Вчера Москва и Пекин поставили точку в пограничных переговорах, начавшихся в 1964 году. Глава российской дипломатии Сергей Лавров и его китайский коллега Ян Цзечи подписали в Пекине Дополнительный протокол-описание линии госграницы на ее восточной части. К документу прилагается карта, закрепляющая раздел островов на слиянии рек Амур и Уссури близ Хабаровска. России предстоит передать соседу 174 кв. км территории.

О разделе островов у Хабаровска договорились в октябре 2004 года тогдашний российский президент Владимир Путин и китайский руководитель Ху Цзиньтао. Подписанный вчера документ закрепил итоги работы по разметке на местности новой линии границы. «Крайне важно, что эти компромиссные договоренности были достигнуты на переговорах, на которых стороны руководствовались интересами добрососедства, мирных и дружественных отношений. И речь мы вели не о территориях, а об уточнении прохождения линии границы», -- сказал Лавров.

«Президент Медведев попросил меня специально передать вам, что развитие и углубление стратегического партнерства и взаимодействия с Китаем остается нашим внешнеполитическим приоритетом. Это с особой силой подчеркнуто в новой редакции концепции внешней политики России, которую не так давно президент Медведев одобрил», -- сказал вчера Сергей Лавров председателю КНР Ху Цзиньтао. В обнародованной на минувшей неделе "Концепции" ставится цель наращивать стратегическое партнерство с КНР "на основе совпадения принципиальных подходов к ключевым вопросам мировой политики".

Большой резонанс на Западе вызвало совместное вето России и КНР, наложенное 11 июля на проект резолюции по Зимбабве. Он был разработан США и Великобританией и предполагал введение санкций против Хараре в наказание за нечестные выборы и репрессии против оппозиции. Москва и Пекин пояснили, что Совбез не должен высказываться по вопросам, не создающим угрозы для международной стабильности и безопасности. Точно такое же объяснение было дано в январе 2007 года российско-китайскому вето по проекту резолюции по Мьянме, требовавшей от властей страны прекратить репрессии и освободить политзаключенных.

Профессор МГИМО МИД России Сергей Лузянин заметил «Времени новостей», что две страны будут еще чаще использовать вето, «внедряя свою модель многовекторности или многополярности как альтернативу американской модели». Хотя Россия в отличие от КНР является членом «большой восьмерки», обе страны не в восторге от попыток США использовать клуб ведущих индустриально развитых демократий для подмены решений Совбеза. Эксперт заметил, что в прошлом Китай использовал право вето нечасто, поэтому нынешние события говорят о появлении новых нюансов в позиции Пекина.

Россия накладывала вето в СБ ООН нечасто, а вот Советский Союз -- около 120 раз. Для Китая же вето по Зимбабве стало всего седьмым. Ведь до 1971 года место КНР в Совбезе занимала гоминьдановская администрация Тайваня. Она использовала вето в 1955 году, выступив против принятия в ООН Монголии, которую Чан Кайши считал «частью Китая».

Получив в 1971 году кресло в СБ ООН, Пекин попытался стать борцом за интересы развивающихся стран. В 1972 году он использовал вето дважды. В августе КНР в угоду друзьям из Пакистана заблокировала прием в ООН независимой Бангладеш. А в сентябре того же года Пекин и Москва вместе выступили против поправок к резолюции по прекращению огня на Ближнем Востоке. Но после этого Пекин не пользовался правом вето четверть века, стараясь не встревать в конфликты сверхдержав и не наживать себе врагов на Западе.

Эта традиция была нарушена после того, как в середине 1990-х обострилась проблема тайваньского сепаратизма. Чтобы лишить Тайбэй международной поддержки, Пекин использовал вето для наказания стран, установивших дипотношения с администрацией острова. В 1997 году КНР ветировала направление миссии военных наблюдателей в Гватемалу, в 1999-м -- продление мандата миротворцев в Македонии. Пекин использовал обсуждение международных вопросов для решения своих проблем.

Однако голосования по Мьянме и Зимбабве показали, что Китай в союзе с Россией готов применять вето при решении вопросов, не затрагивающих напрямую его интересы. Китайские эксперты отмечают, что в 2007 году при голосовании по Мьянме стало ясно, что голос Китая становится более слышен в мире по мере роста его мощи и международного влияния. Они полагают, что, сказав «нет» резолюции, предложенной США и Великобританией, китайцы продемонстрировали, что это был не всплеск эмоций, а осознанный поступок большого и уверенного в себе государства.