Адвокаты бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского, отбывающего восьмилетний тюремный срок, вчера объявили о подаче в Ингодинский райсуд Читы ходатайства о его условно-досрочном освобождении (УДО). В связи с этим они провели специальную пресс-конференцию, на которой также распространили заявление своего клиента для прессы и его обращения в судебные инстанции. Защитники г-на Ходорковского признали, что рассмотрение вопроса о его досрочном освобождении вряд ли пойдет как по маслу, но отметили, что после последних заявлений президента Дмитрия Медведева о необходимости обеспечения реальной независимости суда надежда на успех все же есть.

Впрочем, шансов выйти в скором времени на свободу именно таким путем -- по УДО -- у Михаила Ходорковского, судя по последним действиям властей, крайне мало. Во-первых, представители Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) сразу же после выступления защиты опального олигарха заявили, что «УДО надо заслужить», прозрачно намекнув, что бывший глава ЮКОСа этого сделать пока не смог. Но даже если Ингодинский суд и встанет на сторону г-на Ходорковского, признав его достаточно «исправившимся» для УДО, остается второе уголовное дело против него, причем куда более масштабное, чем прежнее, -- о присвоении и легализации поистине фантастических сумм в 450 млрд руб. и 7,5 млрд долл.. Это дело только готовится для передачи в суд. И в его рамках срок ареста г-на Ходорковского только на днях был в очередной раз продлен до 2 ноября. Таким образом, свобода для бывшего главы ЮКОСа пока остается далекой перспективой.

Скорее всего защита Михаила Ходорковского это прекрасно понимает, и поэтому, вероятно, решение подать ходатайство об УДО можно рассматривать как шаг, рассчитанный на привлечение внимания к «эпопее ЮКОСа» и судьбе его бывших владельцев. Правда, что это может им дать, пока предполагать сложно. С одной стороны, в последние месяцы началось пусть и осторожное, но все же публичное обсуждение возможности помилования бывших владельцев ЮКОСа. Однако сам г-н Ходорковский через свою защиту всегда подчеркивал, что вообще не рассматривает вопрос об обращении с просьбой о помиловании. Ведь помилование предполагает признание вины и раскаяние осужденного за свое преступление, а бывший глава ЮКОСа и его соратники всегда настаивали, что ничего предосудительного не совершали, а государство преследует их незаконно и по сугубо политическим мотивам. И сам г-н Ходорковский в своем заявлении в связи с подачей ходатайства об УДО это еще раз специально подчеркнул.

Соответственно последнюю инициативу защиты Михаила Ходорковского -- а с ней выступил не сам он, а его адвокаты, которые признали, что уговорили клиента на такой шаг, -- можно рассматривать скорее как попытку приостановить активность "силовой машины", готовящей новый процесс над опальным олигархом. Ведь само это дело в наступательном порядке продолжает развиваться и на других направлениях. Так, в Мосгорсуде сейчас подходит к завершению заочный процесс еще над одним соратником Ходорковского -- Леонидом Невзлиным, которого обвиняют в организации серии убийств и покушений. Сам г-н Невзлин при этом живет в Израиле, где получил гражданство, и власти этой страны отказываются выдавать его России.

Михаил Ходорковский и глава «Менатепа» Платон Лебедев были осуждены Мещанским судом Москвы на девять лет колонии каждый по нескольким статьям УК в мае 2005 года. Позже Мосгорсуд снизил им наказание до восьми лет колонии. Поскольку арестован г-н Ходорковский был в октябре 2003 года, то именно с этого времени и исчисляется срок назначенного ему наказания. Согласно УК РФ преступления, за которые был осужден бывший глава ЮКОСа -- мошенничество, уклонение от уплаты налогов и т.д., -- относятся к категории тяжких, и по закону он мог рассчитывать на УДО после отбытия половины срока. То есть в октябре 2007 года. Однако такой возможностью он попытался воспользоваться только сейчас.

«Михаил Борисович от нас ничего не требовал, а наоборот, адвокаты убеждали его в том, что нужно воспользоваться своим законным правом для досрочного освобождения, -- рассказал вчера адвокат Юрий Шмидт. -- Право на УДО есть у каждого заключенного. Это не какая-то исключительная процедура, это не обращение с просьбой о помиловании, это не амнистия. Это та процедура, к которой прибегают почти все заключенные, и больше половины освобождаются именно условно-досрочно. Для того чтобы суд вынес соответствующее решение, не требуется ни признания вины, ни раскаяния, а требуется, чтобы человек -- как написано в законе -- своим поведением и добросовестным отношением к исполнению обязанностей, которые закон возлагает на осужденного, доказал свое исправление. Мы отдаем себе отчет в том, что это наше обращение не пойдет как по маслу. Мы понимаем, что противодействие некоторых лиц, которые собственно и организовали как первое, так и второе дело по обвинению Ходорковского, безусловно, будет иметь место. Но тем не менее в нас вселяют надежду слова президента Медведева, его курс на обеспечение реальной независимости суда, и нас очень радует, что эти слова подтверждены реальными делами».

Сам Михаил Ходорковский в своем обращении с просьбой об УДО также особо подчеркнул, что по-прежнему не признает за собой никакой вины и ни в чем не раскаивается. «Убежден, что суд в моем деле по мотивам, не связанным с осуществлением правосудия, применил абсурдное толкование закона и фактов и признал меня виновным в преступлениях, которые не были совершены не только мною, но никогда и никем, -- говорится в нем. -- Я осознаю, что вправе при необходимости обратиться непосредственно к президенту нашей страны. Однако, уважая действующий закон и институт судебной власти как одну из конституционных основ общества и государства, считаю необходимым прежде всего использовать судебный порядок реализации всех предоставленных мне этим законом прав и возможностей для облегчения моего нынешнего положения. В соответствии с вышеизложенным через своих защитников обращаюсь к суду с ходатайством об УДО, так как я:

отбыл более половины назначенного мне срока;

добросовестно работал в колонии;

хотя и считаю гражданский иск полностью безосновательным и надуманным, предпринял все возможное для добровольного погашения инкриминированной мне налоговой недоимки;

несмотря на специальные, особо строгие, условия содержания, многочисленные фальшивые взыскания, провокации и иные ущемления моих прав и законных интересов, неукоснительно исполнял и исполняю требования закона и правил внутреннего распорядка.

Полная распродажа принадлежавших мне акций и имущества компаний, которыми я управлял, исключают возможность моей работы в прежнем качестве. В то же время мой четвертьвековой трудовой стаж, успешный опыт работы в различном качестве и большая семья служат гарантией моей устроенности в жизни после выхода на свободу. Никакой необходимости в моем содержании в условиях лишения свободы не было изначально, тем более ее нет в настоящее время. Непризнание справедливости приговора и желание его обжаловать не являются законными основаниями для отказа в условно-досрочном освобождении».

Когда будет рассмотрено ходатайство г-на Ходорковского, пока незвестно. Жестких сроков на этот счет не предусмотрено. Адвокаты лишь отметили, что в течение десяти дней администрация исправительного учреждения (в данном случае -- читинское СИЗО, где бывший глава ЮКОСа находится сейчас, и колония читинского города Краснокаменска, где он находился ранее) должна предоставить в суд характеристику на «заключенного Ходорковского».

Представители же читинского управления ФСИН вчера дали понять, что характеристика эта, похоже, может быть не самой лестной. "Условно-досрочное освобождение надо заслужить, -- заявил глава УФСИН Юнус Амаев. -- Для этого люди трудятся, ведут себя нормально, не нарушают режим, возмещают причиненный ущерб государству и личности. Иного нет". Слова эти выглядели тем более однозначно, что ранее руководство краснокаменской колонии и читинского СИЗО регулярно накладывали на Ходорковского взыскания, уличая его в различных нарушениях режима -- то в распитии чая в неположенном месте, то в хранении «неположенных документов», которые на самом деле сами же ему и передали, и т.д. По закону на УДО осужденный может рассчитывать, имея не более двух таких взысканий. Но адвокаты всегда опротестовывали действия администрации колонии в суд, и почти все взыскания им удалось снять, признав их незаконными. На данный момент, по словам адвокатов, у Ходорковского имеется одно «действующее» взыскание -- за то, что он якобы при конвоировании не заложил, как положено, руки за спину. Но защита намерена доказать несостоятельность этой претензии непосредственно при рассмотрении ходатайства в суде. Также адвокаты, очевидно, рассчитывают доказать в суде, что Ходорковский является вообще «примерным» заключенным, и разоблачить «плохую» характеристику на него, если она таковой будет.

С учетом всего этого возможно, что рассмотрение ходатайства Ходорковского в Ингодинском суде станет, пожалуй, самым «живым» процессом во всей «эпопее ЮКОСа». Ведь изучаться на нем будут не скучные и непонятные непрофессионалам многотомные материалы следствия об экономических преступлениях, а, по сути, личная жизнь самого именитого российского зэка. Тем более что претензии к Ходоровскому со стороны представителей ФСИН порой выглядели анекдотично даже в их собственном изложении.