Генсек Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) СНГ Николай Бордюжа выступил в пятницу с весьма ответственным заявлением. Он сказал, что «ОДКБ не занимается вопросами диалога». Буквально так и сказал, сообщило агентство «Регнум». Г-н Бордюжа отвечал на пресс-конференции на вопрос об отношении к звучащим в последнее время предложениям начать диалог с представителями движения «Талибан». «Что касается наших государств, -- добавил генсек ОДКБ, -- то позиция здесь такова, что этот диалог пока нецелесообразен и неуместен». Даже если не знать, что Николай Бордюжа -- генерал, то из его категорических ответов это очевидно.

Очевидно и другое. Если верить 59-летнему генерал-полковнику ФСБ, организация, которую он уже шестой год возглавляет, вовсе не является военно-политическим союзом, как это говорится в уставных документах. Ведь для политиков, даже с военной специализацией, диалог -- один из основных инструментов в их профессиональной деятельности.

Вызывает сомнение и вторая часть утверждения генерала Бордюжи, где он говорит, что диалог с талибами «пока нецелесообразен и неуместен». Генсек ОДКБ ссылается на «позицию наших государств». Напомню, что в организацию входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Однако позиция, во всяком случае одного из этих государств, от имени которого говорит генерал, выглядит несколько иначе.

По отношению к возможности переговоров с представителями «Талибана» месяц назад в интервью «Времени новостей», которое было опубликовано 17 ноября, ее выразил министр иностранных дел России Сергей Лавров: «Есть те, кто будет готов сложить оружие, покаяться в том, что вел неправильный образ жизни, и стать на путь примирения... Я убежден: ни для кого из талибов, кто не запятнал себя в террористической деятельности, путь в политику не закрыт». При этом глава МИДа четко указал на утвержденный ООН «санкционный» список талибов, замешанных в тяжких преступлениях, примирение с которыми невозможно.

Значит ли это, что генсек ОДКБ не в курсе политических установок российского руководства?

Дело, по-моему, в другом. Николай Николаевич Бордюжа -- честный генерал и всегда говорит то, что думает. Несмотря на то что за его плечами три с лишним года дипломатической службы послом в Дании и несколько месяцев работы руководителем кремлевской администрации. Пару недель назад генерал дал большое интервью интернет-порталу «Афганистан.ру». В частности, он поделился четырьмя «рецептами» разрешения конфликта в Афганистане. Самый главным из них генсек ОДКБ назвал достижение национального примирения между соперничающими группировками. И тут же сам признался -- «откровенно говоря, не знаю, как это сделать». Но знает другое -- «пока не будет межнационального согласия... просто так насадить демократию, как это делается, насадить какой-то порядок, в том числе штыками, не получится».

Но если многоопытный генерал пришел к такому выводу, находясь далеко за пределами Афганистана, то удивительно, что, признавая бессмысленность упования на штыки, он отказывает в праве на диалог всем тем, кто находится внутри этой страны и много лет воюет друг с другом. На каком основании руководитель военного союза от имени всего этого союза безапелляционно утверждает, что внутриполитический диалог там «нецелесообразен и неуместен»?

Потому, что в Москве раз и навсегда для себя решили, что талибы -- это сплошь бандиты и террористы, а с ними у нас, как известно, разговор короткий -- «мочить в сортире»? Или потому, что в штаб-квартире ОДКБ, главной целью которой является создание «антинаркотического пояса» вокруг Афганистана, уверили себя, будто наркозелье в Афганистане выращивают исключительно талибы или в лучшем случае пуштуны, составляющие большинство в «Талибане»?

Если так, то, похоже, что афганские уроки советской военной интервенции так и оказались неусвоенными нашими генералами. Пусть даже и признает честно г-н Бордюжа в интервью «Афганистан.ру»: «Советский Союз в свое время, как и НАТО сегодня, не нашел формулу деятельности, которая позволила бы стабилизировать обстановку и эффективно воздействовать на нее».

Неужели «шурави» -- советским и постсоветским -- нужно, как англичанам в XIX веке, дважды попытаться силой взять Афганистан, чтобы понять бессмысленность этой затеи и прийти к выводу, что с афганцами можно только договариваться. Как это демонстрируют современные англичане, удерживающие в Афганистане несущую там чуть ли не ежедневные потери восьмитысячную военную группировку, и, подкупая одних талибов, настраивают их против других, а всех их вместе -- против «Аль-Каиды». Сначала эта тактика не нравилась администрации Карзая, потому что ослабляла ее власть. Затем это поссорило англичан с американцами, которые, как и «шурави», тоже поначалу считали, что с талибами нечего миндальничать. А теперь и те, и другие, и тем более третьи не видят другого выхода, кроме как договариваться, а также платить, платить и платить...

Так может, именно это, последнее обстоятельство, так сильно раздражает наших начальников, военных и политических, что в ОДКБ платить афганцам больше не могут, да и не хотят, а Запад может, хотя и не очень хочет, но другого выхода не видит... Потому что, как выясняется, такова цена безопасности от Афганистана.

...Вспоминаю, как в 1995 году, оказавшись в захваченном уже к тому моменту талибами Кандагаре, встречался с их местными предводителями. Бородатые муллы заставили тогда обратить на себя внимание своей дерзостью, с которой принудили к посадке российский транспортный Ил-76, нагруженный стрелковым оружием китайского производства, закупленным противниками талибов -- Северным альянсом Афганистана. Талибы показывали мне многокилометровые минные поля, оставленные "шурави", и просили помощи у Москвы -- предоставить им для разминирования карты этих полей. Кроме соображений гуманного свойства, это давало шанс договариваться с талибами. Однако выяснилось, что для изготовления таких карт в российском Генштабе нужно было найти 5 тыс. долл. Не нашли... Спустя год нашим летчикам удалось тайно бежать из Кандагара и даже поднять в воздух свой самолет. Был ли это «договорный» побег, так никто до сих пор и не знает.