На свою пресс-конференцию, оказавшуюся последней, адвокат Станислав Маркелов приехал с небольшим опозданием и шумно извинялся в холле перед сотрудниками Независимого пресс-центра на Пречистенке, что забыл их адрес. Адвокат приехал рассказать, как обстояли дела с условно-досрочным освобождением бывшего полковника российской армии Юрия Буданова, которого 15 января отпустили на волю из колонии № 3 Димитровграда Ульяновской области.

Бывший полковник, напомним, был осужден в 2003 году к десяти годам лишения свободы за похищение и убийство им 22-летней жительницы чеченского селения Танги-Чу Эльзы Кунгаевой в марте 2000 года. С учетом содержания в следственном изоляторе Юрий Буданов отбыл уже почти весь свой срок -- по подсчетам адвоката Маркелова, до «звонка» ему оставалось около полутора лет. Адвокат Маркелов, защищавший в этом процессе права потерпевшей семьи, добивался отмены решения об УДО бывшего полковника.

«Если бы он отбыл срок до конца, все было бы по закону, никакого скандала бы не возникло, -- сказал адвокат примерно за 40 мин. до своей гибели. -- Ну, некоторые поговорили бы, может быть, на кухнях о том, что мало дали, что в других странах за такие вещи больше дают -- и все. Не представляю, кому могло понадобиться выпускать Буданова с такими нарушениями. И ему самому, и любителям Буданова, которых в обществе, сами видите, хватает, выгоднее было бы сохранить имидж борца, страдающего до конца. Суд, который принимал решение, и администрация колонии, которая открыла ему калитку, подставили самих себя».

Единственная сторона, которой такой выход Буданова на свободу был на руку, полагал адвокат, это боевики, «люди со стеклянными глазами и автоматами в руках, которые еще в 2000 году оказывали давление на семью Кунгаевых, говоря им: «Не обращайтесь к российскому правосудию, это правосудие врага. Идите, как все обиженные, мстить -- в горы, с оружием в руках».

По мнению Станислава Маркелова, «такое освобождение Буданова -- это удар по всем работникам органов суда и прокуратуры, которые с огромным трудом, рискуя жизнью, по кирпичику восстанавливали на Северном Кавказе доверие к российской правоохранительной и судебной системе».

Станислав Маркелов сообщил, что направил в Димитровградский суд краткую кассационную жалобу сразу же после того, как узнал про решение об УДО -- оно было принято 24 декабря прошлого года. Написать полную форму кассации он мог только после получения копии решения об УДО, что и произошло 11 января. «Судья Димитровградского суда Дубов предложил мне подать полную версию жалобы до 16 января. Я подготовил ее 14-го, но 14-го у них весь день не работал факс, а 15 января Буданов, как известно, вышел на свободу».

Адвокат сообщил, что секретарь Димитровградского суда, мимо которого никоим образом не могло пройти постановление об УДО, открывающее перед Будановым калитку колонии, был очень удивлен сообщением о состоявшемся освобождении. В этот момент жалоба г-на Маркелова как раз рассматривалась в суде. После того как эта коллизия стала достоянием гласности -- помимо адвоката о ней успели узнать еще журналисты газеты «Коммерсант», -- телефоны Димитровградского суда замолчали на три часа. А потом г-н Маркелов получил от судьи Дубова факс, в котором было написано, что сторона потерпевших не имеет права обжаловать решение об УДО. И еще что-то относительно возмещения бывшим полковником вреда семье Кунгаевых, которое, по мнению судьи Дубова, к решению вопроса об УДО отношения не имеет.

Адвокат Маркелов был изумлен. «Во-первых, мы и не требовали никакого возмещения. А во-вторых, в уголовно-процессуальном законодательстве России черным по белому написано, что любая сторона процесса имеет право обжаловать любое решение суда. Сам по себе факт, что суд сначала принял мою жалобу к рассмотрению, подтверждает наше право на обжалование. Когда человек меняет свое мнение по вопросу несколько раз в неделю, ставится вопрос о его вменяемости. А тут свое мнение изменил суд. Кассационная жалоба должна была остановить процесс УДО, и она его остановила на время, иначе Буданов вышел бы на свободу не 15-го, а уже 3 января. Тот, кто принял решение о его освобождении до рассмотрения жалобы, должен понести уголовную ответственность. Мне не хотелось бы бодаться с Димитровградским судом -- похоже, что судью Дубова в итоге сделают крайним. Я обращаюсь в Верховный суд с тем, чтобы его председатель взял ход дела под свой контроль. Моя позиция такова, что надо использовать все возможности добиться справедливости в России. Но если этого сделать не удастся, если все будут продолжать играть в молчанку за бастионами своих кабинетов, мы обратимся в международные инстанции».

Станислав Маркелов сообщил, что освобождение бывшего полковника выглядит тем более странным, что администрация колонии, в которой он содержался, на суде 24 декабря прошлого года выступала против УДО Буданова, хотя тот и не имел взысканий. Ложью адвокат назвал и распространенные утверждения о выплате Будановым компенсации семье Кунгаевых -- у семьи есть документальные подтверждения отсутствия каких бы то ни было выплат с его стороны, -- и рассказ о том, что полковнику не удалось извиниться, потому что он якобы не смог найти обиженную им семью. Отец и сестры Эльзы Кунгаевой, к слову, живут в Норвегии, и одна из сестер пользуется персональной охраной норвежской полиции, которая нашла подтверждение фактам угроз по отношению к девушке.

Сомнения у адвоката вызвали и комментарии представителей органов правопорядка, которые уже днем 15 января заявили, что не отслеживают местоположение Буданова: по словам г-на Маркелова, адреса досрочно освобожденных должны быть точно известны милиции, где те обязаны ежемесячно отмечаться, пока не погасят полностью свою судимость.

Для адвоката Маркелова не стали новостью сообщения чеченских чиновников о том, что Буданову могут быть предъявлены и новые обвинения. «Когда шел процесс, мы решили сосредоточиться на одном обвинении, но остальные эпизоды есть в материалах дела и известны обвинению, -- сказал адвокат. -- Я специально не упоминаю эпизодов, связанных с войной, когда Буданов с оружием в руках действовал против таких же вооруженных противников. Но есть эпизоды, относящиеся исключительно к мирным жителям. Например, когда в марте 2000 года весь чеченский народ шел на выборы голосовать за Путина, старейшина села подошел к Буданову насчет фактов мародерства со стороны его подчиненных. И по приказу полковника был схвачен, привязан к забору и сильно избит на глазах у всех».

Станислав Маркелов, который вел помимо дела Буданова ряд дел потерпевших во время террористического захвата и последующего штурма Театрального центра на Дубровке в Москве в 2002 году и еще несколько сходных дел, был уверен в своей правоте: «В противном случае прокуратура давно привлекла бы меня к ответственности за клевету. Но этого не происходит -- прокуратура молчит».

...Буквально через несколько минут после окончания пресс-конференции кто-то нашел внесудебный и гораздо более страшный способ завершить деятельность адвоката.