Афганская наркотическая проблема наряду с экспансией терроризма и религиозного экстремизма относится сегодня к числу приоритетных вопросов мировой политики. Однако избранные афганскими властями методы борьбы с наркотической угрозой не устраивают страны, расположенные по соседству с Афганистаном. Так, производимые там наркотики представляют нарастающую угрозу и для России.

Афганская героиновая история, уходящая своими корнями в 70-е годы ХХ века, насчитывает уже около 40 лет. И это обстоятельство следует учитывать тем, кто хочет покончить с наркотическим статусом Афганистана. В последние десять лет международные организации и независимые эксперты фиксируют устойчивый рост опиумного рынка в Афганистане. Однако этот всплеск героиновой активности -- безусловно, самый мощный и агрессивный -- не является единственным в афганской истории. На наш взгляд, есть основания говорить о четырех волнах «героиновой истории» Афганистана.

Первая волна приходится на 70-е годы ХХ века, когда произошли первые резкие скачки в объемах производства мака (опиумного сырья) в Афганистане. Тогда же в зоне афгано-пакистанского пограничья возникли первые лаборатории по переработке мака. Эти изменения совпали с началом глубокого социально-экономического и политического кризиса афганской государственности, который продолжается до сих пор.

Вторая волна афганской «героиновой истории» наступила сразу же после падения промосковского правительства президента Мохаммада Наджибуллы в 1992 году. Одним из итогов обрушения коммунистического режима в стране стало резкое увеличение объемов производства наркотиков. Развитию опийного бизнеса в Афганистане во многом способствовала и позиция лидеров моджахедов, которые использовали торговлю наркотиками для финансирования борьбы против советских войск, а потом и для удержания своей власти. В период второй волны афганской «героиновой истории» впервые изменились маршруты доставки наркотиков на международные рынки. В те годы появился новый, действующий и по сей день маршрут доставки наркотиков -- «северный коридор».

Третья волна афганской «героиновой истории» началась в середине 1990-х годов. Тогда новым стимулом роста производства наркотиков стал приход к власти в Кабуле в 1996 году политических последователей моджахедов -- талибов, которые объявили героин «своей атомной бомбой» против иноверцев. В годы правления талибов индустрия переработки мака в героин переместилась из-за рубежа внутрь Афганистана. И лишь только после введения международных санкций талибы в 2000 году стали бороться с выращиванием мака. Успех талибов в этой борьбе обеспечили исключительно репрессивные меры. В результате площади полей, занятых выращиванием опия, после 2000 года сократились более чем в десять раз.

Четвертая волна, самая мощная в «героиновой истории» Афганистана, возникла после 2001 года, вскоре после начала возглавляемой США операции международных сил против режима талибов и террористической сети «Аль-Каида». Количество выращиваемых и производимых в Афганистане наркотиков увеличилось в десятки раз.

Для афганских властей и мирового сообщества проблема противодействия наркоиндустрии отягощается необходимостью решения задачи строительства собственно афганского государства, все институты которого были разрушены в период ожесточенной гражданской войны и правления «Талибана». Хотя в Афганистане был принят специальный закон о противодействии наркоугрозе, создан ряд ведомств и комиссий по борьбе с наркотиками, реальная ситуация с производством опиатов мало изменилась. В 2008 году произошло уменьшение площадей мака. Однако, согласно опубликованным в России данным, масштабы поставок наркотиков, идущих из Афганистана, не изменились.

Анализируя развитие ситуации с наркотиками в Афганистане за последние годы можно констатировать, что укрепление центральной власти в Кабуле и распространение ее влияния на регионы страны приводит к снижению производства наркотиков. Специалисты ООН подтверждают, что афганские власти за последние несколько лет добились определенных успехов в значительной части провинций страны. Тем не менее основными поставщиками наркотиков все еще остаются южные и юго-западные провинции Афганистана, где до сих пор сильны военно-политические позиции талибов.

Афганские наркотики прежде, чем попасть на территорию России, пересекают несколько государственных границ. Героин в Москву доставляют не афганские крестьяне, это делается с помощью разветвленной и хорошо организованной интернациональной сети наркодельцов. Поэтому борьба с наркотиками, поступающими из Афганистана, перестала быть сугубо внутренним делом Афганистана и стала международной проблемой.

Особое отношение к проблеме афганского героина демонстрируют российские представители. В 2010 году между антинаркотическими ведомствами России и Афганистана были установлены доверительные контакты, а их руководители демонстрируют заинтересованность в тесном сотрудничестве. В этом году расширились контакты между антинаркотическими ведомствами России и США.

Тем не менее о полном совпадении подходов к борьбе с афганской наркоиндустрией говорить рано. Так, в последнее время одним из главных требований Москвы к Кабулу и Вашингтону оставался призыв уничтожить маковые поля в Афганистане с использованием специальных химикатов. Но афганское правительство на протяжении несколько лет выступает против таких мер, и эту позицию Кабула поддерживают США и НАТО. Это обстоятельство остается одной из причин напряженности в отношениях между российскими и афганскими, а также западными представителями. Вряд ли позиция Кабула и Вашингтона по вопросу принудительной химической обработки маковых полей афганских крестьян в ближайшее время изменится.

Кроме этого остается открытым вопрос о том, «чьими руками» будут уничтожены маковые поля в случае достижения консенсуса о «химической бомбардировке». Представители ряда западных стран отказываются от этой сомнительной привилегии и дают понять, что могли бы рассмотреть вопрос о появлении российских наркополицейских на территории Афганистана, которые и могли бы выполнить задачи по уничтожению маковых плантаций. Очевидно, что согласие на это российской стороны приведет к катастрофическим последствиям для российско-афганских отношений. Как отмечают афганские эксперты, в случае развития ситуации по такому сценарию сбудутся мечты тех, кто бы хотел втянуть Россию в Афганистан еще раз.