Поиски виновных во взлете нефтяных цен, как известно, волнуют сейчас политиков самого высокого уровня. Собиравшиеся недавно в Японии министры финансов «большой восьмерки» поручили Международному валютному фонду и Международному энергетическому агентству провести специальное исследование о том, какова роль финансовых рынков в нынешней гонке цен. Хотя заранее известно, что американские чиновники считают эту роль не очень значительно -- об этом, в частности, говорил и министр финансов Генри Полсон. По мнению многих экспертов, Полсон спорит с очевидным. Но, впрочем, американской администрации не позавидуешь: с одной стороны, ей нужно реагировать на рост нефтяных цен (этого требует избиратель), а с другой -- принять какие бы то ни было меры по отношению к финансовому рынку, чтобы снизить давление спекулятивного фактора на нефтяную цену, она просто не может (и по политическим, и по экономическим соображениям).

В среду экономический комитет конгресса провел слушания по поводу высоких цен на нефть, пригласив на них Дэниэла Ергина -- авторитетного эксперта, автора знаменитой книги «Добыча» (которую называют «нефтяной библией» и за которую автор получил Пулитцеровскую премию). Ергин сейчас председательствует в Кембриджской ассоциации исследователей в области энергетики (CERA).

Ергин утверждает, что в дополнение к традиционным факторам роста цен (например, увеличению спроса или геополитике) прибавились «новые фундаментальные» факторы. Первый из них -- удвоение капитальной стоимости добычи. Вторым фактором Ергин называет интеграцию нефтяного и финансового рынков, обозначая его как «Нефть -- «новое золото».

Резкий рост стоимости разработки новых нефтегазовых месторождений, по оценке CERA, начался в 2005 году. С тех пор кривая роста капитальных затрат резко пошла вверх. В первом квартале нынешнего года, по данным, приведенным Дэниэлом Ергином, по отношению к уровню 2000 года рост составил 210%. В качестве конкретного (наиболее экстремального) примера роста затрат он приводит тот факт, что ежедневная плата за аренду судна для глубоководного бурения за последние четыре года выросла со 125 до 650 тыс. долл. Ергин также поясняет, что затраты на разработку новых месторождений выросли по причине дефицита кадров (как инженерных, так и «рабочей силы») и оборудования, а также стали и других необходимых товаров. По оценке Ергина, эти факторы приводят не только к удорожанию процесса разработки месторождений, но и к откладыванию таких проектов.

Президент Института энергетической политики Владимир Милов полагает, что Ергин преувеличивает значение роста капзатрат, и критикует его за интерпретацию цифр. «Ергин в своем анализе избирательно подошел к подбору показателей. Например, затраты на буровые суда сами по себе впечатляют, но в целом в рамках проектов разработки не так велики, особенно если смотреть их на всем сроке эксплуатации месторождений, -- говорит Милов. -- Кроме того, изменение затрат приводится в процентах. В денежном исчислении мы бы увидели, что речь идет о росте примерно с 5 до 10 долл. на баррель. Даже со всеми поправками на глубоководное бурение эти цифры, я убежден, укладываются в 20 долл. на баррель».

Воздействие финансового рынка на нефтяную цену Ергин объясняет формированием «психологии нехватки», которая базируется частично на текущем состоянии рынка и частично на ожиданиях напряженных рынков в перспективе на много лет вперед. Таким образом, эксперт признает влияние психологического фактора, но в выступлении перед конгрессменами и сенаторами он предпочел подчеркнуть, что все-таки в случае с резком ростом цен на нефть речь идет не об одной причине (спекуляциях на рынке фьючерсов), а о совокупности разных факторов. Он даже провел для членов экономического комитета небольшой ликбез о том, что слово «спекулянт» имеет не только разговорное, обидное, но и техническое значение. И позитивная роль таких инвесторов состоит в том, что они обеспечивают ликвидность на рынке.

Ергин проанализировал мотивы различных категорий инвесторов, которые вкладываются в нефтяные фьючерсы. Кто-то рассчитывает на рост спроса со стороны Китая и Индии. Кто-то защищается от глобальной инфляции, кто-то -- от спада на фондовом рынке. Наконец еще одна категория инвесторов вкладывается во фьючерсы именно в расчете на глобальный «конец» нефти, когда в условиях острейшего дефицита она станет крайне дорогой.

Очевидно, что, несмотря на различия в мотивации, которые приводит Ергин, ключ к пониманию природы нынешнего роста цен на нефть в его формуле «психологии нехватки». Возможно, правильной политикой государств было бы влиять на эту психологию, снижая панические настроения.

Владимир Милов подчеркивает, что у «психологии нехватки» нет мотивированных причин -- по крайней мере нет причин, которые возникли бы в последние четыре года и объясняли рост цен с 30 до 140 долл. за баррель. «Давайте посмотрим на те показатели, которые аналитики рынка обычно используют, объясняя движение цены. Коммерческие запасы на складах стран-импортеров такие же, как четыре года назад. Да, глобальный спрос растет, но растет и добыча. Показатель наличия свободных добычных мощностей в странах ОПЕК намного лучше по сравнению с уровнем четырехлетней давности. Физическое предложение нефти превышает потребление», -- говорит г-н Милов. И заключает: «Единственный фактор, который трудно опровергнуть фактическими цифрами, -- это опасения, что когда-то в будущем может возникнуть дефицит нефти. Реальных же оснований для ажиотажа на рынке фьючерсов нет».

Настоящую причину ажиотажа г-н Милов видит в текущей экономической политике. Все перечисленные Ергином категории инвесторов спасаются в товарных фьючерсах, самым привлекательным из которых выглядит нефтяной, от рисков на фондовом рынке и от низких процентных ставок. «Обилие дешевых денег вынуждает инвесторов накачивать ликвидностью те или иные активы, и сейчас это нефтяные фьючерсы, -- говорит Милов. -- Если ставка пойдет вверх и деньги станут дороже, инвесторы начнут уходить с этого рынка. Это объективное поведение». Эту логику подтверждают вчерашние события. Реакцией рынка на решение ФРС оставить процентную ставку на уровне 2% стало подорожание августовских фьючерсов на нефть более чем на 3 доллара.

Милов обращает внимание на важный вывод Ергина о том, что потребители должны изменить свое поведение, и уже начали делать это. Так, американцы, спасаясь от дорогого бензина, все больше покупают Toyota Prius с гибридным двигателем, а спрос на джипы «от отечественного товаропроизводителя» снижается. Возможно, именно потребители в конечном итоге и снизят давление на нефтяном рынке, не дожидаясь, пока политики и чиновники определятся с «природой» роста цен.