Рапортуя о культурном событии такого рода лет двадцать пять назад, указывать на какое-либо «возрождение» не было нужды -- дни советского кино проводились здесь ежегодно. Как водится, в рамках добрососедских отношений и для укрепления дружбы и сотрудничества. Наши фильмы имели внушительную квоту в монгольском прокате -- это не считая творческих встреч звезд с интеллигенцией в Улан-Баторе и Дархане, со скотоводами на степных стойбищах и с солдатами-соотечественниками из ограниченного воинского контингента, который своей численностью был сопоставим с населением тамошнего крупного города. В общем, монголы без нас не скучали. Дети в обязательном порядке учили русский в школе. Взрослые трудились бок о бок с советскими специалистами на стройке местного социализма и предпочитали проводить дома красные дни нашего календаря -- подальше от пьяных «братских» компаний, устраивавших слишком веселые уличные шествия.

В начале девяностых все это закончилось. Русский в школе стал факультативным, и нынешняя молодежь его уже не знает. Так что кириллицей большинства уличных объявлений не стоит обольщаться. Наши армейские части вернулись на родину, покинув военные городки, и те оказались разорены. Уехал доживать к нам свой век и их коммунистический лидер, товарищ Цеденбал, под конец жизни страдавший умственным расстройством вследствие чрезмерного увлечения алкоголем.

Сегодня гигантский гранитный Ленин на площади перед гостиницей «Улан-Батор» по-прежнему зовет куда-то, но Монголия уже не слишком его слушает. Местные телевизоры принимают российские каналы, но страна смотрит далеко не только их. Она дошла до того, что отмечает годовщину официального визита президента Буша: этот пример форменного политического безобразия привел чрезвычайный и полномочный российский посол Борис Говорин, характеризуя монгольские общественные настроения и утверждая необходимость ситуацию переломить. Посольство наряду с нашим Министерством культуры и выступило инициатором фестиваля «Русский ренессанс», справедливо посчитав кинематограф самым эффективным инструментом для ремонта некогда крепких отношений.

В программу фестиваля, составленную его президентом Сергеем Новожиловым, вошли фильмы демократичных жанров: две лирические комедии («Любовь-морковь» Александра Стриженова и «Ангажемент» Ильи Хотиненко и Елизаветы Лижниной) и две мелодрамы («Итальянец» Андрея Кравчука и «Чертово колесо» Веры Глаголевой). А также «Монгол» Сергея Бодрова-старшего, который, разумеется, шел первым номером. Интересно было, как монгольцы воспримут «Монгола». Ведь разрешение на съемки этого фильма в аутентичной местности получено не было: наших друзей что-то смутило в замысле байопика о человеке, которого они почитают чуть ли не за божество и который во всем своем гигантском каменном великолепии восседает перед входом в Дом правительства. Кажется, им не понравилось ударение на вражеском происхождении неродного сына Чингисхана. Тем не менее двое монгольских детей в «Монголе» снимались -- изображали Темуджина и его будущую жену в нежном возрасте. И на показе «Монгола» они присутствовали. Зал был полон. Отчасти за счет посольских сотрудников и других работающих в Улан-Баторе русских, но не только.

Пришли монгольские дети -- и на «Монгола», и на другие фильмы, причем не заметно было, чтобы они подчинились пионерскому принуждению. Специально для них привезли мультфильм Валерия Угарова «Бабка Ежка и другие». Что разумно, ведь дети монгольское будущее, и крайне важно их вовремя настроить на дружеский монголо-русский лад, чтоб им потом и в голову не пришло радоваться визиту американского президента или униженно благодарить Японию за списание долга и забывая про внушительные суммы, прощенные Россией. Об этих суммах и о словах «великого человека, товарища Сталина» во славу монгольского народа на торжествах в Москве также напомнил посол Говорин, выступая перед делегацией кинематографистов на приеме в посольстве.

Делегация была составлена с умом -- преимущественно из актеров, которых отлично помнят и любят старшие монгольские поколения. По замыслу инициаторов фестиваля, им надо поскорее помочь забыть про все неприятное, связанное с «большим братом», и напомнить про лучшее-любимое, связанное и с ним, и с их собственной юностью. Напомнить получилось. «Шура -- пятьдесят копеек!» -- радовались люди при виде актрисы Людмилы Ивановой, которая в ответ рассказывала им со сцены, как просила Эльдара Рязанова сочинить любовь ее героине в «Служебном романе», а тот ее не понял и сказал: «Занимайтесь-ка своим делом. Собирайте взносы». «Мадама!» -- это приветствие предназначалось Наталье Крачковской, знаменитой мадам Грицацуевой из гайдаевских «Двенадцати стульев». А в Зинаиде Кириенко признавали в первую очередь «Тихий Дон», где актриса дебютировала у своего учителя Сергея Герасимова. Кстати, она приезжала с премьерой этого фильма в Монголию. Выступала перед солдатами, горожанами и степняками. Давно это было. О ренессансе тогда и речи не шло.