Эрнесто Че Гевара стал легендарным персонажем еще при жизни, и неудивительно, что его биография наполнена мифологическими подробностями. Впрочем, надо отметить, что откровенных сказок про Че рассказывается не так уж много. Скорее всего потому, что в его карьере профессионального революционера и без того хватало ярких событий, ничего лишнего придумывать уже не надо было. Но при этом публичная версия жизни Гевары выглядит несколько однообразной: сражался, победил, стал символом партизанской борьбы и героически погиб. Если бы в его биографии были только война и постоянные бои в горах и лесах, он вряд ли бы дожил до 39 лет. Однако он успел побывать и обычным врачом, и министром, и послом, и писателем, и даже путешественником без определенных занятий.

Любовь, путч и Фидель

Обычно имя Че связывают с Кубой и знаменитой кубинской революцией -- настолько тесно, что большинство людей считает, что он кубинец, как и другой великий революционер Фидель Кастро Рус. Несомненно, Эрнесто Че Гевара стал героем на Острове свободы и именно там одержал свою самую заметную победу. Однако родился он далеко от Кубы -- в аргентинском городе Росарио в 1928 году и ни о какой Гаване в первые годы своей взрослой жизни не задумывался. Более того, молодой Эрнесто успел проучиться в Буэнос-Айресе на медицинском факультете местного университета и собирался стать практикующим врачом. И стал бы, наверное, обычным доктором, если бы не его неусидчивый характер.

Эрнесто Гевара в 1952 и 1953 годах отправлялся путешествовать и за пару лет объездил всю Латинскую Америку. Он побывал практически везде, кроме Бразилии и, как ни странно, Кубы. Осел он в маленькой Гватемале, а позже переехал в Мексику, где несколько лет проработал по своей специальности. О вооруженной борьбе молодой врач тогда, видимо, и не помышлял. Но три события, случившихся в 1954--1955 годах, сделали из мирного доктора Гевары профессионального революционера.

Сначала в Гватемале он встретился со своей будущей женой перуанкой Хильдой Гадеа, которая увлекалась модным тогда в Латинской Америке марксизмом. Когда же в Гватемале случился вооруженный переворот -- при прямой поддержке США было свергнуто левое правительство президента Арбенса, -- Эрнесто с Хильдой переехали в Мехико, где будущий партизан познакомился с братьями Кастро -- Фиделем и Раулем. Судьба Гевары была решена: из умеренного левого интеллектуала получился борец против мирового империализма. В ноябре 1956 года на легендарном суденышке «Гранма» Гевара в составе отряда Фиделя отбыл в сторону Кубы -- за родиной или смертью, как гласил лозунг революции.

Где-то в эти годы появляется и прозвище Че. Сыграло роль то, что Эрнесто Гевара говорил по-испански на аргентинском диалекте, звучавшем несколько необычно в Центральной Америке. Che -- это банальное для речи аргентинцев междометие, постоянно проскальзывавшее в речи Эрнесто. Словечко прилипло к врачу и стало ему вторым именем. Кстати, как и полагается профессиональному революционеру, Гевара пользовался несколькими псевдонимами. Он нелегально путешествовал с фальшивыми документами, и позже в Боливии и в Африке использовал конспиративные клички, но в истории осталось только короткое словечко «Че».

Министр-партизан

Представление о Че Геваре как о партизане, который большую часть жизни провел в горах и лесах, с автоматом в руках сражаясь против колонизаторов и пособников мирового империализма, стало самой распространенной легендой. Несомненно, он был одним из известнейших революционеров XX века, но весь его боевой путь уложился всего в несколько лет.

Боевое крещение Эрнесто принял во время того самого гватемальского переворота в 1954 году, когда он успел, как говорят его биографы, чуть-чуть поучаствовать в сражении с противниками президента Арбенса. Потом к этим нескольким дням следует прибавить 25 месяцев кубинской революции и гражданской войны повстанцев против режима Фульхенсио Батисты. «Гранма» причалила к берегам острова 2 декабря 1956 года, а в Гавану отряды Фиделя вошли 2 января 1959 года. После этого Гевара становится чиновником революционной власти. В действующую армию Че вернулся на короткий срок в апреле 1961 года, когда Куба отражала вторжение сторонников прежнего режима, высадившихся в заливе Свиней, в месте, известном также как Плайя-Хирон. Наконец с 1965 по 1967 год знаменитый революционер участвует в партизанском движении в Бельгийском Конго и в Боливии.

В общей сложности с оружием в руках Че провел менее пяти лет. Это даже меньше того недолгого срока, который он проработал на различных штатских государственных постах в Гаване, но вполне достаточно для того, чтобы стать легендой. Че оказался харизматичной личностью, почти столь же яркой, как и Фидель Кастро. К 1959 году он однозначно стал второй по значимости фигурой в рядах революционеров. Но если Кастро без особого труда из командира партизанского отряда стал политическим лидером страны, то для Гевары этот путь оказался трудным.

Гевара был прежде всего революционным деятелем, известно, что для героев переход от ежедневного подвига к «мирному строительству» психологически весьма непрост. Одним из первых декретов кубинской революционной власти аргентинцу было дано кубинское гражданство, после чего Гевара начал карьеру чиновника в новом правительстве Кубы. Он успел побывать и главой Национального банка страны, и начальником тюрьмы для сторонников Батисты, и послом Кубы, разъезжающим по разным странам мира.

В роли дипломата революции Че добился определенных успехов: в частности, он договаривался с Советским Союзом и другим странами соцлагеря о помощи и торговых контрактах (с 1960 года США ввели эмбарго на торговлю с Гаваной, действующее по сей день). Посол Острова свободы объездил полмира -- от Пхеньяна и Москвы до Нью-Йорка и Парижа, бывал в Алжире, Дагомее, Египте, Китае, Чехословакии. В СССР его принимали с большой помпой, как представителя страны, вставшей на путь социализма, и главного союзника в Западном полушарии. Но взаимоотношения советского руководства и кубинского революционера были на самом деле несколько неоднозначными.

Слишком революционный персонаж

Хотя Че Гевара входил в список лидеров национально-освободительного движения, предпочтение отдавалось более понятному и предсказуемому Фиделю Кастро. Че все-таки был «слишком революционным» персонажем. Он не очень хорошо укладывался в исповедуемые в СССР каноны марксизма-ленинизма и позволял себе даже критиковать советский вариант социализма. Вдобавок Че не только много выступал на митингах (тут ему до лучшего оратора прошлого столетия Фиделя Кастро было далеко), но и писал книги, причем не только о практике вооруженного сопротивления, но и об экономике. Эти изыскания, противоречащие классикам марксизма-ленинизма, в СССР не очень приветствовали.

Вот, например, ключевая цитата из «катехизиса партизана» -- написанной Геварой книги «Партизанская война».

«Мы считаем, что из опыта кубинской революции следует извлечь три основных урока для революционного движения на латиноамериканском континенте:

-- народные силы могут победить в войне против регулярной армии;

-- не всегда нужно ждать, пока созреют все условия для революции: повстанческий центр может создать их сам;

-- в слаборазвитых странах американского континента вооруженную борьбу нужно вести главным образом в сельской местности».

Насчет первого пункта у советских идеологов, пожалуй, никаких возражений быть не могло. А вот дальше Че шел вразрез с трудами классиков коммунизма. Второй «урок», к примеру, прямо противоречит ленинскому учению о революционной ситуации -- о том ключевом моменте, «когда верхи не могут, а низы не хотят». А третий урок -- это вообще ересь, если вспомнить о том, что классики велели опираться на самый передовой класс -- пролетариат, а к крестьянству Владимир Ильич Ленин относился весьма подозрительно.

Но книга Че была основана на его практическом опыте: раз на Кубе получилось не по коммунистическим канонам, сформировавшимся в Старом Свете, значит, так тому и быть, дескать, латиноамериканская специфика. Вот еще одна цитата кубинского героя, которая шла вразрез с советским восприятием мира: «В Китае Мао Цзэдун начал борьбу с создания рабочих групп на юге страны, которые были разгромлены и почти полностью уничтожены. Положение стабилизировалось, и успехи начались только после Великого Северного похода, когда борьба переместилась в сельские районы, а в качестве основного лозунга было выдвинуто требование аграрной реформы». Напомним, что дело происходит уже в позднехрущевские времена, когда отношения Москвы и Пекина стали крайне натянутыми, и революционные успехи Мао в качестве примера выглядели в СССР несколько неподобающе.

Понятно, что товарища Эрнесто Гевару готовы были принимать и обнимать в Москве, поскольку свой режим в Гаване нам был важен и нужен. Но в качестве героя Че годился разве что как партизан, но не как революционный мыслитель. Плюс к тому, к середине 60-х годов Че стал позволять себе такие высказывания, которые, наверное, просто бесили Кремль: «Я не хочу доказать, что в Советском Союзе существует капитализм. Я хочу сказать лишь, что мы являемся свидетелями некоторых феноменов, происхождение которых связано с кризисом теории, а теоретический кризис возник потому, что было забыто о существовании Маркса». Речь идет, в частности, о том, что Че желал быстрее отказываться от товарно-денежных отношений, не дожидаясь обещанного, но далекого коммунизма. Так что, наверное, когда Гевара бросил карьеру государственного деятеля и вернулся к любимой партизанщине, Москва вздохнула с облегчением.

Второй раз в ту же реку

Отношения Че с кубинским лидером Фиделем Кастро -- тоже еще одна необычная страница истории. С одной стороны, они были боевыми товарищами и даже друзьями. С другой -- революционное движение, пришедшее к власти, как правило, рано или поздно выстраивается в пирамиду с одним-единственным вождем на вершине. При наличии Фиделя Кастро еще один харизматик на небольшом Острове свободы был явно лишним. Логика политического процесса требовала, чтобы Эрнесто Гевара ушел. И в 1965 году Че просто исчез. Революционер-дипломат, регулярно выезжавший за границу с официальными визитами и постоянно появлявшийся на публике, пропал. Лишь через некоторое время Фидель Кастро заявил, что знает, где находится Эрнесто Гевара. Позже было опубликовано и прощальное письмо, в котором Че объявил об отказе от кубинского гражданства и об уходе со всех постов.

Бывший чиновник революции опять взялся за оружие. Сначала в Африке: в 1965 и 1966 годах Че появляется в бывшем Бельгийском Конго (позже Заир и Демократическая Республика Конго). Эта страна в начале 60-х годов после ухода бельгийских властей втянулась в гражданскую войну. Гевара с небольшим кубинским отрядом пытался научить отряды Лорана Кабилы практике партизанской войны. Однако большого толку из этого не вышло: конголезцы воевали сами по себе, а Че с его опытом свержения Батисты так и не смог найти себе достойного места в африканских межплеменных разборках.

Вторая и последняя попытка опять войти в реку революционной борьбы началась осенью 1966 года, когда Че объявился в Боливии. Здесь он готовил левацкие партизанские отряды, боровшиеся против президента Рене Баррьентоса. Но и тут экспорт народной революции не прошел: 8 октября войска окружили и захватили Че и его отряд. Партизаны подозревали, что их, возможно, выследили, но сам Гевара в это не поверил. За день до окружения он писал в своем дневнике: «Армия дала странную информацию по поводу присутствия 250 человек в Серрано для предотвращения прохода окруженных герильеро (партизан. -- Ред.) в количестве тридцати семи человек и знающих, где мы прячемся, между Асеро и Оро. Информация похожа на провокацию». Но это оказалось правдой, и 9 октября 1967 года Эрнесто Гевару расстреляли в здании школы в местечке Ла-Игера. После этого, чтобы убедиться, что убитый являлся тем самым легендарным Че, у трупа отсекли кисти рук -- для того, чтобы сверить отпечатки пальцев. Обезображенное тело закопали в городке Валлегранде.

Боливийское партизанское движение захлебнулось. Возможно, оно потерпело бы неудачу и при живом Эрнесто Геваре: в конце концов и при нем особых успехов у революционеров не было. Но трагическая гибель лишь подняла образ Че на новую высоту: после октября 1967 года его имя стало почти нарицательным, вскоре он стал культовой фигурой. Причем героем-партизаном восхищались и везде, вне зависимости от государственного строя и идеологии. Революционер стал символом романтического бунта. На Западе Че Гевара олицетворял собой борьбу против буржуазных ценностей, на Востоке же был в ряду романтиков - революционеров вроде Павки Корчагина или Аркадия Гайдара.

Сам же Эрнесто Че Гевара стал частью истории в 1997 году, через 30 лет после своей смерти, когда левое движение в мире выдохлось. Уже не было мира, разделенного на два конкурирующих лагеря, Куба после гибели Советского Союза с трудом пыталась выжить в почти полной изоляции, слово «партизан» становилось историческим термином... На смену левым повстанцам приходили исламские террористы, а образ Че стал инструментом коммерческой рекламы и типичным объектом для самовыражения начинающих художников.

Процесс перехода актуального в историческое завершился в том самом 1997 году, когда было рассекречено место могилы революционера. Его останки перевезли на Кубу, где к имени Че Гевары до сих пор относятся со священным трепетом. А еще десять лет спустя произошло невероятное событие: в Боливии в больнице Санта-Крус бесплатно прооперировали больного старика Марио Терана. Ему удалили обычную катаракту, вернув пациенту зрение.

Клиника Санта-Крус в Ла-Пасе была построена кубинцами, да и операцию проводили хирурги с Острова свободы. В этом не было бы ничего удивительного (власти Гаваны всегда уделяли особое внимание медицине и вправе гордиться своими успехами), если бы не один исторический факт: именно Марио Теран 9 октября 1967 года в Ла-Игере привел в исполнение приказ о расстреле Че Гевары. Но в 2007 году мстить пожилому пациенту, служившему в молодости в боливийских войсках и честно выполнившему приказ командира, выглядело бы бессмысленным и злопамятным жестом.