На самом деле этой кинокартине и не нужно было придумывать более заковыристого названия: «Марадона глазами Кустурицы» -- коротко и ясно, и на самом деле так. В течение почти двух лет режиссер Эмир Кустурица при каждом удобном случае встречался с легендой мирового футбола, фиксировал эти встречи на пленку, размышлял и анализировал. Итог -- полтора часа «особого взгляда». В принципе такого рода эксперименты позволяют себе многие именитые кинорежиссеры, желающие поглубже проникнуть в мир интересных им людей смежных профессий (Джон Макнотон некогда документировал творческие метания широко известного в узких нью-йоркских кругах художника-авангардиста Джона Кондо; Джим Джармуш отвлекся от вымышленных сюжетов, чтобы заснять концертный тур Нейла Янга в «Годе лошади»; Оливер Стоун интервьюировал Фиделя Кастро в «Команданте»; у нас чем-то подобным, правда, в телевизионном режиме, занимался Эльдар Рязанов). Но в случае с Кустурицей это было особенно важно: если бы он приехал на ставший ему практически родным Московский кинофестиваль с очередным фильмом вроде своего прошлогоднего «Завета» (разбитной мелодрамой с лихими селянами, прохиндейскими цыганами, котами, гусями и соответствующей музычкой), его имело бы смысл, невзирая на приличия, попросту выставить вон (как жаловался персонаж «кинопанорамовской» репризы столетней давности, актер Закадр Внекадрович Нетронутый в исполнении Михаила Державина: «Я в прошлом году НЕ снялся в ста пятидесяти фильмах -- мне говорят: «На-до-ел!»).

Так или иначе, но с Марадоной Кустурица явно нашел общий язык. Как утверждает сам режиссер, синьору Диего непременно бы нашлось место в любом предыдущем его фильме, что и подтверждается фрагментами из былых творений мэтра, от «Помнишь ты, Долли Белл» до «Черного кота, белой кошки». Кустурица сравнивает Марадону то с Гирльгамешем («однажды бог -- всегда бог»), то со второстепенным мексиканцем -- неизменным персонажем вестерна Сэма Пекинпа или Серджио Леоне (о последнем вспоминается и в одной из первых сцен картины, когда Кустурица наяривает на гитаре заглавный мотивчик Эннио Морриконе из «Хорошего, плохого, злого»), наконец называет Марадону «Sex Pistols от футбола». Последнее утверждение подтверждается тем, что хроника забитых Марадоной голов (включая забитый рукой «гол века», исполненный в матче Аргентина -- Англия на чемпионате мира 1986 года) сопровождается закадровым воплем Джонни Роттера: God Save the Queen! -- все бы ничего, если бы этот монтаж не был повторен и без того не в самом длинном на свете фильме как минимум полдюжины раз. Мы уже все поняли, и поняли не раз, но режиссер все равно продолжает гнуть свою, не самую, надо признаться, оригинальную линию. Из той же оперы -- совершенно бездарные, в духе худших видеоклипов группы «Ленинград», мультвставки, в которых Марадоне приходится обыгрывать на коллажно-рисованном поле Маргарет Тэтчер, Джорджа Буша и прочих персонажей подобного сорта. Это при том, что в фильме есть на самом деле берущие за душу куски (вроде того, как Марадона поет на каком-то семейном торжестве песню про себя самого, в которой объясняет и причины своих взлетов, и беду своего падения), и какие-то в принципе чрезвычайно трогательные моменты, обычно остающиеся за кадром. Отдельная тема -- видеозаписи ритуалов Церкви Марадоны, в которой фанатичные поклонники Диего причащаются дарами, низошедшими к ним от «руки божией» -- той самой, с помощью которой был забит едва ли не наиболее знаменитый в истории мирового футбола гол, венчаются и молятся... но это все остается не более чем курьезом. В целом же, если попробовать представить себе этот фильм в образе живого человека, то перед мысленным взором предстанет рослый детина, не без интеллектуальных амбиций, обожающий футбол, фильмы Кустурицы на вечернем сеансе в Киноцентре, облаченный в красную майку с набившим оскомину фасом Че Гевары. Сочувствующий антиглобалистам хохотун, обожающий цыганские и балканские напевы в исполнении отечественных подражателей, мнящий себя простым и надежным парнем. В принципе иметь дело с подобного рода персонажем достаточно необременительно. Но выдерживать его общество более полутора часов, пока идет фильм, -- невыносимо.