст, все-таки даже при наличии всех необходимых составляющих они проходят по несколько иному разряду визуальных развлечений. И вряд ли что-то принципиально изменится от информации, что любимыми режиссерами постановщика «Даров смерти» Дэвида Йейтса (он же работал над двумя предыдущими частями франшизы -- «Орденом Феникса», 2007, и «Принцем-полукровкой», 2009) являются Дэвид Лин, Кен Лоуч и Мартин Скорсезе, -- ощущения от просмотра были бы теми же самыми, как если бы в список йейтсовских пристрастий входили, например, Акира Куросава, Дэвид Линч и Михаил Кокшенов. Фильмы о Гарри Поттере нет особой необходимости пересматривать, они не стали предметом кинематографического культа (что, к слову, со всей определенностью произошло с помянутым уже «Властелином колец»), все десять лет они проходили по разряду «вкуса сезона», последовательно вытесняясь из памяти каждой следующей серией. Ощущение от окончания саги очень точно передал обозреватель британской газеты The Guardian Ксен Брукс в одной из первых опубликованных рецензий на «Дары смерти»: «Прощай, Гарри Поттер. Ты покорил весь мир, но не оставил никакого следа. И даже после всех этих лет и фильмов мы, похоже, так и не узнали, кто ты есть на самом деле».

Все это, впрочем, не имеет ровным счетом никакого значения. Ибо что такое все возможные претензии и придирки по сравнению с языком цифр. Сборы первых шести фильмов о Гарри Поттере в совокупности составили без малого пять с половиной миллиардов долларов, а в их наградном листе -- целых семь номинаций на «Оскара» (пусть в основном и в технических номинациях). А начиная с ближайшего уикенда эта сумма будет только расти, в этом нет никаких сомнений. И это еще одно воистину волшебное свойство фильма, который не совсем даже и фильм: он никогда и ни под каким видом не сможет провалиться.