В конце прошлой недели парламент Латвии одобрил в первом чтении договор с Россией о статусе воинских захоронений. Такое решение латвийских властей можно назвать знаковым, ведь именно эта республика первой из других прибалтийских стран наконец оформила военно-мемориальное сотрудничество с нашей страной. Подобный договор предусматривает, в частности, что без согласия сторон, его заключивших, нельзя перемещать памятники и воинские захоронения, как это произошло в Эстонии.

Близится годовщина переноса «Бронзового солдата» в Таллине. Действия эстонских властей стали катализатором для начала кампании по ревизии мемориального «советского наследия» в Восточной Европе, где все чаще звучат призывы о демонтаже памятников советским воинам. В Министерстве иностранных дел считают, что сохранить памятники и воинские могилы можно, если договориться с другими государствами, однако сделать это по политическим причинам не так просто. Кроме того, непросто поддерживать их в хорошем состоянии на те небольшие деньги, которые выделяются из бюджета. О том, как МИД борется за сохранение советских воинских захоронений и памятников, корреспонденту «Времени новостей» Кириллу МЕЛЬНИКОВУ рассказал начальник отдела стран Европы консульского департамента МИД России Сергей ШАТУНОВСКИЙ-БЮРНО.

-- Сколько всего в мире насчитывается советских, а также российских памятников и воинских захоронений, за которыми необходим уход?

-- Советские воинские захоронения имеются в 49 зарубежных странах. Общее их количество превышает 22,5 тыс. Можно сказать, что они разбросаны практически по всему миру, но в основном, естественно, находятся на территории Европы. Также довольно значительная часть наших воинских захоронений находится в Китае, в некоторых других азиатских странах.

-- Что наша страна делает, чтобы поддерживать их в хорошем состоянии?

-- Большинство из них и так в удовлетворительном состоянии, что является следствием работы наших консульских учреждений. А те, которые в неудовлетворительном, восстанавливаются за счет бюджета.

На сегодняшний день выделяется ежегодно около 1,7 млн долл. Но как показывает опыт, деньги выделяются в недостаточном объеме, поэтому мы бьемся за увеличение этих средств. Выделяемой суммы хватает лишь для поддержания мемориалов и захоронений в далеком от идеального состоянии, поскольку ремонтно-восстановительные работы в полном объеме на эти средства не осуществишь.

В определенной степени ситуация была улучшена перед 60-летием победы, когда сумма ассигнований составила более 5 млн. Но это была разовая акция, которая позволила нашим загранучреждениям восстановить лишь определенную часть захоронений, сделать своего рода образцово-показательные участки.

Сейчас мы выступаем за увеличение ассигнований, чтобы на регулярной основе выделялось до 5 млн долл. Тогда мы сможем реально улучшить ситуацию. Инфляция есть инфляция, цены на строительные материалы, на работы растут повсеместно. Тем более Восточная Европа -- основное сосредоточие наших захоронений -- постепенно интегрируется в Европейский союз. Помимо политических аспектов они будут подтягиваться по уровню жизни, по уровню цен. Но на сегодняшний день, если мы будем получать по 5 млн в год, то сможем многое сделать.

-- А как распределяются те деньги, которые выделяются сейчас?

-- Каждый год российские посольства высчитывают, сколько им нужно денег на обеспечение сохранности, на какие-то восстановительные или ремонтные работы на том или ином захоронении. Все эти запросы поступают к нам, в консульский департамент, сводятся в единый документ и направляются в сотрудничестве с нашим валютно-финансовым департаментом в Министерство финансов. Но, к сожалению, в последнее время ситуация такова, что заявки приходят на сумму значительно большую, чем ежегодные, уже расписанные ассигнования, поэтому приходится сокращать, пропорционально снижать требования. Собственно, запросами из посольств и обусловлена заявка на 5 миллионов.

-- Но ведь не за горами 65-летие Победы. Власти наверняка выделят дополнительные средства.

-- Естественно, мы ожидаем около 5 млн к 65-летию. На эти деньги будет отремонтировано то, что не было затронуто, на что не хватило денег в год 60-летия. Но главное сейчас все-таки -- добиться того, чтобы такая сумма выделялась регулярно.

-- Нельзя ли все-таки добиться того, чтобы европейские государства, которых советские солдаты освобождали от фашизма, участвовали в финансировании работ по поддержанию мемориалов? Такие переговоры ведутся?

-- Конечно. Территория под памятники и захоронения выделена по межправительственным соглашениям, плюс еще существуют международные универсальные документы: Женевская конвенция и протоколы к ней, где четко записано, что могилы должны уважаться и поддерживаться в хорошем состоянии. По межправительственным соглашениям их у нас порядка 12 -- закреплено, что уход за воинскими захоронениями осуществляет та страна, на территории которой они находятся. Эти обязательства взаимные: мы, в свою очередь, осуществляем уход за воинскими захоронениями, находящимися на нашей территории. Но уход -- это подмести дорожки, в особых случаях поправить оградку, что-то где-то подкрасить. В принципе основательная реставрация -- это уже благоустройство.

Однако бывает и по-другому. Например, на образцово-показательных кладбищах в Чехии, Венгрии, Германии и памятники стоят, серьезно обустроены сами могилы, надгробия. Ну а в той же Румынии таких возможностей не было, а нам нужно сделать так, чтобы достойный вид имели все наши захоронения.

-- С какими странами заключены соглашения?

-- С Венгрией, Германией, Италией, Монголией, Польшей, Румынией, Словакией, Чехией, Финляндией, Китаем и Японией. Самое последнее, которое подписано и уже одобрено парламентом, -- это соглашение с Латвией, и это очень серьезное событие в военно-мемориальном сотрудничестве со странами Балтии. Теперь мы продолжим работу с другими прибалтийскими республиками -- Латвией и Эстонией.

Также у нас на повестке дня заключение соглашений с Великобританией и группой стран, входящих в Британское Содружество: Австралией, Новой Зеландией и Индией. К сожалению, некоторое политическое охлаждение отношений между Россией и Великобританией немножко притормозило этот процесс, но мы убеждены, что, как только напряжение спадет, мы приступим к дальнейшей работе.

-- Что, и в Новой Зеландии есть воинские захоронения?

-- Да, даже там есть.

-- То есть с Новой Зеландией нам договориться проще, чем с Прибалтикой?

-- Сейчас работа ведется и с Литвой, и с Эстонией. Но, к сожалению, эти страны чрезмерно политизируют тексты соглашения. Они пытаются внести некий политический акцент в эти соглашения путем использования той или иной фразы в них.

Кроме того, сам процесс подписания подобных соглашений очень сложен: долго разрабатывается текст, ведутся очень скрупулезные переговоры, долго обсуждается и прорабатывается каждый термин в каждой статье.

-- Если бы подобное соглашение было подписано с Эстонией, то смогли бы власти Таллина перенести «Бронзового солдата»?

-- Это вообще беспрецедентный случай, даже не политическая акция. Я не буду вдаваться в политические оценки, они уже все даны. Но действительно стоит отметить, что эстонский случай подчеркивает необходимость заключения межправительственного соглашения, которое регламентирует такие вопросы.

А сейчас мы можем призывать лишь к соблюдению тех обязательств, которые заложены в Женевских конвенциях 1949 года. Соглашение о статусе воинских захоронений, как мы видим его сейчас, это действительно механизм реализации военно-мемориального двустороннего сотрудничества. Женевские конвенции лишь очерчивают общие обязательства поддерживать могилы павших в достойном состоянии. По всей видимости, эстонская сторона решила, что ничего предосудительного она не делает, конвенции не нарушает: памятник был демонтирован в одном месте, а поставлен в другом. А в двусторонних соглашениях, которые мы заключаем, как правило, закладывается норма о том, что перенос какого-либо захоронения может быть осуществлен только с согласия той стороны, чье захоронение переносится. То есть если бы это соглашение было, то этот памятник могли бы перенести только с нашего согласия. Но, к сожалению, такие обязательства на эстонскую сторону пока не возложены.

-- После событий в Эстонии в странах Восточной Европы, которые тоже называют себя «жертвами советской оккупации», стали звучать призывы к демонтажу и переносу многих наших памятников.

-- Такое, действительно. случается. Например, в Болгарии такие настроения уже некоторое время существуют. В центре одного из городов стоит памятник нашим воинам, и, действительно, несколько раз предпринимались попытки его куда-то подвинуть под предлогом, что в этом месте необходимо построить метро. С одной стороны, это можно понять: если метро нужно, то что же поделать? Но, с другой стороны, а что, нельзя как-то построить метро, не трогая памятник? В Москве же, например, есть Поклонная гора, где есть и метро, и мемориал. В Болгарии такие призывы исключительно политизированы, это отнюдь не настроение народа, я сам там работал и знаю. Это все какие-то поползновения неких политических кругов. Кроме того, в этой стране очень сильные общественные организации, много сторонников России, чтящих память воинов-освободителей. Вопрос о заключении соглашения с Болгарией пока на повестке дня не стоит, но я не исключаю, что в обозримом будущем он будет поставлен.

Но чаще всего мы сталкиваемся с обычными актами вандализма. Например, в Чехии такие акции, как правило, не политические. Там люди конкретно воруют цветной металл. Хотя был один случай, когда староста некоего небольшого городка в Чехии, рядом с которым находилось воинское захоронение, заявив, что изображенный на памятнике герб СССР -- серп и молот -- символ тоталитаризма, подогнал бригаду рабочих и спилил его. Но наши партнеры там быстро навели порядок. Ведь по соглашению именно та страна, на территории которой произошел такой акт, обязана устранить все последствия.

Или, например, наш главный партнер по смешанной межправительственной комиссии с Венгрией лично отстаивал памятник в центре Будапешта. И благодаря усилиям венгерской стороны он до сих пор стоит и напоминает о роли советского солдата в освобождении Европы.

-- Не проще ли договариваться об уходе за памятниками и воинскими захоронениями не с правительствами, а непосредственно с местными властями, как это делает, например, Германия?

-- У немцев немного другая система. Они оплачивают полностью сами и уход за мемориалами, и их восстановление. Так же поступают и итальянцы. У них много средств, которыми они могут распоряжаться, как считают нужным. Если мы будем делать так же, то расходы у нас зашкалят очень серьезно. Но сотрудники наших загранучреждений и при ограниченных финансовых средствах умудряются решать очень большой объем вопросов. Уважение к воинским памятникам, к мемориалам советских солдат в нашей стране всегда было на высоком уровне. А их нынешнее состояние, к сожалению, лишь объективная ситуация, вызванная недостатком бюджетных средств.