Показанные в первые дни картины вызвали у фестивальной публики разочарование и сетования на упадок кинематографа. Конкурс немедленно был назван критиками «худшим за последние несколько лет», но потом положение вроде понемногу стало исправляться, не то чтобы появились особые шедевры, но каждый выбрал себе фильм по душе, и на общем фоне обрисовались некоторые фавориты. Вот только звезд в этом году в Венеции до обидного мало. Что неудивительно, потому что голливудских премьер в конкурсе почти нет, а изобилие итальянского и французского кино и не обещало ни ярких впечатлений, ни раскрученных имен. Не только гостей, но и прессы нынче меньше обычного, возможно, еще и из-за невероятной жары, окутавшей город в первые дни.

Открылась Мостра фильмом братьев Коэнов "По прочтении сжечь", где играют Джордж Клуни, Брэд Питт, Джон Малкович, Тильда Суинтон и Фрэнсис Макдорманд, причем почти все они, включая режиссеров, явились на показ, обеспечив оргиастические восторги фестивальной толпы. Картина всем показалась отличной, смешной, умной, но только она не в конкурсе. Так что после показа вся блестящая плеяда ее творцов покинула Лидо, и воцарилась скука.

"Ширин" иранца Аббаса Киаростами, в котором неизвестные широкой публике сто иранских актрис, разбавленные одним знакомым лицом Жюльетт Бинош, изображают сложную гамму чувств во время просмотра спектакля на средневековый сюжет, вызвал спонтанную реакцию зрителей -- на доске у входа, где любой может оставить свой отзыв о кино, кто-то нарисовал человека с петлей на шее и подписал: «Зритель фильма «Ширин».

На другую иранскую картину -- Tedium режиссера Бахмана Мотамедиана, заявленную как "фильм-сюрприз", после этого из российских критиков мало кто пошел. Но там хотя бы тема интересная: основанная на реальных событиях история иранских транссексуалов.

Самый восторженный прием у зрителей встретила анимационная картина Хаяо Миядзаки "Рыбка Поньо на утесе". На Берлинском фестивале Миядзаки уже взял однажды главный приз за "Унесенных призраками", может, в этом году ему повезет и на Мостре?

Сильную конкуренцию этой японской версии «Русалочки», судя по рейтингам публики и прессы, может составить Такеши Китано, показавший фильм «Ахиллес и черепаха», где сам сыграл художника-неудачника, страстно любящего искусство, но не способного преодолеть собственную малоодаренность.

Некоторых пленила "Горящая равнина" Гильермо Арриаги, сценариста Алехандро Гонсалеса Иньярриту. Поклонники -- но их немного -- называют картину великолепной. Они прочат приз Шарлиз Терон, по обыкновению самоотверженно бросившейся на роль снедаемой чувством вины мазохистки. Ее мать, что далеко не сразу становится понятно из фильма, играет Ким Бейсингер. Две звезды, мелодраматический сюжет, запутанный до неузнаваемости способом его изложения, много чувств -- и все на фоне пейзажей Орегона и Техаса.

Нашлись критики, снисходительные и к фильму Барбета Шредера «Инжу, зверь в тени» (про путешествие в Японию француза-детективщика, встретившегося там с коллегой по перу), зато другие уверены, что не стоило брать в конкурс столь скучную картину, недостойную известного имени своего создателя.

Неожиданно приятно удивила француженка Клер Дени, вместо обычного для себя запутанного и мрачного интеллектуального кино показавшая простую, светлую и внятную историю чернокожих папы и дочки в картине «35 кружек рома», однако слишком простую для фестиваля и более всего подходящую для приза зрительских симпатий.

Не обрадовала сильными впечатлениями бразильско-китайско-японская копродукция "Пластик-сити" режиссера из Гонконга Ю Лик Вай, которую мало кто из зрителей, устав любоваться панорамами Сан-Паулу, где этническая мафия сражается с местной полицией, досмотрел до конца.

В оценках ирано-американского режиссера Амира Надери "Вегас: основано на реальной истории" зрители и критики разошлись радикально: зрителям его минимализм и скупость изображения (в сущности, на протяжении всего фильма одна семья копает землю на своем участке в поисках клада) не понравились, зато критики в восторге.

Фильм нашего Алексея Германа «Бумажный солдат» показали жюри вчера. Увы, этот фильм не изменил общего настроения фестиваля. С него не уходили, а по окончании раздались нестройные, но аплодисменты, однако даже российские критики остались в некотором недоумении. Поскольку это третий фильм Германа-младшего, можно уже говорить о системных его недостатках: при интересном замысле и очевидной общей культуре этому режиссеру недостает заразительности и чувства целого. Фильм распадается на отдельные эпизоды, в нем нет динамики, нет сильной эмоции, он вял, труден для восприятия и угнетает однообразием. Любимая тема режиссера -- маленький человек на историческом фоне, на сломе эпох -- понятна и европейскому зрителю. А здесь она развернута на фоне одной из самых известных страниц советской истории -- первого полета человека в космос. Как это он обычно делает, и в этой картине Герман эпоху старательно дегероизирует. Ему удается сделать очевидным контраст между высокими идеалами и убогой реальностью: черная «Чайка», которую выталкивают из грязи руками, чтобы доставить героя-космонавта в Байконур, ветхие бараки, лагерники, бушлаты, разговоры, обильное цитирование Чехова и Окуджавы, шашлыки, мокрая земля, дождь, а на горизонте взмывают ракеты... Но содержание фильма в пересказе кажется куда интереснее, чем происходящее на экране... То есть опять же у фильма наверняка найдется некоторое количество поклонников, радующихся множеству эстетских композиций, но сильного положительного впечатления он уже, очевидно, не произвел.

Есть, правда, еще одна, не относящаяся впрямую к достоинствам фильма, но увлекающая аккредитованную прессу деталь. Главную роль -- врача отряда космонавтов сыграл грузинский актер Мераб Нинидзе. Он давно уже не живет в Грузии, работает в Европе, но благодаря ему персонаж (Данила Покровский), по сценарию еврей, на экране превратился в грузина. Сегодня это оказалось неожиданно актуальным. "Фильм, который объединяет грузин и русских" -- под таким заголовком вышла вчера статья в La Repubblica. В ней нет оценки картины, но зато очень много слов самого Германа, который говорит о танках в Праге, о зрелом социализме и своих надеждах на приход Обамы.

Второй российский фильм, «Дикое поле» Михаила Калатозашвили (внук "того самого" Калатозова, окончание "швили" появилось у его фамилии не сегодня) в программе «Горизонты», будет показан сегодня, 4 сентября...Он тоже вряд ли станет крупным художественным событием, хотя шансы на благосклонность жюри и публики у него есть. Во всяком случае, на российском «Кинотавре» он вызвал тихую, но стойкую симпатию критиков.