Европейцы постепенно начинают выходить из состояния шока, пережитого ими в холодные недели российско-украинского газового противостояния. В Германии сегодня (как, впрочем, и в дни прекращения поставок через Украину) не ищут виноватых, пытаясь понять, что делать дальше, как уберечь себя от подобных рисков в будущем. В качестве главного средства чаще всего называют отказ от односторонней зависимости от «российского газового крана». Такие настроения преобладали на прошедшем на прошлой неделе в Берлине Энергетическом конгрессе газеты Handelsblatt. Более половины его участников -- первые лица важнейших промышленных компаний и финансового сектора, а также представители высшего эшелона германской политики.

Одним из самых ярких и одновременно наглядно характеризующим новую волну общественных настроений в отношении надежности поставок природного газа из России стало выступление на форуме руководителя одного из ведущих энергетических концернов Германии -- председателя правления RWE Юргена ГРОССМАННА. Газета «Время новостей» приводит выдержки из его выступления.

Дебаты последних лет и даже десятилетий в Германии по вопросу энергетической политики уже давно идеологически пробуксовывают. Однако за прошедшие недели в Германии в одночасье вдруг стало ясно, что спорим не о том, что нам на самом деле необходимо. Потому что нам, немцам, было в драматической форме продемонстрировано, что в одной из центральных сфер прогресса мы ведем себя ужасающе наивно.

Мы все стали свидетелями газового спора между Россией и Украиной. Теперь мы рассчитываем на то, что газ снова будет бесперебойно поставляться. Но что бы произошло с нами, не открой наши русские соседи газовый кран еще дольше? Определенно в наших домах и квартирах стало бы холодно. Ничего страшного, сказал бы кто-то из нас, наденем свитер потеплее и выпьем для согрева грога. На следующее утро после грога вам потребовалась бы таблетка аспирина. Но ее у вас не оказалось бы. Потому что наш с вами поставщик аспирина, концерн Bayer из Леверкузена, больше не в состоянии производить эти таблетки. Фирме пришлось остановить собственную электростанцию, потому что работает она на природном газе. Ничего, скажем мы, отложим себе побольше подкожного жира, как это делают ежи на период холодов. Но и из этого ничего не выйдет! Потому что производства наших предприятий пищевой промышленности, таких как Nestle, Bahlsen или Suedzucker, полностью зависят от газа.

В таком случае, подумаем мы, не лучше ли отправиться отсюда куда-нибудь подальше. Например, в теплые страны. Но и это вы можете забыть. Аэропорт Мюнхена остановил свою электростанцию, работающую на газе, в результате чего были прекращены все полеты. В отчаянии вы решили написать письмо своей тетке в Южную Африку: мол, замерзаю, забери меня отсюда! К сожалению, и это невыполнимо -- нет больше почтовой бумаги. Потому что из-за отсутствия газа парализована вся бумажная промышленность.

Как видите, без газа никуда. И без электричества тоже. И нам сейчас следовало бы поблагодарить всех коллег, работающих в нашей отрасли, которые позаботились о том, чтобы мы были избавлены от реализации приведенного выше сценария, и, кроме того, поддержали те европейские страны, которые оказались затронуты газовым кризисом существенно жестче, чем мы в Германии.

Ключевые вопросы сегодня следующие. Намерены ли мы на самом деле выпустить вопросы энергоснабжения из собственных рук? Хотим ли мы того, чтобы наш единственный газовый кран находился в России, а наша электророзетка -- во Франции? Разве мы не должны предпринять все возможное для того, чтобы, насколько это возможно, сохранить в собственной власти нашу энергию, это «топливо» нашего благосостояния, прогресса и будущего? В конце концов инвестиции в этот сектор -- решающий фактор благосостояния и занятости, а инфраструктура энергетики в свою очередь решающий фактор качества и конкурентоспособности индустрии Германии.

Газовый спор последних недель показал, что мы оказались бы по сути беспомощными, если бы -- какими бы причинами это ни было бы вызвано -- поставки газа были прекращены на более длительное время. Разве разумно, что мы тратим силы на символические споры о том, будем ли мы в Гамбурге строить электростанцию на угле или газе? Разве это решающий вопрос? Нет, как раз наоборот -- следует подвергнуть пересмотру политические стимулы, побуждающие использовать преимущественно природный газ для выработки электроэнергии в сферах, испытывающих особую нагрузку, и тем самым еще больше увеличивать нашу импортную зависимость. К доброму совету о том, что нам, когда нет поставок из России, следует покупать больше газа в Норвегии, я охотно прислушаюсь. Но одновременно открою тем, кто это советует, небольшую тайну: до идеи с Норвегией давно додумались и другие страны. Самые последние выводы исследования A.T.Kearney свидетельствуют о том, что строительство новых электростанций на газе, сокращение собственной добычи газа в Европе, а также рост собственных потребностей России в газе очень скоро приведут к его долгосрочным дефицитам. До 2030 года нам будет недоставать 200 млрд кубометров газа из европейских источников. Это соответствует двухгодичному уровню потребления газа в Германии.

Так что лучше запасайтесь свитерами и аспирином. Ведь если мы не извлечем правильных уроков и не предпримем необходимых действий, то сами себя повергнем в энергетический кризис, сопоставимый с нынешним финансовым. И пусть тогда никто не говорит: «Я ни о чем таком не знал».

На самом деле центральным вопросом для нас является независимость в энергоснабжении. Конечно, перед лицом взаимозависимых рынков само понятие независимости является фикцией. Но в данном случае независимость заключается в том, чтобы если по тем или иным причинам будет перекрыт один из источников поставок, нашлось много других, которые смогли бы скомпенсировать возникший дефицит. Любой самолет, любая серверная система функционирует сегодня по такому принципу дублирования функций: если одна система отказывает, вместо нее сразу же включается другая. Важные системы дублируются многократно. Точно так же должна строиться и современная энергосистема. Только коктейль энергоносителей из всех доступных источников -- газа, угля, разумеется, возобновляемых видов энергии, а также атомной энергии -- обеспечит эту независимость. Понимание этого для нас является одним из важнейших пунктов энергетической программы, которая сможет отвечать на вызовы будущего. Подобная программа, бесспорно, начинается с расширения производства возобновляемых видов энергии.

Но наряду с систематическим расширением использования энергии ветра нам нужна также ядерная и угольная энергетика. Лишь в этом случае мы сможем заменить старые электростанции, использующие сгораемые энергоносители, на новые и тем самым противостоять дефицитам поставок и драматическим повышениям цен на электричество. Уголь, особенно бурый, является единственным местным энергоносителем, который действительно доступен в больших количествах и оперативном режиме, и, кроме того, он конкурентоспособен. По своему потенциалу эта энергия превосходит все запасы нефти и газа в Северном море. Бурый уголь является нашим шансом. Но именно этот энергоноситель страдает больше всего от торговли эмиссионными сертификатами. А ведь бурый уголь -- это наша нефть. И его к тому же не надо транспортировать через ненадежные кризисные регионы. Тот, кто живет рядом с собственным источником энергии, не должен закупать дорогое топливо, доставляемое издалека по ненадежным каналам.

Достойным нашего внимания энергоносителем является ядерная энергия. На 96% она вырабатывается из всего «своего»: уран, технологии и знания в сфере эксплуатации АЭС -- все производится в Германии или Европейском союзе. Электричество, выработанное на наших АЭС, имеет низкую себестоимость, а запасов урана у нас хватит на 200 лет. Продление срока деятельности атомных энергоблоков на 25 лет до принятого в международной практике срока в 50--60 лет создало бы дополнительный эффект в экономике в размере 250 млрд евро -- по 3000 евро на жителя Германии.

Наша страна, ее люди и достижения слишком дорого стоят, чтобы мы могли попросту проспать наше будущее. Этот кризис предоставляет нам всем возможность стать более сильными и идти вперед.