За десять месяцев уходящего года Вооруженные силы России понесли небоевые потери в количестве 400 человек. Эту печальную цифру назвал вчера начальник Главного управления воспитательной работы генерал-лейтенант Анатолий Башлаков. Это чуть меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Тем не менее вооруженные силы лишились целого мотострелкового батальона, даже чуть больше. Половину так называемых небоевых потерь -- 199 из 400 -- составили жертвы самоубийств. В этом году суицид не обошел даже суворовские военные училища (а именно уссурийское), чего давно уже не случалось. Среди основных причин неуставных взаимоотношений, которые главным образом и приводят к небоевым потерям, председатель комиссии Общественного совета при Минобороны РФ Александр Каньшин назвал дефицит опытных офицеров-воспитателей в войсках, низкий престиж воинской службы, неудовлетворенность военнослужащих, прежде всего офицерского состава, нынешним денежным содержанием.

Незадолго до генерала Башлакова другой силовик -- министр внутренних дел генерал армии Рашид Нургалиев -- рассказал о том, что небоевые потери в его ведомстве выросли в этом году на 20%: в результате несчастных случаев и дорожно-транспортных происшествий погибли 116 военнослужащих. Традиционно именно Минобороны и МВД обнародуют цифры потерь, что не дает полного представления о состоянии дел во всей силовой компоненте государства, -- есть еще пограничные войска, структурно входящие в ФСБ, Спецстрой, Министерство по чрезвычайным ситуациям и несколько других федеральных органов, в которых предусмотрена военная служба. Кроме того, в цифры небоевых потерь не входят те, кто умер в результате ДТП или после того, как был избит до полусмерти в казарме. Они не погибли -- умерли, иногда даже после увольнения из армии, и в мартиролог не попали. Сами военные, понятное дело, стараются избегать конкретики. Все эти тонкости позволяют Союзу комитетов солдатских матерей и фонду «Право матери» утверждать: ежегодные небоевые потери силовой компоненты государства примерно 2,5--3 тыс. солдат, контрактников, прапорщиков и офицеров.

Надо признать, что тенденция снижения потерь все-таки есть. В 2005 году, по официальным данным Минобороны, погибло 1064 человека, из которых 123 -- в результате ДТП. В 2006 году примерно на 10% меньше. Правда, и сама армия в эти годы сокращалась ударными темпами. Чтобы быть в этой "черной" статистике точными, нужен предметный мартиролог с указанием фамилии, даты происшествия, повлекшего смерть. Люди в вооруженных силах уходят из жизни при очень разных обстоятельствах, что видно из конкретных уголовных дел: выбросился из окна, повесился в туалете на собственном ремне, бросился под поезд, умер от побоев, потому что отказался стирать носки «деду», застрелился на посту... Много смертей в результате «несчастных случаев». За этой формулировкой часто кроется гибель не обученного или не проинструктированного толком солдата, которого допустили к эксплуатации сложной военной техники и дали оружие.

Люди гибнут не только в ДТП, но и в авиакатастрофах. Авиационные специалисты говорят, что число падений самолетов и вертолетов будет увеличиваться, поскольку курс взят главным образом не на покупку новых машин, а на модернизацию старых. Модернизация, безусловно, дешевле, однако при ее проведении «консервируются» недостатки техники, что и ведет к авариям. Но главная статья небоевых потерь -- все же неуставные отношения. Впервые об этом заговорили два года назад -- в период противоборства теперь уже бывших министра обороны Сергея Иванова и главного военного прокурора Александра Савенкова, который и открыл "военную тайну". Пропорция эта остается и сегодня. Отличие последнего времени только одно -- выросла офицерская преступность.

Силовикам следует задуматься и над тем парадоксальным фактом, что небоевые потери в вооруженных силах и других войсках превышают боевые, причем значительно. Если за всю контртеррористическую операцию на Северном Кавказе начиная с 1999 года погибло 3640 солдат и офицеров, а 31 пропал без вести, то до линии фронта с жизнью ежегодно прощаются, как сказано выше, около 3 тыс. человек.