Специальный посланник американского президента по вопросам мирного урегулирования на Ближнем Востоке Джордж Митчелл уже в эту среду прибудет с визитом в Израиль. Он встретится с ведущими израильскими политиками, а также с палестинским руководством в городе Рамалла. После состоявшейся 20 января инаугурации Барака Обамы это станет первым визитом его представителя за рубеж. В эти же дни в Вашингтон отправится израильский министр обороны Эхуд Барак, у которого запланированы встречи с его коллегой Робертом Гейтсом и с госсекретарем Хиллари Клинтон. Израильтяне до сих пор спорят о том, чего они достигли, начав трехнедельную войну с палестинцами в секторе Газа. Глава МИД Израиля 50-летняя Ципи ЛИВНИ в беседе с русскоязычными журналистами, среди которых был и корреспондент «Времени новостей» Дмитрий ДУБОВ, дала оценку этой войне и роли России в регионе.

-- Одной из целей Израиля было показать ХАМАС (палестинское «Исламское движение сопротивления». -- Ред.), что мы не будем мириться с ситуацией, когда палестинские боевики обстреливают нашу территорию. Мы должны были восстановить авторитет государства, жестко отвечающего на выпады террористов. Обратите внимание, что ливанское движение «Хизбалла», против которого мы воевали летом 2006 года, на этот раз не вмешалось в конфликт, хотя ХАМАС об этом просил. Лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла побоялся открывать второй фронт на севере Израиля, так как отдавал себе отчет, каким бы был наш ответ. Другой нашей целью было предотвратить контрабанду оружия в сектор Газа. По большей части оно поступает из Ирана, попадая сначала на египетский Синайский полуостров. Руководство Египта готово сотрудничать с нами и международным сообществом, чтобы решить эту проблему. В этом нам будут помогать США и европейские страны. Наконец, нам было важно показать, что мы поддерживаем диалог с умеренными силами региона. В ходе военных действий я поддерживала связь с представителями стран, с которыми у Израиля нет дипломатических отношений. Никто из них даже не намекал на некую победу ХАМАС.

-- Но так и не удалось освободить израильского солдата Гилада Шалита, захваченного боевиками ХАМАС летом 2006 года. Прекратить обстрелы израильской территории тоже не удалось. Контрабанда оружия возобновилась сразу после того, как армия вышла из сектора Газа. Можно даже подумать, что накануне парламентских выборов 10 февраля вся эта война была лишь предвыборной кампанией партий «Кадима», лидером которой вы являетесь, и «Авода», глава которой министр обороны Эхуд Барак.

-- Я убеждена, что справиться с террористами можно только с помощью силы. С ними нельзя вести переговоры. (Россия не считает ХАМАС террористической организацией. -- Ред.). Единственный вопрос, который я готова обсуждать с ХАМАС, -- это судьба Гилада Шалита. Вернуть его домой можно только с помощью переговоров. Решение же о военной операции было принято сейчас только потому, что руководство ХАМАС полагало: во время предвыборной кампании мы якобы не будем реагировать на их провокации. Если бы меня интересовала только политика, может быть, боевые действия продолжались и сегодня. Хотя тогда Израиль был бы вынужден заново занять примерно треть территории сектора Газа. Но я не исключаю, что в будущем нам придется это сделать.

-- Какой вы видите роль России в мирном урегулировании после окончания этой операции?

-- Не надо забывать, что Россия -- член ближневосточного квартета. (США, Россия, ООН, ЕС. -- Ред.). Арабо-израильский конфликт -- это не только противостояние между Израилем и ХАМАС, это узел сложных отношений, в которых участвуют Иран и Сирия. Россия с ее авторитетом на ближневосточной арене может помочь в достижении мира. С Москвой у нас были принципиальные разногласия в вопросе о признании движения ХАМАС, лидеры которого посещали российскую столицу. Я жестко выступала против этого. Но на протяжении последних трех недель Россия занимала очень взвешенную позицию в этом конфликте.

-- Многие международные правозащитные организации готовят судебные иски против лидеров Израиля, включая вас.

-- Я понимаю озабоченность правозащитников гуманитарной ситуацией в секторе Газа. Мировое сообщество вообще, как правило, солидаризируется с той стороной, которая больше страдает в конфликте. Мир любит обнимать слабых, я предпочитаю быть сильной, даже если мне это будет стоить объятий мировых лидеров. Ситуация в секторе Газа сложная. Но реальность, в которой мы живем, еще сложнее. У нас было три недели на операцию в Газе, и ее цели нашли понимание в мире.