Предыдущий свой фильм -- «Сказ про Федота-стрельца» -- петербургский режиссер Сергей Овчаров сделал в 2001 году. Было напечатано всего восемь копий, но продюсер Сергей Сельянов признавался, что касса превзошла все его ожидания. И это при невыстроенном еще прокате.

Однако автор фильмов «Нескладуха» (1979), «Небывальщина» (1983), «Левша» (1986), «Оно» (1989), «Барабаниада» (1993), анимационной серии «Мифы» (1998--2000; «Фараон», «Подвиги Геракла», «Яблоко», «Сочинушки») оказался не нужен не только так называемому продюсерскому кинематографу, но и государственному. До такой степени, что ни одна заявка Овчарова не получила за эти годы поддержки от ФАКК. И ни один его проект телесериала не был запущен. Говорили буквально: слишком умно, слишком много искусства.

Он отчаивался, писал новые заявки. Еще -- преподавал и продолжает это делать (ведет курс режиссеров-аниматоров в Санкт-Петербургском университете кино и телевидения, сейчас набирает там же еще и мастерскую режиссеров игрового кино). Но вот продюсер Андрей Сигле, известный своим интересом к авторскому кинематографу (он продюсировал «Солнце» и «Александру» Александра Сокурова), начал производство фильма с рабочим названием «Продается вишневый сад, дом». Автор сценария и режиссер -- Сергей Овчаров.

В павильоне «Ленфильма», где возникли дом и вишневый сад в полном цвету, наш корреспондент Ольга ШЕРВУД встретилась с Сергеем ОВЧАРОВЫМ.

-- А что такое, по-вашему, вишневый сад?

-- Это заросли. Наш оператор Иван Михайлович Багаев на Дону снимал натуру для фильма. Вернулся и рассказывает, что сады там заросли -- на танке не проехать. Бурьян всякий, трава. Высокий сухостой. У наших героев сад заброшенный, запущенный совсем. Раневская уехала, денег нет. А садом надо заниматься. В частности, время от времени вырубать. Чтобы сажать новый, молодой. Плодоносящий.

-- А что, старых вишневых садов не бывает?

-- Я видел однажды такой -- на фотографиях: четырехсотлетние вишни, некие вишневые дубы. Этот единственный, полагаю, в мире сад -- в Болгарии, в нем снимал свой фильм режиссер Михалис Какоянис. Грек. С Шарлоттой Рэмплинг в роли Раневской. И это единственная в мире экранизация пьесы Чехова «Вишневый сад». (Снят в 1999-м, был показан на ММКФ; еще есть фильм Анны Чернаковой, 1993 года, вольная интерпретация. -- О.Ш.)

Но самое поразительное то, что многие знатоки утверждают: вишневый сад вообще невозможен. Могут быть вишневые огороды. Где-нибудь на Украине, возле хат. Но никак не в поместье. У барского дома -- липы, платаны. А вишневые сады -- немножко фантастическое что-то.

-- Почему же?

-- Вишня слишком прозаична для помещика.

-- Отсюда известная разница в ударениях...

-- Да, считалось, что вишневый -- коммерческое обозначение, а вишневый -- новое, придуманное Чеховым как бы озорное слово. Которое вошло в обиход.

-- Озорное?

-- Ну конечно. Только варенье было вишневое. Нам это уже непонятно, но по тем временам название «вишневый сад» было революционным нововведением.

А в принципе... вишневый сад -- он же белый. Незапятнанный. Цвет невест, невинности. Чистоты. Божественности даже. Это красота мира, которую Бог дает людям. И с которой они расправляются, как правило. Ибо самое умное и самое страшное существо -- человек, конечно. Животные травку поели, она снова выросла. А человек под корень все уничтожает.

-- Чехов, по-вашему, такое значение имел в виду?

-- «Вишневый сад» -- его последнее произведение. Написанное как завещание. Один из героев произносит: «Россия -- наш сад», другой: «Земля -- наш сад». И вот людям дана эта красота, как дана любовь, даны способности и таланты.

-- Так вишневый сад -- это рай?

-- Именно. Рай на земле. И как люди с этим раем поступают? Они его любят, плачут по его утрате -- но губят его. Своим эгоцентризмом, безразличием. А в саду есть засохший колодец. Есть где-то шахта, про которую говорит Лопахин, -- та, где бадья сорвалась. Вот эти дыры под землю. В разных ипостасях -- ну, не в ад, но по крайней мере куда-то вниз...

-- География понятна. А что же люди?

-- Людям надо вернуться к человеческому в себе. То есть любить. А наша история -- о любвях неразделенных. Все говорят, но никто не слушает другого. Каждый свое хочет навязать, вместо того чтобы проникнуться болями другого. Вот актуальность этого произведения -- нам сейчас остро недостает культуры в отношениях. В том числе любовной культуры, и эротической, и сексуальной. Отсутствует предупредительность какая-то. Прежние возвышенные романсы создавали вокруг любви романтическую атмосферу, их писали аристократы... И были представления о высоких, утонченных чувствах.

-- Да, сейчас точно не время романсов.

-- Потому что нет высокого. Мало духовного. Есть прекрасные молодые ребята, но очень много, мягко выражаясь, странных персонажей. Спрашиваю абитуриента: «Кто ваш любимый писатель?» -- «Достоевский». -- «Что читал?» -- «Преступление и наказание». И все. И это люди, которые хотят стать кинорежиссерами!

Мы пытаемся снять кино о том, как необходимо человеческое тепло, как необходима любовь. Любовь к Богу, к природе, к человеку, к последнему насекомому. Ну дай ты просящему десять рублей, не убудет от тебя. Надо ведь помочь. Но мы не даем, нам стыдно. Понимаете, какая беда? Стыдно!..

-- Что-то далеко от «Вишневого сада»...

-- Так ведь это не экранизация. Я даже титр хочу специальный написать, хотя понятно, он не поможет. Фильм по мотивам этой хрестоматийной пьесы и еще двух, Чеховым не написанных. Он их вчерне очертил в записных книжках. «Вишневый сад», созданный по законам сценического произведения, переводить в киноверсию очень трудно, почти невозможно. Место действия очень ограничено, герои действуют локально. Я даже сохраняю некоторые черты театральности.

-- И вы делаете комедию?

-- Да, хочу выявить юмористическую, фарсовую, водевильную составляющую пьесы. Все это Чехов заложил в нее намеренно, о чем неоднократно говорил. Даже настаивал категорически.

-- Известно, что Станиславский задал интерпретациям «Вишневого сада» совсем иную традицию.

-- Но если посмотреть на всю эту историю внимательно, то видно: особой трагедии там нет. Лопахин любит Раневскую -- даже говорит об этом, проговаривается несколько раз. Напомню, что Лопахина Чехов писал «на Станиславского» -- утонченного, рафинированного, яркого, сочного такого, но и тонкого человека. Значит, Чехов не относился к Лопахину как к разрушителю, «новому русскому».

А Станиславский не понял этого и решил сыграть Гаева -- аристократа. А сыграй он Лопахина -- может, Чехов был бы более доволен постановкой. Станиславский напирал на драматизм, хотя и по форме это дедраматическое произведение. Чем и революционно. В этой пьесе конфликта нет, он внутри каждого героя. То есть колодец этот, шахта, эта дыра -- с одной стороны. И райский сад, кущи -- с другой. И они борются между собой в душах персонажей. Вот о чем эта вещь.

-- «Все гибнет» -- и нет трагедии?

-- Вчитайтесь -- увидите, что вырисовывается совсем не та картина, к которой мы привыкли по школьным урокам. Все герои гораздо тоньше, интереснее, они ранимее, трогательнее, более закомплексованны. Но они и парадоксальнее. В Раневской эгоцентризм чудовищный, однако и щедрость невероятная. Лопахин -- жесткий капиталист и при этом ранимая трепетная душа, растерянный человек, влюбленный. Он постоянно дает в долг всем, этот нувориш. Он вовсе не кулак и мироед, а человек, который пытается подняться до Раневской, попасть в интеллигентные слои. Для этого и не жалеет денег. Так что с экономической точки зрения никакой особой трагедии нет.

Даже после того, как Лопахин купил поместье, семейство еще месяца два-три там сидит, почему-то не выезжает. А он их и не гонит особенно... Конечно, струна лопнула -- неприятно, даже страшно, -- но где-то вдали. И почему, когда они наконец уехали, тюкает всего лишь один топор, а не пятьсот человек пришло быстро сад вырубать?.. Повторю: нет в этом произведении ярко выраженной трагической ноты.

-- Но мы же знаем будущее этих людей...

-- Да. Петя, который дважды выгнан из университета и вряд ли туда вернется, с его какими-то ранними революционными потугами. Епиходов, который все время подпольные брошюрки читает и говорит о Ницше, а окружающие равнодушны: ну, мол, пусть побалуется идейками... Никто ни о чем не догадывается. Впрочем, Гаев скажет: «Епиходовы идут!» Да, настанет пятый-седьмой год, и потом семнадцатый, и постреляют всех Петь, всех этих романтиков, которые сделают революцию. Придут Епиходовы -- и будут разбираться со всеми этими садами, с Гаевыми, Раневскими...

Но это не сатира ни в коем случае. Только юмор, причем добрый. Нельзя быть умнее своих героев -- иначе превратишься в перст указующий. Может, и мы сейчас живем, не знаем, что будет завтра. Может, пропускаем что-то отвратительное, что потом расцветет махровым цветом. Какая-нибудь епиходовщина очередная. В чем ведь новизна пьесы? В том, что она про самых обычных людей. «Вишневый сад» и был так ярко воспринят потому, что каждый увидел его как о себе историю. И мы следуем этому.

-- Почему же кинематограф, который любит «обычных людей» не меньше, чем героев, в отличие от театра обошел стороной «Вишневый сад»?

-- Ну, может, режиссерам трудно было выбрать -- в этой пьесе огромное количество возможных прочтений. Я уже сейчас могу пять-шесть версий сделать. Невероятный духовный заряд в этом произведении, и его сложно поймать.

К тому же задача трудна производственно. Вишневый сад очень недолго цветет. Ветер дунул -- все осыпалось. И поместий уже нет, в лучшем случае они в музеи превращены. Новодел.

-- И никто не догадался создать сад в павильоне до вас?

-- В павильоне тоже очень трудно. В Голливуде, где высоки технологии, могут...

-- Но ведь не сделали.

-- А сделают. Вот увидят наш фильм -- и снимут ремейк. Обязательно еще «Вишневый сад» появится. Ну, конечно, они будут к Чехову обращаться, не ко мне.

-- Да, трудно себе представить, что кто-то в Голливуде сможет повторить ваш фирменный стиль -- фолк-классику, построенную на визуализации русского языка. Ваш стиль и внятен-то вполне только русскому человеку.

-- Кстати, Чехов неодобрительно говорил о переводе своей пьесы -- не поймут, мол, за границами... На самом деле пьеса же написана в стиле комедии дель арте. Это история господ и слуг. Первые кичливы, но денег у них нет. А вторые разнуздались, потому что господа их уже не контролируют. Но озоруют все. И, между прочим, во МХАТе, когда Чехов кое-что объяснил, тоже клоунада появилась. Множество гэгов придумал Станиславский Гаеву, Епиходову... Я, как говорится, иду по стезям.

-- А за что, как вы предчувствуете, вас будут ругать?

-- Да, одна журналистка уже написала: «Овчаров и Чехов плохо совместимы». Интересно, почему это?.. Все мои фильмы были обруганы -- правда, поначалу, сгоряча. Потом уже критики привыкали. Здесь будут ругать, например, за исключенные из пьесы целые сцены. Но я вынужден так поступать, поскольку огромную пьесу надо уместить в двухчасовой фильм.

-- Спектакль Някрошюса длился шесть часов...

-- Руководство телеканалов сказало, что никто несколько вечеров смотреть «Вишневый сад» не будет. Я неоднократно переписывал сценарий, сокращая. В итоге делаем вариант для кинотеатров -- на деньги ФАКК и продюсера Андрея Сигле. Но средств совсем не так много, как надо. Относительно затрат костюмного кино это проект малобюджетный. Поэтому многих возможностей у меня нет.

-- Каких же?

-- Я бы пригласил актеров-звезд уровня Смоктуновского. А снимаются, за исключением Игоря Ясуловича в роли Фирса, в основном молодые и даже начинающие театральные артисты. Они очень хорошие, очень стараются, но не хватает кинематографического опыта. Тем более что работать мы должны -- опять же из-за скудости бюджета -- очень быстро. И не знаю, чем все это закончится...

-- Как чем? Фирса забудут, сад начнут вырубать...

-- Знаете, с Фирсом не так все просто... Но главное -- если не зацементируют, не заасфальтируют наглухо, то все снова прорастет. Корни деревьев и асфальт поднимают. Если люди прекратят свою тупую деятельность, то земля и вода, две великие стихии, свое возьмут. Прекратят люди разрушать -- все опять зарастет. Мгновенно.

-- Бурьяном. Благородное не вырастет само по себе.

-- Конечно, какой-нибудь Мичурин со своими прививками желателен...