Театральный фестиваль в Тампере продолжается, и его спектакли складываются в новые сюжеты для размышления. К примеру, о том, как используются новые технологии в театре. Разумеется, об этом говорят уже много лет, и в Тампере представлений, использующих возможности видео и т.д., было полно. Но обратили на себя внимание два категорически противоположных спектакля, которые показали, что теперь новые технологии определяют далеко не только дизайн и среду представления. Технологии становятся языком, на котором говорит театр, определяют способ этого разговора и даже предмет мыслей говорящего. Первая постановка -- «В реальном времени» из Ирландии -- коротенькая, сентиментальная, камерная, она обращалась непосредственно к каждому зрителю. А вторая -- «Шоу-экономика» из Финляндии -- социальная сатира и драма, ее играли в гигантском конференц-зале, почти четыре часа держа в напряжении около двух тысяч зрителей.

Маленькая ирландская группа Brokentalkers играла свою трогательную и очень интимную историю, можно сказать, вообще без актеров. Когда зрители рассаживались, на сцене был только экран, монитор да пара невзрачных выгородок с видеокамерами. А потом на экране появлялось изображение девушки, которая сообщала, что она сидит в своей маленькой квартирке в Ирландии с компьютером и видеокамерой, что готова рассказать о себе и узнать что-то о собеседниках, что вот так выглядит ее квартира (камера показывала окно, диванчик и книжные полки), что сейчас к ней выйдет из зала местный актер, с которым она еще незнакома и, конечно, никогда не встретится после завершения спектакля.

Актер выходил, включалась снимающая его камера, и видно было, что он действительно немного растерян и знает, что ему предстоит, только в самых общих чертах. Исполнители (персонажи) представлялись друг другу, и далее девушка рассказывала, что ее совсем недавно покинул любимый, ей бы хотелось, чтобы ее новый партнер этого парня сыграл. Бородатый финн вешал на шею картонную табличку «Человек, которого она любила больше всего» и садился на стул в маленькой фанерной выгородке, где к стене была прилеплена бумажка со словами, которые он должен был произносить.

Сам по себе этот ход (видеознакомство с человеком, находящимся очень далеко) уже был опробован немецким театром «Римини протоколл», в частности, привозившим в Москву на фестиваль NЕТ спектакль, где каждый зритель в ходе перфоманса болтал по телефону с одним из работников калькуттского call-центра, а потом и знакомился с ним лично через скайп. Но тот опыт скорее можно было счесть акцией, а шоу труппы Brokentalkers было больше похоже на театр с полным залом зрителей, завязкой, кульминацией и развязкой. Здесь мило работали маленькие театральные фокусы: финн трогал рукой красную полоску на стене выгородки, а на экране он, будто бы сидя в мониторе печальной ирландской Джессики, гладил его рамку, когда она гладила рамку снаружи, и их ладони встречались. Он просовывал розу в отверстие фанерной стены, а на экране девушка получала его розу из компьютера. Джессика просила партнера подойти к камере и найти в зале кого-то, кто согласится сыграть ее (по экрану медленно проплывали лица зрителей). На вышедшую девушку была надета табличка и маска-фотография героини -- тут следовал прощальный танец. Все это было очень просто, без претензий, но неожиданно трогательно. Закончить спектакль Джессика тоже вызывала человека из зала, которому объясняла, где находится розетка и что он сам должен решить, когда выдернуть штепсель. Кланяться выходил только финский актер.

Спектакль «Шоу-экономика», пьесу для которого написал и поставил известный финский драматург Юха Йокела, -- совсем другой случай. Тут, кстати, интересна предыстория: Эспоо, богатый город-спутник Хельсинки, пригласил режиссера написать и поставить что-нибудь в расчете на его гигантский конференц-зал в концертном комплексе. Так что пьеса, которую написал Йокела и для которой он собрал команду весьма известных актеров со всей страны, -- это «сайт-специфик» проект, но вот уже полгода на него ездят зрители в автобусах со всей Финляндии, заполняя почти двухтысячный зал, и, как говорят, на осень билетов тоже не достать.

Это пьеса-дискуссия, так же, как дискуссией была предыдущая пьеса Йокела «Фундаменталисты», посвященная теме религиозной нетерпимости и получившая главную здесь драматургическую премию пару лет назад. Герои «Шоу-экономики» -- политики из Социал-демократической партии (такая действительно есть в Финляндии), а главное действующее лицо -- богатый бизнесмен, гендиректор консалтинговой компании и ведущий бизнес-тренингов Рами Нииттюмаа, человек умный и иронический, автор идеи, что экономика -- это прежде всего шоу, игра. Сюжет вращается вокруг самого города Эспоо, в центре которого есть неблагополучный и бедный район Тапиола, на обновление которого ставят члены партии ради своих предвыборных целей. Апгрейд Тапиолы в их обещаниях превращает маленький страшноватый райончик, где, в частности, живет много безработных русских, в модный даунтаун, куда стремятся все, или в шикарный, застроенный сверкающими небоскребами Сити, или в благородные Афины близ Хельсинки.

На сцене семь человек в офисных костюмах, они без конца разговаривают, но мне не приходилось видеть, чтобы представление со столь унылыми исходными данными превращалось в такой изобретательный, разнообразный, лихой, саркастический и в конце концов драматический спектакль. Используя три больших экрана на гигантской конференц-сцене, где актеры выглядят муравьями, Йокела сооружает едкую медийную фантасмагорию. Экраны -- это и политическая реклама, и сводки новостей, это оживающие страницы глянцевых журналов, ролики с «Ютуба», старые фильмы, документальное телевидение, лирические музыкальные клипы и компьютерные игры. И во все это у нас на глазах превращается скучная жизнь людей в пиджаках, разговаривающих сидя вокруг стола. Они все так же сидят на авансцене и рассуждают о политике, но вдруг -- щелк! -- и на экране, куда крупно проецируется происходящее, за спинами героев появляются окна с видами ночного города, а вокруг звучит приглушенный гомон ресторана. Щелк! -- и вдруг все они останавливают бубнеж, чтобы запеть в манере попсовой группы для девочек что-то слезно-лирическое, и вот уже на экране, так же сидя кружком, они несутся по шоссе на невидимом транспорте и проникновенно смотрят в камеру. Щелк! -- и, накинув пальто, герои усаживаются на стулья с рулем в руках, а на экране трое едут по черно-белому зимнему пейзажу из фильма 50-х и говорят «старомодными» голосами. На экранах вокруг них встают придуманные города, вырастают и переливаются компьютерные слоганы, а зал хохочет, не веря ни одному слову и помирая над враками одного из самовлюбленных политиков, очень напоминающего Жириновского.

Разумеется, чтобы по-настоящему понять этот спектакль, надо жить здесь, знать политиков, которых актеры пародируют, причем, как говорят, очень похоже, смотреть местные телепередачи и читать главный таблоид, понимать, вокруг каких реальных социальных проблем ведутся спекулятивные споры, ну и, конечно, представлять себе Тапиолу, мысль о превращении которого в даунтаун вызывает хохот всего зала. Но, с другой стороны, даже не зная местных реалий, нельзя не понять всю эту глобалистскую медиаигру да и просто человеческую историю о Рами, исследующем свое постепенное умирание от рака. Ну а партия отмечает смерть героя очередной демагогической конференцией.