Северная Осетия собирается вновь инициировать референдум, который может изменить государственное устройство России: группа активистов местного отделения ЛДПР хочет отменить пост главы республики. Это созвучно идее, озвученной примерно неделю назад одной из московских газет в связи с предположением о вероятной отставке президента Татарстана Минтимера Шаймиева и одновременной отмене его должности -- президент-де в России должен быть только один.

Напомним, весной 2006 года североосетинское общественное движение «Согласие и стабильность» собиралось провести федеральный референдум на предмет отмены конституционного ограничения президентских сроков, чтобы Владимир Путин мог продолжать править страной и после 2008 года, не покидая Кремля. Верноподданническую инициативу «Согласия и стабильности» одобрил глава республики Таймураз Мамсуров, но уже в момент ее возникновения было ясно, что инициативная группа не успеет исполнить в надлежащий срок все формальности, нужные для общенационального плебисцита.

На сей раз задумка североосетинских политиков скромнее: речь идет всего лишь о республиканском референдуме. Он едва ли понравится г-ну Мамсурову, потому что в случае удачного завершения этой затеи ему придется остаться без занимаемой должности. Г-н Мамсуров, можно сказать, и так уже внес весомый вклад в сокращение численности одновременно действующих президентов: в момент отставки его предшественника Александра Дзасохова в 2005 году возглавляемое им законодательное собрание Северной Осетии переименовало президента в главу.

Теперь либеральные демократы Северной Осетии хотят вовсе упразднить у себя в республике пост ее главы. Руководитель региона, какой бы титул он ни носил, а тем более руководитель республики -- бесспорно, один из важнейших атрибутов федерализма. Даже после того, как на эту должность стало невозможно избираться. Первым лицом региона может быть, разумеется, и спикер заксобрания, и премьер правительства, но это будет скорее чиновник, чем региональный лидер. Такая реформа в принципе вполне укладывалась бы в унитаристскую канву преобразований в области устройства Российской Федерации, предпринятых за годы президентства Владимира Путина. Становится все более очевидно, что регионы ждут от нового хозяина Кремля определенности: будет ли он и дальше строить унитаристскую «вертикаль» или вновь несколько приоткроет шлюзы федерализма.

Зато инициаторы референдума хотят, чтобы демократии стало больше на уровне выборов глав администраций местного самоуправления. Вторым вопросом предлагаемого плебисцита как раз значатся прямые выборы глав администраций и мэра Владикавказа. Пока лишь главы двух районов республики избраны напрямую, остальных, в том числе мэра столицы, из своего состава выбирают местные собрания депутатов. Интересно, что на последних выборах собрания представителей Владикавказа в декабре 2007 года возник конфликт между двумя лидерами североосетинской «Единой России» -- Таймуразом Мамсуровым и Арсеном Фадзаевым, который хотел контролировать большинство в горсобрании, чтобы сменить мэра. Сделать это тем не менее не удалось -- мэр был переизбран на новый срок.

Третий вопрос предложенного референдума, кажется, единственный, который может вызвать одобрение у главы республики и контролируемого «Единой Россией» парламента, имеет геополитический подтекст: ЛДПР предлагает включить в конституцию Северной Осетии статью о необходимости «возвращения политическими средствами незаконно отторгнутой у Республики Северная Осетия -- Алания территории Южной Осетии и сохранения территориальной целостности РСО-Алания». Авторы, по сути, хотят увязать вопрос непризнанной Южной Осетии, де-юре входящей в состав Грузии, с процедурой территориальной реабилитации народов, репрессированных при Сталине. В ингушской конституции, к примеру, есть требование возвращения в состав Ингушетии «незаконно отторгнутого» Пригородного района, который ныне как раз является частью Северной Осетии. Южная Осетия, впрочем, едва ли может считаться отторгнутой -- единой в административном отношении Осетии в новые времена не существовало. До революции территория нынешних окрестностей Цхинвали входила в состав Тифлисской губернии, а потом в состав демократической Грузии. Там, правда, осетины подняли восстание, которое было жестоко подавлено. Но после присоединения Грузии к СССР Сталин ограничился выделением югоосетинской автономной области в составе Грузинской ССР -- этот статус Южная Осетия сохранила вплоть до объявления независимости.

Грузинский госминистр по реинтеграции Темури Якобашвили уже назвал идею объединения Осетий «футуризмом». Тем не менее очевидно, что если бы этот вопрос действительно был вынесен на голосование в Северной Осетии, большинство поддержало бы такую идею, так же, как большинство осетинского населения Южной Осетии в ноябре 2006 года подтвердило на референдуме свое стремление к независимости от Грузии. Другое дело, что такой плебисцит будет иметь скорее символическое, нежели правовое значение.

Будет ли хоть один из трех вопросов вынесен на суд народа, предстоит до конца июля решить республиканскому парламенту и избирательной комиссии. Шансов немного, по крайней мере у вопроса отмены поста главы республики. Инициатива исходит от Георгия Зозрова, бессменного председателя республиканской ячейки ЛДПР, который многократно выставлял свою кандидатуру, но никогда не проходил в парламент.