Самое интересное происходит сегодня на границе различных топосов культуры. Это подтверждают и лучшие программы Чеховского фестиваля: театр и даже цирк вполне могли бы украсить программу биеннале современного искусства на правах перфоманса, хеппенинга или мультимедийного проекта. Этот же тезис подтверждает и лучшая молодежная выставка последнего времени -- «Машина и Наташа», что до середины августа открыта в центре ПRОЕКТ_FАБRИКА. Куратор художник Арсений Жиляев придумал экспозицию, комплиментарную одновременно и практике московского концептуализма и жанру спектаклей Театр.doc. Он выступил как тонкий, мудрый и чуткий режиссер, не диктатор, но собеседник. По собственным словам Арсения, идея выставки была подсказана реальной историей.

Когда-то на заре перестройки СССР переживал новую и последнюю фазу индустриализации. Производство модернизировалось по мере сил. На фабрику технических бумаг (ту, что сегодня приютила современное искусство, став ПRОЕКТ_FАБRИКА) устроилась работать молодой специалист Наташа. Ей доверили общение с новенькой грунтовальной машиной, только что (в 1987 году) привезенной из Финляндии по случаю годовщины революции и в рамках программы общей модернизации оборудования. Оптимистический зачин. Новая жизнь. Предчувствие свободы.

Очередной виток модернистской утопии, как известно, был недолог. Союз рухнул. Производство не возродилось, а захирело. И все-таки мастер Наташа двадцать пять лет своей жизни проработала на любимой грунтовальной машине. Сегодня во многих цехах фабрики производство остановлено совсем. Машина стала не нужна. Ее разбирают. К финисажу выставки не останется даже остова.

Арсений Жиляев принимает тему «Машина и Наташа» историей эпохи, высвеченной через призму личного переживания. В зале, где стоит полуразобранная уже грунтовальная машина, почетный прощальный эскорт ей составили объекты, что рождены в процессе общения приглашенных Арсением молодых художников с эпохой, ее событиями и людьми, прежде всего с самой Наташей. Лучшие работы сделаны в жанре диалога и с мифологемой «тотальной инсталляции» Ильи Кабакова. Так, Михаил Лылов задокументировал свое пребывание на территории мотороремонтного завода в поселке Становой Колодезь Орловской области, где в одиночку создавал памятник трудовому процессу. Фабрика с ее гигантскими ангарами и руинированной поэтикой производственного искусства времен Великой утопии стала местом личной «Одиссеи труда». На видео показывают фильм с участием Михаила. Одетый во что-то вроде изобретенных авангардистами комбинезонов, он таскает предметы заводского инвентаря. Грузит, прилаживает друг к другу. Рождается неоконструктивистский монумент свободного труда художника. Видео сопровождается демонстрацией живых свидетельств истории -- найденных на заводе артефактов, включая изрядно стертые и смятые записи руководства, проектную документацию.

Другую запоминающуюся инсталляцию показала Надежда Бушенева. Из белой бумаги она виртуозно смастерила целую фабричную зону эпохи конструктивизма. Разные объемы напоминают детали разобранного двигателя. Они стерильны и бесплотны. Жиляев точно сформулировал суть смены эпох: индустриального рабочего сменили когнитивные пролетарии в лице художников. Ведь промзоны все чаще становятся территориями эфемерных интеллектуальных и пластических приключений. ПRОЕКТ_FАБRИКА среди них.

Точные по интонации работы появились в результате рефлексии художников на конкретные исторические события. Аня Титова сделала маленький игрушечный (вполне в традициях московского концептуализма) памятник беспрецедентному миротворческому жесту, что позволил себе в 1987 году 19-летний Матиас Руст, который, как известно, беспрепятственно пересек на монолете советскую границу и приземлился на Красной площади. «Подвигу случайных совпадений» посвящена деревянная модель самолета, атласные ленты и вставленная в рамочку статья из Guardian с названием «Что случится дальше?».

Жиляев создал проект в процессе личного общения с мастером Наташей. Рассказывая о первых годах своей работы на машине, Наташа и ее коллеги перечисляли знаковые артефакты, в том числе проигрыватели с виниловыми пластинками советских артистов эстрады, модную мебель из ДСП. Блескучая дээспэшная мебель воспринималась как символ интернационального демократичного дизайна и надежд на возвращение идей свободы, равенства и братства. Из фрагментов найденного дээспэшного гарнитура Арсений изготовил «каркас времени 80-х». Рейки, ящики, полки собираются в динамическую композицию, отдельные детали разлетаются супрематическими трапециями и диагоналями, вжимаясь в неровную поверхность белой стены и рифмуясь с ползущими по ней проводами, с черными выбоинами и остатками технической арматуры. Интересный оммаж утопическому сознанию левого искусства прошлого века, от Малевича до трансавангарда. Пространство зала в этой инсталляции обыграно просто классно. Проигрыватель с «виниловой» советской музыкой установлен под зеленым остовом грунтовальной машины, память о которой молодые художники транслировали почтительно и бережно.

Сделанная «на пограничье» выставка убеждает как редкий пример синтеза интересно сформулированной концепции, внятного контекстуального подхода к проблеме. (Характерно, что ни одно из высказываний за исключением, может быть, немного случайных графических узоров на тему символики СССР Станислава Шурипы не конфликтует с заданной визуальной структурой фабричного цеха. Несмотря на руинированность, машина все же на выставке королева.) И особенно приятен тот синтез нового пластицизма и концептуализма, что, возможно, после Венецианской биеннале станет интереснейшей тенденцией нашего времени.