В Бирме (она же Мьянма) вчера продолжились аресты участников демонстраций, среди которых много буддийских монахов. США и Евросоюз, осуждающие эти действия властей, уже разрабатывают новые санкции против них, включая торговые ограничения и запрет на выдачу виз военным и чиновникам. А почему Россия не на стороне тех, кто пытается изолировать бирманский режим?

Но сначала о названии страны. Мьянма или Бирма? С 1998 года даже в ООН признали название Мьянма, на котором настаивает нынешний военный режим. Однако большая часть людей, знакомых со страной, по-прежнему предпочитает называть ее Бирмой. По примеру той же Камбоджи, переименованной при садистском режиме Пол Пота в Кампучию, но вернувшей себе привычное, нормальное название.

Сейчас по главному городу страны, Рангуну, ездят грузовики с солдатами и увозят участников подавленных уличных выступлений. Но, как ни странно, могло быть и хуже. Бирма -- это громадная территория, на которой проживают 47 млн человек, из которых треть -- народности каренов, шанов, качинов и других. У народов этих любимая забава -- выращивание мака и производство наркотиков, а также вооруженное сопротивление любой центральной власти. В общем, Бирма -- это такой Афганистан, причем сравнимый с ним и по уровню развития экономики.

За что выступали бирманские демонстранты? Начались их акции в августе, когда поднялись цены на бензин. И ярость улицы, у которой много проблем и никакой любви к военному режиму, выплеснулась наружу. А когда на демонстрацию выходят невооруженные буддийские монахи -- этакий «коллективный Ганди», это очень серьезно.

При этом в Бирме, где военные правят вообще-то с 1962 года, и речи быть не может о «демократической оппозиции», которая могла бы контролировать нечто большее, чем несколько кварталов Рангуна (его, кстати, сегодня положено именовать Янгоном). Причина тому -- политика властей. Но в Бирме власть или у военных, или ни у кого. А во втором случае начинается кровавый хаос.

Что почти произошло в 1988 году. Те события кому-то нравится называть «демократическим восстанием», но убивали друг друга обе стороны, и в больших количествах. Тогда и появился нынешний режим, а обошлось все это минимум в три тысячи жизней.

Сегодня оценки числа погибших в ходе подавления выступлений разнятся от официальной -- десять человек до 200 -- оценки различных оппозиционных групп. Сколько людей арестовано, неизвестно, но сообщают о нескольких абсолютно пустых монастырях.

Когда в стране нет гражданского общества, она попадает в замкнутый круг: жесткий режим, держащий страну в относительном спокойствии; затем выясняется экономическая бездарность такого режима, потом следуют вспышки протеста и, наконец, переустановка системы, то есть появление очередного жесткого режима.

Есть два способа реагировать на такую ситуацию. За один выступают США, Евросоюз и т.д., за другой -- все соседи Бирмы, а именно Таиланд и прочие страны Юго-Восточной Азии. А также Китай, Индия и многие другие, включая Россию. Путь США -- санкции, то есть изоляция, удушение режима ради его смены. Путь прочих -- медленная интеграция проблемной страны с ее соседями ради создания нормальной экономики и политического строя.

В начале года США и их союзники попытались вынести «бирманский вопрос» на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Но нарвались на редкий случай -- двойное вето Китая и России. Причины понятны: Совбез занимается вопросами угрозы миру. А бирманские военные уж точно никому не угрожают. И вот на прошлой неделе в Нью-Йорке, наблюдая за началом 62-й сессии Генассамблеи ООН, я наблюдал за настоящей катастрофой курса на изоляцию. США пришлось «сдать» Бирму Китаю.

Американские санкции, из-за которых бизнес США не имеет права торговать с Бирмой, полностью лишили Америку влияния в этой стране. Вакуум заполнил прежде всего Китай с ежегодным товарооборотом, возможно, 3 млрд долл. Китайцы участвуют в местных нефтегазовых проектах, прокладывают трубопроводы и дороги от китайской провинции Юньнань к Индийскому океану. То есть Бирма -- страна для Китая стратегическая.

За пару дней до того, как в Рангуне на улицы вышли невооруженные монахи, а Джордж Буш с трибуны ООН объявил о новых санкциях против бирманских лидеров, в Вашингтоне находился министр иностранных дел Китая Ян Цзечи. И вот когда Ян Цзечи беседовал в Белом Доме с советником президента США по национальной безопасности Стивеном Хэдли, в кабинете последнего раздался звонок, и Яна вместе с Хэдли пригласили в Овальный кабинет. Там Буш высказал простую мысль: поскольку США ничего не могут сделать в Бирме, не мог бы Китай взять на себя функцию ответственного за бирманское урегулирование?

Кстати, от американских экспертов мне приходилось слышать, что тому, кто будет после Буша, придется пересмотреть весь привычный для США стиль «насаждения демократии» по всему миру. Потому что он не работает и выглядит на редкость цинично.

Вернемся к вопросам «что будет дальше» и «почему Россия не на стороне тех, кто пытается изолировать бирманский режим». На второй, надеюсь, ответ ясен. Российские экономические интересы в Бирме невелики -- несколько контрактов по поставкам вооружений, проект установки атомного реактора, туризм. Здесь важнее принцип: изолировать или интегрировать. Работает, как видим, только второй.

Что будет с Бирмой дальше? Ничего хорошего. Потому что быстрых решений с такими странами не бывает.