Едва ли не единственной интригой нынешней президентской кампании в России стала сага о международных наблюдателях от Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ, которые после долгих переговоров с Центральной избирательной комиссией все же решили не присылать на выборы 2 марта своих представителей. Формальной причиной стала жесткая позиция российских властей по вопросу о формате миссии наблюдения, в особенности это касалось сроков ее работы. В декабре 2007 года БДИПЧ по этим же причинам бойкотировало парламентские выборы. Этот демарш европейских чиновников вызвал волну критики в России на самых разных уровнях, вплоть до высшего. «Они кого-то пытаются учить. Пусть жену свою учат щи варить!» -- так отреагировал на вопрос о БДИПЧ президент Владимир Путин в ходе недавней пресс-конференции в Кремле. Своими соображениями о сути противоречий между российскими властями и БДИПЧ с корреспондентом «Времени новостей» Натальей РОЖКОВОЙ поделился член ЦИК Игорь БОРИСОВ, курирующий в комиссии международное направление работы.

-- Игорь Борисович, недавние переговоры между представителями БДИПЧ и главой Центризбиркома Владимиром Чуровым происходили за закрытыми дверями, так что со стороны было трудно оценить происходящее. Какое осталось у вас впечатление от этих переговоров?

-- Что у представителей бюро была задача надавить на председателя ЦИК, поэтому в Москву приехали достаточно харизматичные личности. Сам директор бюро Кристиан Штрохал упорно игнорирует предложение приехать в Москву, вместо этого используя Джеральда Митчелла (глава отдела БДИПЧ/ОБСЕ по выборам -- Ред.). Это такой молодой продвинутый политический менеджер, который фактически пытался вытащить из нашего председателя согласие на удовлетворение всех безосновательных и непонятных требований бюро. Никаких переговоров не было. Нам, как самым плохим ученикам, трижды пересказывали с самого начала, для чего существует БДИПЧ ОБСЕ. На что мы отвечали: цели, ради которых создавалась организация, благородны, и Россия всегда их поддерживала, в том числе и финансово, но что конкретно вы собираетесь делать у нас в стране? Он опять начинал сначала: БДИПЧ создан для того, чтобы... Последней каплей в наших переговорах было то, что мы узнали об отказе БДИПЧ вести наблюдение в России на избирательных участках. Вместо этого планировалось привезти только долгосрочных наблюдателей-экспертов. Тогда вообще непонятно: что это будет за миссия? Группа туристов?

-- А по составу миссии не было вопросов с российской стороны?

-- Были. В их списках мы не увидели ученых, правозащитников, специалистов по защите избирательных прав, одни политизированные фигуры, достаточно активно проявившие себя в последние годы. Нам в прямом смысле слова навязывали, чтобы мы под прикрытием миссии международного наблюдения пустили в страну людей, которые активно участвовали в «оранжевых революциях», давали свои комментарии и, по сути, настраивали избирателей негативно против действующей власти и российской политической системы. Именно такое впечатление сложилось у нас после переговоров.

-- Можете назвать конкретных лиц?

-- Не хочу имена называть, тем более это уже проходило в печати. В частности, хочу обратить внимание на наличие в этом списке одной американки. Вопрос не в конкретных фамилиях, а в сложившейся системе участия БДИПЧ во внутринациональных политических процессах суверенных государств в нарушение всех международных принципов.

-- При обсуждении сроков наблюдения камнем преткновения стал вопрос о лишних пяти днях: бюро желало приехать 15 февраля, Центризбирком настаивал на приезде 20-го. Вопрос об этих нескольких днях был настолько принципиален?

-- Мы готовы были идти на разумные уступки, при этом просили обосновать требования, пытались понять представителей бюро: будут ли они действительно заниматься в России наблюдением за голосованием? А объяснений и ответов не было. Разговор шел только в одной плоскости: дайте нам проконтролировать (понимай -- «порулить») на ваших выборах. Сдайте нам еще один экзамен на зрелость вашей демократии. А мы эти экзамены уже сдавали четыре раза на протяжении 15 лет, искренне стремились к улучшению избирательных процедур. Но в настоящий момент мы в лице БДИПЧ находим только погоняло, действующее в своих интересах, не совпадающих с планами России стать одной из ведущих мировых держав по всем показателям. Сейчас бюро преследует политические цели, о которых мы можем только догадываться, исходя из того, что от мониторинга парламентских выборов 2 декабря директор бюро Кристиан Штрохал отказался, возвращаясь из Вашингтона.

-- Российские власти подчеркивают, что Россия -- суверенное государство, и она сама определяет порядок мониторинга на своей территории. Однако наша страна также брала на себя международные обязательства, касающиеся мониторинга выборов. Поясните, в какой части процедуры мониторинга определяет наша страна, а в какой части они регулируются международными соглашениями и какими именно?

-- В 1990 году Россия присоединилась к документу копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению ОБСЕ, в рамках которого взяла на себя обязательство приглашать международных наблюдателей. Есть ряд других документов, принятых в рамках ОБСЕ. Во время будапештских встреч в 1994 году была принята резолюция -- ее подписала и Россия -- о том, что роль БДИПЧ будет возрастать и наблюдение должно проводиться до, во время и после выборов. Есть стамбульские документы 1999 года, которые говорят о том, что необходимо реагировать на заключение БДИПЧ по итогам наблюдения за выборами. Однако нет никаких обязательств, подлежащих строгому выполнению, и нигде не изложено никакой четкой конфигурации требований по процедуре самого мониторинга. Международные обязательства касаются только одного: приглашать наблюдателей.

-- Сколько приглашать, когда, на какой срок?

-- Это нигде не оговаривается. Даже в рамках Конвенции по стандартам демократических выборов, принятой странами СНГ, не говорится, за какое время, в каком количестве, каким образом приглашать наблюдателей. Все эти вопросы отнесены к регулированию национальным законодательством. У нас в законе «Об основных гарантиях избирательных прав...» есть нормы, обязывающие ЦИК приглашать наблюдателей, и установлены процедуры аккредитации. Каждое государство -- участник ОБСЕ вправе устанавливать эти нормы самостоятельно и в порядке, определяемом законом, что мы и делаем.

-- Откуда тогда берутся выражения, которые часто приходится слышать: «долгосрочная миссия наблюдения», «краткосрочная миссия»?

-- Это методы работы БДИПЧ, которые они придумали сами для себя. Бюро разработало некий процедурный (и только процедурный) порядок по оценке выборов, но он ни с кем не был согласован. До сих пор в этом порядке нет правил, как выставляется итоговая оценка. Если государство выполняет все международные принципы демократических выборов, оно может от миссионеров БДИПЧ все равно получить «двойку». И наоборот, политические права граждан могут вызывающе попираться -- например, в республиках Балтии относительно русскоязычного населения, -- а государство получать «пять». В рамках этого порядка постоянно расширялся только список требований к странам, проводящим выборы, и в основном это касалось только стран СНГ, и России в частности. Как ездили на выборы в Эстонию, Болгарию, Латвию, Польшу, США по 10--20 человек от БДИПЧ на пару-тройку недель, так и продолжают ездить.

-- Правильно ли говорить, что сейчас, во время президентской кампании бюро намеревалось осуществить именно долгосрочную миссию наблюдения?

-- Не совсем. Они так и не объяснили, какую именно миссию собирались проводить.

-- По оценке потребностей?

-- Нет, это отдельная миссия для тех стран, которые только становятся на демократический путь развития, уходят от тоталитарного режима. Миссия по оценке потребностей проводится за полгода до даты голосования, чтобы определить: что нужно для проведения демократических выборов там, где они еще не проводились ни разу. Применительно к России это период начала 90-х годов, когда нам необходимо было создать с нуля всю избирательную систему, нам действительно нужна была помощь. На этом этапе было понятно, что БДИПЧ не знает законодательство нашей страны, не знакомо с обстановкой. Но сейчас все открыто, законы есть на сайтах, деятельность ЦИК публична, любой акт ЦИК можно найти в Интернете, на наших заседаниях присутствуют корреспонденты, в том числе и иностранные. Более того, в своем письме еще в прошлом году на имя директора БДИПЧ председатель ЦИК изъявлял готовность выслать любые документы как в бумажном, так и в электронном виде, приложив к письму список из 350 позиций. В конце концов, у нас европейская страна, в любой глубинке, где есть гостиница, все можно сделать по Интернету: заказать трансфер, билеты, даже ужин на неделю вперед. Никакие потребности здесь оценивать не нужно. Вопрос: что им тут полгода изучать? Как некоторые политики высказываются, готовить «бархатную революцию»?

-- А что такое долгосрочная миссия наблюдения и на какой срок она рассчитана?

-- По документам БДИПЧ, на ее работу отводится около двух месяцев. Бюро формирует группу экспертов, которые проводят анализ законодательства, анализ СМИ, предвыборной ситуации. Это можно понять, когда нужно впервые организовать выборы. Например, БДИПЧ ОБСЕ имеет опыт в организации национальных выборов при отсутствии национальной избирательной системы. Нужно было приехать, развернуть миссию, набрать членов избирательных комиссий и обучить их, закупить те же избирательные ящики. Вот тут и требуются долгосрочники непосредственно на территории государства, проводящего выборы. А мониторить СМИ и предвыборную ситуацию можно и за два-три года, не приезжая непосредственно в страну, что, кстати, и делает ряд солидных международных организаций.

-- Ну а краткосрочная миссия наблюдения?

-- Она направляется в страну за несколько дней до дня голосования и рассредоточивается по избирательным участкам для непосредственного наблюдения за ходом голосования и подсчетом голосов.

-- Тем не менее вы упоминали, что Россия дала согласие на мониторинг не только во время выборов, но и после, и до них.

-- Да, мы давали такое согласие, но понимали это так: мы, Россия, даем вам деньги, чтобы вы с использованием современных информационно-коммуникационных средств сидели в Варшаве и оттуда вели мониторинг. Никто вам не запрещает. Кстати, это то, чем занимается сейчас межпарламентская ассамблея СНГ. Они не требуют досрочного въезда в страну своих наблюдателей, все делают у себя в штаб-квартире в Санкт-Петербурге.

-- Но как же встречи с представителями политических партий, с оппозицией, наконец?

-- Приводился такой аргумент, но он критики не выдерживает, потому что многие представители нашей так называемой «оппозиции» едва ли не больше времени проводят в Европе, чем в России. Все жалобы, обращения, замечания и предложения от кандидатов и от партий можно собрать и в Варшаве: по телефону, по Интернету, по почте, по факсу. Из-за такого рвения представителей Запада в Россию начинают возникать подозрения: может, они хотят передать нашей оппозиции что-то такое, что нельзя сделать по открытым каналам связи?

-- Получается, что российская сторона говорит: нам не нужны долгосрочные миссии, потому что у нас демократия, вы же не направляете долгосрочные миссии в страны Западной Европы. Со своей стороны БДИПЧ фактически утверждает обратное. После выборов 2 декабря я беседовала с председателем Парламентской ассамблеи ОБСЕ Йораном Леннмаркером, и он прямым текстом сказал: да, мы хотели бы иметь больше возможностей для наблюдения там, где уровень демократии вызывает сомнения. Как разрешить это противоречие? Ведь нигде официально не сказано, какую страну считать развивающейся демократией, а какую развитой.

-- У нас в стране сейчас можно говорить все-таки не об устойчивой, а о сложившейся демократии, имея в виду те риски, которые могут повернуть страну назад, в тоталитарное прошлое. Демократия никогда не может существовать в нищей стране, она перерождается в анархию под лозунгом «Грабь награбленное». Россия уже это проходила. Сегодня навязывать нам некие европейские принципы, когда у нас нет устойчивой базы для их реализации, -- это попытка столкнуть страну обратно в пропасть. Вспомните, в любой европейской стране демократические институты вводились постепенно, с развитием экономического базиса и возрастанием правовой культуры общества. Я не исключаю, что когда-нибудь и Россия тоже откажется, например, от специальных органов -- избирательных комиссий, проводящих выборы. Как и Европа, где нет системы избирательных комиссий, а функции по организации выборов возложены на органы внутренних дел. Но в России сейчас это невозможно! Мы также должны объективно признавать, что сейчас мы не готовы проводить выборы в отсутствие сотрудников правоохранительных органов на избирательном участке. А БДИПЧ указывает нам на это, как замечание. Или это полное незнание наших национальных особенностей, или это делается преднамеренно, чтобы потом при любой сумятице на участке поставить под сомнение результаты выборов. Если «зрить в корень», то БДИПЧ, преднамеренно либо по халатности, ослабляет российские институты государственности, расшатывают нашу избирательную и политическую систему, что дает им возможность влиять на политические процессы в нашей стране.

-- То есть, на ваш взгляд, бюро переходит рамки своих полномочий, вступая в область политики?

-- Изначально БДИПЧ задумывалась как организация, которая должна оказывать помощь и содействие в организации избирательного процесса, разрабатывать методики для работы избирательных комиссий. Но с конца 90-х оно становится контрольно-надзирающим органом, который начал выставлять оценки за политический результат на выборах. И в ряде недавних политических событий -- я имею в виду «оранжевые революции» -- немаловажную роль сыграло БДИПЧ, принявшее активное участие в национальных политических процессах. Представители бюро фактически участвовали в избирательной кампании, постоянно критикуя действия властей, ставя под сомнение процедуры, проводимые избирательными органами. В частности, вмешательство БДИПЧ привело в 2004 году к проведению третьего тура выборов в Украине, хотя это было невозможно с точки зрения национального законодательства. Также с подачи бюро результаты третьего тура были легитимизированы международным сообществом. С точки зрения права это нонсенс!

-- Это главные претензии к наблюдателям этой организации?

-- Это основная негативная сторона деятельности БДИПЧ, которая не устраивает и не может устраивать ни одно цивилизованное государство, при том, что у БДИПЧ есть и положительные стороны. Второй минус, вытекающий из политической деятельности бюро, -- санкции, к которым пытается прибегнуть европейские государства относительно «непокорных» и «излишне самостоятельных» стран. Это отчетливо видно на примере Белоруссии. Там после заключения БДИПЧ об имевших местах отклонениях от «золотого стандарта» БДИПЧ в отношении трех десятков граждан республики в нарушении международных принципов о свободе передвижения были применены санкции -- блокированы банковские счета, запрещен въезд в Евросоюз. То есть сегодня БДИПЧ из помощника в организации выборов превратилось в европейского жандарма со своей «дубинкой» -- если что не так, Европа вам покажет! За последние годы деятельность БДИПЧ ОБСЕ стала принимать ярко политизированный характер. При этом организация совершенно перестала работать в направлениях, ради которых она и создавалась государствами-участниками.

-- Скажите, все это стало проблемой только для России? Ведь осенью Польша тоже не хотела приглашать на парламентские выборы наблюдателей БДИПЧ. Правда, потом пригласила.

-- Я повторяю, сейчас это политический вопрос. Есть прибалтийские государства, где БДИПЧ практически не проводит наблюдения за выборами, хотя там демократии столько же лет, сколько и нашей. А с точки зрения фактов нарушения избирательных прав, если их брать в процентном соотношении, то там их гораздо больше, чем в России. США, в которых пожизненно лишают права голоса. Практически во всей Европе переселенцы поражены в своих политических правах. При этом всю свою мощь и непонятные претензии БДИПЧ направила на страны постсоветского пространства и «отстает» от них, как только они сдаются на милость Запада.

-- Центризбирком последнее время неоднократно говорил, что российской стороной подготовлен проект унификации международного наблюдения в рамках ОБСЕ, он лежит на столе переговоров уже не один год. Что предусматривает этот документ? О его содержании известно очень мало.

-- Там говорится прежде всего, что миссии должны направляться во все государства, а не выборочно по прихоти БДИПЧ. Также идет речь о разработке четких методик наблюдения, включая, помимо прочего, следующие вопросы: как ведется мониторинг, как суммируются результаты и получается итоговая оценка, где и сколько хранятся документы. Россия по результатам мониторинга в прошлом электоральном цикле получила почти «двойку». Но у нас до сих пор нет первичных документов БДИПЧ: таблиц мониторинга СМИ, учета жалоб и проведенных по ним проверок, опросных листов самих наблюдателей. Как работать над ошибками, не зная их? А когда Белоруссия запросила официально у БДИПЧ формы, заполняемые краткосрочными наблюдателями миссии, им прислали из Варшавы блокнот с пустыми таблицами для заполнения в ходе наблюдения. Значит, есть что скрывать.

-- Осенью агентство Интерфакс цитировало анонимный источник в ОБСЕ, который сообщал, что российские предложения никогда не будут приняты, поскольку содержат ряд невыполнимых требований. В частности, итоговую резолюцию по выводам наблюдателей предлагается утверждать только консенсусным решением всех стран -- участниц ОБСЕ. Естественно, при неблагоприятных для себя оценках страна, проводившая выборы, наложит мораторий на документ, и он не будет принят никогда. В чем смысл этой нормы?

-- Смысл в том, что никогда коллегиальный орган не утвердит те решения, которые сегодня готовит БДИПЧ, даже если сама страна мониторинга не будет участвовать в голосовании (что, кстати, на самом деле и предлагалось). Потому что у всех послов государств в ОБСЕ будут те же вопросы, как у нас: каким образом получилось итоговое заключение, кто и как принимал решение, где первичные документы? Их нет! Встает, например, уважаемая креативная фигура из БДИПЧ ОБСЕ, тот же господин Аренс (назначенный глава миссии наблюдателей БДИПЧ ОБСЕ на декабрьские выборы в России. -- Ред.), который говорит: я видел, что у них недемократичные выборы. На этом все заканчивается. Мы анализировали, как БДИПЧ работало в Белоруссии и в Украине в 2006 году. Там все было шито белыми нитками: в Белоруссию привезли больше международных наблюдателей, если сравнивать с числом избирательных участков, в анкетах было на 30% больше вопросов, и сами вопросы заранее формулировались таким образом, чтобы нарушений вскрылось больше, чем в Украине.

-- Можно привести пример?

-- Пожалуйста. Например, в Украине вопрос в анкете был задан так: наблюдалось ли голосование группами? А в Белоруссии -- наблюдалось ли семейное голосование? Конечно, многие ходят семьями, брат с сестрой, мама с папой и детьми. При анализе анкет в Белоруссии все это было засчитано как нарушение тайны голосования. А в Украине -- определи, это группа или родня? По данным краткосрочных наблюдателей БДИПЧ, качество организации выборов в Белоруссии было выше, чем в Украине. А официальные оценки БДИПЧ ОБСЕ прозвучали прямо противоположные.

-- Как в парламентскую кампанию, так и в президентскую дело закончилось фактически бойкотом российских выборов со стороны бюро. Планируется ли что-то предпринимать в связи с этим?

-- Россия неоднократно делала заявления, что ОБСЕ занимается несвойственными ей надзорными функциями. Кроме гуманитарного, есть еще военно-политическое и экономическое направления деятельности организации, ими ОБСЕ почти не занимается. Поэтому Россия на протяжении последних лет постоянно сокращает свои взносы в эту организацию. Понятно, что выход из организации, чья деятельность не устраивает государство-участника, -- это радикальный вариант, но в принципе он допустим, особенно когда внутри организации не хотят даже обсуждать эти проблемы. Российская сторона, в том числе и министр иностранных дел Сергей Лавров, неоднократно давали свои предложения по реформированию БДИПЧ и изменения стиля работы самой ОБСЕ. Продолжаются переговоры на уровне МИД РФ с председательствующим в ОБСЕ министром иностранных дел Финляндии Иллки Канервы. Есть понимание того, что надо предпринимать шаги к исправлению ситуации, причем с учетом позиции России. В противном случае нашему примеру последуют все государства, на которые бюро пытается давить и «учит жить», а не помогает. А ведь этот институт был создан в помощь странам, вступившим на путь демократического развития. Западным странам он совершенно не нужен.