Второй вечер «экспериментального» цикла театра «Современник» был отдан Олегу Плаксину -- ученик Иосифа Райхельгауза поставил пьесу Елены Ерпылевой «Пижранет». Название этого сочинения расшифровывается как «пива жрать нет» и обозначает состояние одновременно финансового и душевного кризиса современного русского мужчины. Подхвачено ли это словечко сибирским драматургом у простого народа (который до сих пор обходился определением «п...ц») или изобретено самостоятельно -- неважно. Важно, что главный герой пьесы -- пожарный Толик (Андрей Аверьянов) именно в таком состоянии находится.

Действие грамотно выстроенной пьесы Ерпылевой (крючочек фразы цепляется за петельку другой, обозначенные в тексте загадки вовремя разгадываются) происходит в глухой российской провинции. Здешние будни -- непрекращающееся пьянство (все диалоги сопровождаются разлитием сорокаградусной по стаканам и потреблением оной) и бытовая поножовщина (начинается дело с того, что приятеля главного героя «почикала» жена, затем кухонные ножи возникают в руках не раз и не два). Сочинено все это достоверно и сыграно точно -- и хмельное философствование персонажей, и пьяная готовность сцепиться в драке, и характерная пластика переданы Аверьяновым и Олегом Феоктистовым, который играет роль друга, аккуратно и без преувеличений. Женщины в этом мире тоже поддают неслабо, да и вообще вся жизнь состоит исключительно из алкоголя и драк. В одной из привычных потасовок (как выясняется по ходу пьесы) наш герой пожарный когда-то со товарищи убил коллегу. Смерть того была списана на пожар, правды никто не узнал, но что-то не дает герою забыть это тривиальное по местным меркам происшествие. Он мучится, он -- сам не зная зачем -- навещает вдову и в конце концов собирается вешаться. Впрочем, матушка убеждает Толика, что так поступать не стоит: «Я живу, и ты будешь жить». Матушка знает, о чем говорит: в ее биографии тоже невинный покойничек прописан.

Такая вот жизнь с ее «младенческим зверством» представлена в спектакле Олега Плаксина с бодрой гармошечной интонацией. Появляясь на сцене, герои приплясывают; уходя -- притоптывают. Может быть, это самый верный ход для передачи авторского взгляда на мир; возьмись кто-то играть «Пижранет» в каменно-реалистическом тоне, удавиться -- не к финалу, а через полчаса -- захотелось бы зрителям. Порыв героя из этого мира, выраженный во внезапной влюбленности в «другую» женщину, порыв, им самим именно так и неосознанный, выражен на сцене намеренно смешно: фея (Мария Селянская) выглядит воспоминанием о Елене Соловей в «Рабе любви»; того гляди, воскликнет: «Господа! Вы звери, господа!» А бродящий по сцене призрак погибшего пожарного (дядечка в исподнем и интеллигентских очочках -- роль досталась Дмитрию Смолеву) смотрится пародией на все явления потусторонних сил в высокой драматургии.

В отличие от начинавшего «экспериментальный» цикл Михаила Покрасса Олег Плаксин явно думал не о том, как продемонстрировать все свои умения, а о том, что любит и умеет делать конкретный театр. «Современник» любит Николая Коляду, его истории из жизни побежденных -- вот Плаксин и предлагает спектакль в том же духе. Ничего нового этот новый режиссер театру не принесет, но если нужен не грезящий театральными революциями, в доску «свой» человек из приходящего поколения, то вот он, пожалуйста, «Современнику» уже предъявлен. Все те довольно многочисленные зрители, что любят смотреть спектакли с интонацией «это наша родина, сынок», оценят и его постановки.