Оппозиционный «Альянс для Грузии», возглавляемый 35-летним бывшим постпредом в ООН Ираклием Аласанией, подвел первые итоги проводившегося в течение десяти дней опроса населения о необходимости досрочных выборов президента. В середине следующей недели в Грузии начнутся демонстрации за отставку президента Михаила Саакашвили. Накануне этих акций оппозиционные партии («Альянс для Грузии», «Новые правые», Республиканская партия и другие) прозондировали настроения населения.

Представители альянса опросили в Тбилиси и регионах свыше 400 тыс. граждан (это треть избирателей страны) и утверждают, что «за» высказалось почти 350 тыс. (около 87%). В случае назначения новых выборов Ираклий АЛАСАНИЯ, который ответил на вопросы «Времени новостей», будет одним из самых реальных кандидатов на пост главы Грузии.

-- Мы задумывали эту акцию как всенародный плебисцит. Подавляющее большинство опрошенных поддержало идею досрочных президентских выборов. Главным для нас было выявить волю народа, а это интересно не только внутри самой Грузии, но и для международного сообщества: созрела или нет потребность конституционными методами, мирно сменить власть. Граждане продемонстрировали свою позицию, и это своего рода моральное обязательство для властей, которые должны услышать глас народа.

-- Но моральное еще не значит юридически обязывающее. Что последует за этим плебисцитом?

-- Теперь власть, недоверие которой выказывает значительная часть населения, обязана пойти на диалог с ним. Мы призывали граждан преодолеть синдром страха, который ощущался в последнее время в условиях автократии. Теперь мы считаем, что перелом произошел. Результаты нашего плебисцита, а также итоги намеченных акций протеста, я уверен, станут основой для перемен в Грузии.

Нам важно, чтобы из этого политического процесса Грузия вышла более сильной, а не ослабленной. Мы просим власти довериться народу, а это значит: освободить СМИ, судебную систему, перераспределить саму власть, чтобы прервать это авторитарное управление государством. Мы боремся не с личностями, а против системы. Насколько масштабно будет выражена воля народа, настолько быстро можно будет осуществить эти перемены.

-- Вы говорите о внимании международного сообщества к Грузии. В декабре 2008 года вы покинули пост посла в ООН, а потом вокруг вас объединились многие другие грузинские дипломаты, перешедшие в оппозицию. Говорит ли это о том, что внешнеполитический курс страны сейчас неправилен?

-- Я бы объяснил это общей ситуацией в Грузии. Когда страна вошла в полосу политического, экономического, военного кризиса, то ей нужен обладающий высоким уровнем легитимности руководитель, который сможет найти выход. Для этого ему необходимо доверие народа и партнерство со стороны международного сообщества. У властей нет такого ресурса.

-- Переломной стала августовская война?

-- Ее нельзя изъять из общего контекста, так как эти события стали итогом того, что происходило в стране и за ее пределами в последние годы. Наши власти упустили много возможностей недопущения эскалации, начала прямого диалога с абхазами и осетинами, создания международных механизмов реализации таких проектов, которые повысили бы уровень доверия между сторонами. Все это не позволило бы России предпринимать провоцирующие действия. Комиссия Евросоюза, мандат которой действителен до 31 июля, изучает все обстоятельства прошлогодних событий. Но ответ Грузии на бомбардировку осетинскими сепаратистами грузинских сел не был адекватным.

Мы должны были усилить защиту нашего населения, добиться такого включения международного мониторинга в эти процессы, чтобы показать всему миру, что Россия и сепаратисты провоцируют обстановку. Мы же совершили непонятные для мира действия. Например, ввод наших вооруженных сил в Цхинвали. Это не было адекватно создавшемуся тогда положению. Эскалация завершилась поражением Грузии. Мы потеряли территории, оттуда изгнано население. Но подчеркиваю: это была провокация российской стороны, в итоге которой аннексирована территория Грузии. А сейчас предпринимаются попытки легитимации новых реалий.

-- Что вы предлагаете делать?

-- Необходимо усилить политику непризнания Абхазии и Южной Осетии международным сообществом, а также постараться создать такие международные механизмы безопасности, которые исключили бы новую эскалацию. Нужно восстановить диалог с абхазами и осетинами, но на это потребуется время и терпение. Нужно разработать такие гуманитарные, экономические, социальные проекты, которые вернут утраченное доверие между сторонами. После этого мы сможем обсуждать формы сосуществования в общем государстве. Мы должны показать абхазам и осетинам, что строим демократическое государство, которое твердо стоит на пути европейской интеграции. А это значит, что их права вместе с нами в Европе будут более надежно гарантированы, чем ныне, когда они находятся под российским влиянием.

-- Знаю, что вы хотите привлечь к урегулированию ситуации еще и Северный Кавказ.

-- Грузии нужно восстановить исторические отношения с северокавказскими народами, и это может стать важным инструментом для урегулирования отношений с абхазами и осетинами. В наших интересах иметь с Северным Кавказом такие отношения, которые в будущем исключат противостояние. Грузия могла бы стать просветительским, культурным центром Кавказа.

-- Это одно из тех направлений, по которым возможен контакт России и Грузии?

-- Нужно начинать процесс диалога с Россией, но полная нормализация отношений после августовской войны не произойдет быстро. При международной поддержке мы должны добиться выполнения Россией соглашения Медведева--Саркози от 12 августа 2008 года (о перемирии в зоне конфликта на Кавказе. -- Ред.). Следующим этапом станет поиск с русскими таких точек соприкосновения, которые помогут создать новую основу сосуществования. Россия и Грузия в целях долгосрочного обеспечения безопасности друг без друга на Кавказе не смогут. Но это не должно происходить за счет национальных интересов нашей страны.

-- Более двух лет вы проработали в ООН. Какой вам запомнилась внешняя политика России?

-- Международное сообщество не ослабит интереса к России и к нормализации отношений с Москвой. У России сильная внешнеполитическая машина. Ее влияние на другие страны очень велико. А мы своей правдой добивались фиксирования нашей позиции в ООН и других организациях. Мир должен знать, что поведение России в Грузии неприемлемо, это может спровоцировать военную агрессию и по отношению к другим странам.

-- В начале 2000-х вы работали заместителем министра госбезопасности Грузии. Тогда у России были другие претензии к Грузии -- по поводу Панкисского ущелья, где укрывалось до тысячи чеченских боевиков. В один прекрасный день они покинули этот регион без единого выстрела. Можно ли сегодня рассказать, как удалось этого добиться?

-- Это был пример успешной операции, осуществленной при поддержке международных партнеров. Мы были солидарны с беженцами из Чечни, но для наших национальных интересов было неприемлемо создание в Панкиси военных баз. Та операция стала итогом сотрудничества правоохранительных органов, дипломатов. Такое сочетание принесло максимальный эффект. Плюс у нас появился сильный военный компонент благодаря началу американской программы «Обучение и оснащение» по подготовке грузинской армии. Это была правильно, рационально спланированная операция. Сегодня этот регион возвращен под юрисдикцию Грузии.

-- Было ли тогда сотрудничество с Россией или только с западными партнерами?

-- Определенное сотрудничество было. Это был трехсторонний формат с участием международных структур, что и принесло разрядку. О других деталях я говорить не могу.