Следственный комитет при прокуратуре (СКП) и Генпрокуратура вчера продолжили выяснять отношения по поводу обоснованности возбуждения одного из двух уголовных дел в отношении замминистра финансов Сергея Сторчака, арестованного в середине ноября.

Сначала против него было возбуждено дело о мошенничестве, совершенного, по версии следствия, при урегулировании долга Алжира перед Россией, а на днях СКП заподозрил его и в превышении полномочий при урегулировании долга бывшего СССР перед Кувейтом. В среду Генпрокуратура объявила, что, воспользовавшись свои законным правом, отменила постановление СКП о возбуждении второго дела против г-на Сторчака, признав его «необоснованным ввиду отсутствия достаточных данных, подтверждающих наличие признаков преступления в действиях Сторчака». В ответ вчера уже сам СКП обвинил Генпрокуратуру в вынесении неправомерного решения.

Когда два госведомства, призванных следить за исполнением закона всеми другими, начинают так выяснять отношения, то очевидно, что в государственной машине наступил непорядок. Однако, где именно - то ли в умах отдельных чиновников, то ли в самом законе - пока непонятно. Стороны взаимные претензии обосновывают различной трактовкой одних и тех же норм закона. Разрешить этот спор крайне трудно, поскольку эти нормы в данном случае применяются практически впервые - введены они были лишь 3 месяца назад, принимались стремительно и без серьезного обсуждения экспертами.

«Следственный комитет при прокуратуре в адрес генпрокурора Юрия Чайки направил письмо о несогласии с решением заместителя генпрокурора Виктора Гриня об отмене постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Сергея Сторчака, - сообщил вчера представитель СКП Владимир Маркин. -- Также к направлению в суд готовится заявление подобного содержания». Он отметил, что СКП считает решение замгенпрокурора Гриня незаконным и необоснованным, и «для этого у Следственного комитета есть веские доводы». По его словам, второе уголовное дело в отношении чиновника было возбуждено 23 ноября, и его материалы были направлены в Генпрокуратуру. «26 ноября было получено документальное подтверждение из Генпрокуратуры о получении материалов, -- сказал г-н Маркин. -- Однако документы о закрытии уголовного дела Генпрокуратура присылает только 5 декабря, и при этом почему-то датированное задним числом - 29 ноября. По действующему УПК срок для принятия решения прокурором об отмене постановления о возбуждении уголовного дела -- 24 часа с момента получения прокурором материалов. Постановление подписано хоть и задним числом, но 29 ноября, то есть вместо законных 24 часов прошло трое суток. Хотелось бы, чтобы и надзор за следствием, каким бы он ни был жестким, тоже не выходил за рамки закона».

Таким образом, СКП фактически обвинил Генпрокуратуру в нарушении закона. При этом никто официально вчера ничего не разъяснил, что же произошло с самим злополучным делом - действительно ли оно прекращено или продолжается расследоваться в нарушение уже прокурорского постановления.

Что касается сути конфликта, то, как следовало из заявлений Генпрокуратуры и СКП, она сводилась к трактовке нормы УПК, позволяющей прокурору отменять постановление о возбуждении любого уголовного дела в первые 24 часа. Но в законе не прописано конкретно, с какого момента начинается отсчет этих 24 часов - с момента поступления уголовного дела в канцелярию прокуратуры; руководящему прокурору, который решает, какому именно подчиненному его направить на рассмотрение; или сотруднику, непосредственно принимающему решение, а также то, что именно понимается под этими материалами - то ли все дело целиком, то ли его часть, послужившая поводом для возбуждения дела и т.д.

В то же время в Минфине вчера высказали опасения, что этот конфликт может вновь отразится как на работе финансового ведомства, так и на имидже страны. «Судя по заявлениям СКП, оспариваются больше вероятностные результаты кувейтских переговоров - «мог ли Сторчак списать долг по-другому», - отметил представитель министерства. - Наверное, мог, но решение принималось не им одним, а на уровне нескольких ведомств. При этом Минфин и г-н Сторчак проводили десятки долговых переговоров. Значит ли это, что следственный орган сможет и тут найти виновных в полученных результатах?».

Глава Минфина Алексей Кудрин, в свою очередь, вчера на брифинге заявил, что приветствует решение Генпрокуратуры об отмене второго уголовного дела против г-на Сторчака и рассчитывает на встречу с ним в ближайшее время. По его словам, Минфин проводит сотни переговоров по вопросам урегулирования госдолга, и при этом проводятся все обязательные внутригосударственные процедуры, а соответствующие решения одобряются правительством или парламентом. Г-н Кудрин добавил, что в случае с кувейтским долгом в переговорах участвовали не только сотрудники Минфина, но и представители Минэкономразвития, МИДа, Минпромэнерго и Комиссии по военно-техническому сотрудничеству.

«Делегация работала вместе, консолидированно и такое выделение сотрудников Минфина мне, по крайней мере, странно, -- отметил г-н Кудрин. -- По результатам переговоров все материалы были изучены министерствами и одобрены правительством, которое посчитало их выгодными для России. Никакого ущерба или решений, не соответствующих интересам России, не принималось. Мне были непонятны мотивы этого дела и Генпрокуратура дала ситуации объективную оценку». Кроме того, он сообщил, что следствие начало возвращать министерству документы, изъятые у Сторчака при задержании.