Намечающийся ныне новый всплеск активности в российском кинематографе с обещанием снимать две сотни лент (а то и больше) в год грозит надорвать не справляющийся с большим потоком фильмов кинопрокат. Перепроизводство, как и недопроизводство, одинаково губительно для киноотрасли.

И то, что в последние два-три года среди местных блокбастеров наконец-то значатся российские картины, отнюдь не гарантирует стабильности не столько зрительских предпочтений, сколько самого механизма продвижения кино в широкие массы.

Кажется смешным обсуждение вопроса о стремительном росте интереса российской публики к кинематографу в целом (а не только к доморощенному), если даже кассовые рекордсмены собирают сейчас аудиторию в пределах 6--7 млн человек.

Как Тарзан спас советское кино от Сталина

Системный кризис советской киноиндустрии случился, вопреки досужим разговорам, еще до перестройки. Уже в 1984 году половина всех снятых фильмов не преодолевала рубеж посещаемости в 5 млн человек, а в 1987-м (большинство проектов было запущено в производство при прежнем Госкино) -- уже две трети! В 1987 году процент тех картин, что смогли привлечь более 20 млн человек, снизился с четырнадцати до трех. Что составляло в среднем пять фильмов в год.

Все знают, что меньше всего лент снималось в СССР в период "сталинского малокартинья", когда Сталин в 1950 году решил, что в киноиндустрии должен действовать принцип "лучше меньше, да лучше". Вот только с цифрами путаются. Даже некоторые специалисты заявляют, что в послевоенные годы в СССР производство фильмов ограничивалось всего лишь шестью-семью названиями.

Действительно, количество кинолент опустилось до девяти -- в 1951 году, когда в это число входил и "Большой концерт" (название говорит само за себя), и самый первый фильм-спектакль "Правда хорошо, а счастье -- лучше". Последний, впрочем, имел большой успех в прокате, сумев привлечь по 22,7 млн зрителей на серию, только 0,2 млн уступив трофейной американской картине "Приключения Робин Гуда" и опередив на 1,4 млн закупленное французское "Опасное сходство" (в оригинале -- "Рюи Блаз").

Но если взять все ленты, выпущенные с 1946 по 1952 год, то окажется, что за семь лет на экран вышло 127 наименований, что в среднем составляет 18 фильмов в год. Разумеется, эта цифра существенно отличается даже от показателей военной эпохи, когда за 1941--1945 годы вышло 164 картины, то есть почти 33 в год. Причем надо заметить, что еще 23 ленты были тогда положены на "полку". Это значит, что даже в очень трудное для страны время фактически было произведено 187 фильмов.

Главным из девяти советских кинопроизведений, которые были выпущены в 1952 году в прокат, являлась считаемая изначально шедевральной работа Михаила Чиаурели во славу вождя "Незабываемый 1919-й". Разумеется, она получила все преимущества при демонстрации в кинотеатрах - и, тем не менее, ее обошел трофейный «Тарзан», каждую из серий которого посмотрели 40 (плюс-минус один) миллионов человек! И нельзя было скрыть, что поглядеть на Тарзана (и неоднократно!) ломились толпы. Так что в борьбе с космополитизмом и идолопоклонством перед Западом верх все равно одержал зарубежный кинематограф.

И какой вывод сделали власти из этого полного нокаута? В том же самом 1952-м уже снимали десять фильмов-спектаклей и два фильма-концерта, а в следующем году -- соответственно 16 и два. Это сразу обеспечило занятость оставшихся без работы кинематографистов разных профессий и отчасти заполнило зияющую нишу в прокате ("Любовь Яровая" в исполнении актеров из Ленинградского БДТ умудрилась стать рекордсменом 1953 года с результатом 46,4 миллиона).

В 1956 году уже оказался преодоленным рубеж в 100 названий -- советское кино впервые вышло на уровень конца 20-х годов, когда оно, между прочим, котировалось в мире. И наша "новая волна" как раз со второй половины 50-х, перекликаясь с периодом "оттепели" в стране, вновь завоевала признание за рубежом.

Также пришел и коммерческий успех: отечественный "Человек-амфибия" в 1962-м смог обойти индийского "Бродягу", который с 1954 года удерживал абсолютное лидерство в кинопрокате с результатом 63,7 млн зрителей на серию.

"Маленькая Вера" слезам не верит

За последовавшими двумя десятилетиями стабильности и в кинопроизводстве (в 60--70-е годы снимали 130--150 картин), и в кинопрокате (по уровню посещаемости СССР запросто соперничал с Индией -- на одного человека приходилось в год до двадцати посещений, а билетов продавалось ежегодно свыше 4,5 млрд.) начались сбои. Это произошло сразу после рекордного олимпийского 1980 года, когда вышли три суперхита: "Пираты ХХ века", "Москва слезам не верит" и "Экипаж", впрочем, так и не обогнавшие по посещаемости лидера российского проката -- мексиканскую "Есению", которая с 1975 года является абсолютным чемпионом с невероятным показателем -- 91,4 млн зрителей на серию.

Казалось бы, в самый пик "эпохи застоя", в 1982 году, когда умер Брежнев, отечественная киноиндустрия добилась не только роста числа лент (было произведено 158), но и довольно неожиданного "художественного всплеска". "Полеты во сне и наяву", "Остановился поезд", "Прощание", "Начальник опергруппы" (положен на "полку", потом выпущен под названием "Мой друг Иван Лапшин"), "Частная жизнь", "Голос", "Культпоход в театр", "Родня", "Грачи", "Торпедоносцы", "Пацаны", "Влюблен по собственному желанию" -- весьма достойный список!

Между прочим, в те застойные времена Госкино отчитывалось не только по финансовым показателям киноотрасли (по приписываемой, кажется, Филиппу Ермашу фразе, Тарковский мог снимать и переснимать свое кино благодаря успеху комедий Гайдая). Устраивались ежегодные обсуждения кинопродукции ведущих студий и кинематографии в целом, причем с привлечением особо "зубастых" критиков, которые находились все-таки в глухой оппозиции по отношению к идеологии, но были полезны киночиновникам для оценки художественного уровня произведений.

Прежняя система функционирования киноотрасли -- от подачи сценарной заявки до продвижения фильма в кинотеатры -- имела, конечно, определенные недостатки, в основном цензурного плана, однако существовала слаженно и целенаправленно. Мало того, что приносила солидный доход (хотя миф о коммерческой значимости кинематографа чуть ли не наравне с нефтью и водкой сильно преувеличен), она выполняла -- особенно в дотелевизионную эпоху, не говоря о времени внедрения видео -- своеобразную миссию массовой релаксации (о воспитании все-таки помолчим, а термин entertainment, пожалуй, не для нас).

Но уже тогда сократилось количество лент, превысивших рубеж посещаемости как в 40 млн, так и в 20 млн зрителей. Упали общие сборы в прокате, снизилось число проданных билетов -- до 4 млрд, особенно по новым картинам (менее 2 млрд.).

Вот почему было принято решение о повторном выпуске на экран проверенных и испытанных хитов из-за рубежа -- "Черный тюльпан", "Спартак", "Разиня", вновь вспомнили и о киносериале про Анжелику.

Времена перестройки и гласности поначалу вроде бы способствовали возврату зрительского интереса -- опять появился в наших кинотеатрах свой "пятидесятимиллионник": "Маленькую Веру" посмотрели 56 млн человек, а еще два фильма, "Интердевочка" и "Меня зовут Арлекино", привлекли аудиторию свыше 40 миллионов.

Но в 1990 году было продано только 1,5 млрд билетов, а спустя три года -- всего лишь 300 млн, что соответствовало средней посещаемости два раза в год.

И уже оказалась "медвежьей услугой" заграничная помощь, поскольку послабление цензуры и вообще отсутствие контроля со стороны государства в деле приобретения иностранных кинопроизведений привело к перенасыщению рынка низкопробной продукцией.

Емкость репертуара увеличилась более чем в три раза и достигла тысячи названий, в то время как количество киноустановок в целом и городских кинотеатров в частности продолжало резко сокращаться, составив, например, в 1992 году около 40 тыс. и 2 тыс. соответственно.

Но главное -- в тот период была ликвидирована государственная монополия на кинопрокат, отменены всякая статистика и отчетность о продаже билетов, которые не существуют и до сих пор. Что создало возможности для различного рода манипуляций владельцев кинотеатров и прокатчиков.

Почему американцы пошли на "Русский ковчег"?

Однако сегодня, вопреки широко распространенному мнению, нельзя назвать и пяти фильмов, которые окупили бы себя благодаря кинопрокату. Поскольку из кассовых сборов даже самого успешного хита сезона продюсеры могут получить чистый доход, едва покрывающий бюджетные расходы и затраты на рекламу. Ориентация на голливудские дорогостоящие блокбастеры особенно вредна для России, не имеющей почти никакого выхода на американский и мировой кинорынок.

Ведь и суперхиты из США нередко спасаются от коммерческого провала только из-за демонстрации по всей планете. А вот наиболее прибыльными чаще становятся недорогие и даже дешевые ленты -- молодежные "ужастики" или в меру эротические комедии, которые при затратах порой в 1 млн умудряются собрать в мире свыше 100 миллионов!

В России же большая часть произведенных картин идет в кинотеатрах ограниченно, на нескольких сеансах, или вообще не выходит в прокат. Своеобразная война за удобное место в расписании лишь начинает разворачиваться -- и перенасыщение рынка множеством однотипных произведений, к тому же сделанных по западным лекалам, может усугубить далеко еще не стабилизировавшееся состояние российского кинопроката, где по-прежнему ощутимо не хватает современных кинотеатров, в первую очередь многозальников.

Прокатчики как будто нарочно "топят" некоторые вполне зрелищные отечественные ленты (о потенциале которых косвенно свидетельствует успех на пиратском рынке), включая их в репертуар, например, на школьные каникулы -- вместо того чтобы выпустить неделей позже и избежать ненужного соревнования с американскими киносказками и анимационными фантазиями.

Но гораздо хуже, почти катастрофически обстоит дело с артхаусом, под которым в США понимают не столько интеллектуальное кино, рассчитанное на подготовленных зрителей, сколько кино, лимитированное по числу предоставляемых экранов. Уникальный случай демонстрации "Русского ковчега" Александра Сокурова в Америке в течение чуть ли не двух лет, хотя в весьма ограниченном количестве залов, доказывает, что из фильма можно "выжать" даже больше, нежели он в себе содержит по потенциальной зрелищности.

А у нас до сих пор прокат со своей всего лишь тысячью обновленных кинотеатров пока не вышел за пределы так называемого артмейнстрима, некой промежуточной стадии между артхаусом и мейнстримом (допустим, в США будущие блокбастеры уже в первый день "оккупируют" свыше четырех тысяч площадок). Целый ряд лент поневоле должен быть отнесен у нас к ультраартхаусу, поскольку их показывают на отдельных сеансах, в залах буквально наперечет и зачастую лишь в Москве и Санкт-Петербурге. И вообще нет практики долговременной демонстрации, а уж о "кинотеатрах повторного фильма", которые существовали в советские времена и нередко работали с "трудным кино", можно вспоминать только с острым приступом ностальгии.

Интересно, что тогда у кинопрогнозистов (а ведь был в Главкинопрокате даже отдел по прогнозированию зрительского успеха, где с приемлемой погрешностью научились определять потенциал популярности уже на уровне сценария) бытовал термин "порог зрелищности кинематографа для интеллигенции", который определял своего рода потолок для картин, привлекательных прежде всего для людей умственных профессий. Страшно теперь произнести, что "интеллигентская картина" способна была собрать аудиторию до 10 млн человек! В пересчете на нынешний бокс-офис -- получить до 50 млн долларов!

Разумеется, то СССР, а не Россия. И население уменьшилось практически вдвое. В кинотеатры почти не ходят лица старше тридцати, в том числе из-за отсутствия в репертуаре необходимой им продукции. Но вот в Голливуде, где тоже процветает кино в расчете на подростков, в последние годы неожиданно заметили поразительную тенденцию: увеличение посещаемости зрителями уже за пятьдесят, причем женщин. И моментально решили откликнуться на это, начав снимать мелодрамы.

Кстати, оскароносная "Москва слезам не верит" обеспечила себе в советском прокате по 84,4 млн зрителей на серию именно благодаря тому, что по пять--семь раз на нее ходили женщины, и явно немолодого возраста. Но этот сегмент аудитории, несомненно учитываемый сейчас телевидением, совершенно обойден вниманием в российской киноотрасли, которая и в своей ориентации на молодежь все равно предпочитает вкусы юношей, а не девушек. Вот почему удивительным для многих оказался успех "спящих хитов" (так называют подобные ленты в Америке) -- "Питер FM" и "Любовь-морковь", на просмотр которых вытащили своих парней юные представительницы женского пола.

А пример "Питера FM" еще любопытен и тем, что лучше сработал эффект "сарафанного радио" (американцы употребляют понятие "из уст в уста"), причем в ЖЖ -- как новой форме общения преимущественно молодых людей, которые захотели увидеть этот фильм даже вопреки агрессивной рекламе на ТВ и руководствуясь личными отзывами пользователей Интернета. И американские исследования тоже подтверждают, что треть всей аудитории доверяет лишь мнениям друзей и знакомых, а половина из них лучше реагирует на то, как преподносится новая картина в Сети.

Собственно говоря, если вернуться к "феномену Тарзана" (далее -- "Бродяги", "Человека-амфибии", "Фантомаса", "Пиратов ХХ века" и т.п.) в советском кинопрокате, а также вспомнить собственные впечатления о походах в кинотеатры в минувшие времена, успех зачастую формировался благодаря стихийно возникающему "общественному мнению", которое имело малое отношение к навязываемой идеологии.

И "Освобождение" смотрели отнюдь не потому, что заставляли (допустим, "Солдаты свободы", не говоря уж о "Красных колоколах", провалились в прокате). И на "зарезанные" по тиражу ленты выстраивались очереди: кто-то назовет "Зеркало" -- и будет прав, но нельзя не упомянуть и "Школьный вальс", который мог бы стать "Маленькой Верой" конца 70-х, но даже и при ограничении количества копий умудрился привлечь почти 20 млн человек. Да и советский суперхит "Пираты ХХ века" все-таки смог бы обойти "Есению", если бы имел, как она, 1988 копий, а не 1244.

Поскольку кинематограф -- это прежде всего публика, а потом -- искусство. Да и братья Люмьер изобрели на самом-то деле не принцип фиксации или проекции. Они устроили первый платный публичный киносеанс. Вывели кино к зрителям.

Мало -- плохо, много -- плохо…

И потому кажутся наивными и неразумными попытки отечественных кинематографистов постоянно ставить телегу впереди лошади. Прошлый опыт ничему их не учит. Малокартинье, многокартинье -- все плохо, если кинопроизводство вообще не увязано с кинопрокатом.

Число готовых кинолент далеко не всегда определяет художественный и зрелищный уровень этой продукции. И, например, бум, случившийся в 1990--1991 годы, когда на закате существования СССР произвели аж 513 фильмов, в каком-то смысле можно уподобить... худшим годам сталинского периода.

Стенания же по поводу того, что кинематографическая индустрия во второй половине 90-х практически остановилась, явно не соответствуют истине. С 1996 по 2000 год в России сняли 280 кинопроизведений, в среднем по 56 ежегодно. Но все это почти безвозвратно кануло в бездну именно из-за отсутствия проката.

Теперь же государство практически устранилось от своего влияния на кино: как, кому и сколько выделяется денег на съемки -- покрыто непроницаемым туманом, в любом случае поддерживаются только те сценарии, которые уже прошли "продюсерское сито", и далеко не факт, что они этого заслуживают. Вместо исчерпывающей помощи двум-трем десяткам проектов, важным с какой-либо точки зрения (тематически, с заботой об искусстве или в целях привлечения творческой молодежи -- а с этим форменная беда: творцы стареют не по дням, а по часам!), якобы избрана тактика распределения "всем сестрам по серьгам". Но из-за этого происходит дискредитация самого понятия "фильм снят при поддержке Федерального агентства по культуре и кинематографии".

А главное -- отпустив кинопрокат на все четыре стороны (знаменательно, что при ликвидации Главкинопроката выбросили в первую очередь на свалку статистику по зрительскому успеху), оставшиеся госструктуры в сфере культурной политики с полным пренебрежением отнеслись к тому, будут ли вообще российские ленты показываться в кинотеатрах.

Но речь должна была бы вестись не про действительно бессмысленное квотирование -- в конце концов, кинорынок сам пришел к тому, к чему обязан был рано или поздно прийти. Куда важнее финансовая помощь государства в рекламе и прокате отечественной кинопродукции. А с этим и до сих пор -- швах!

Зачем России двести собственных фильмов, если достаточно сотни -- в соответствии с емкостью рынка и количеством имеющихся кинотеатров. И лучше эти сто произведений максимально поддержать ради их подлинного продвижения к зрителям.

Иначе наш кинематограф, включая редкие блокбастеры, будет по-прежнему напоминать "потемкинские деревни", о которых столь приятно сообщить президенту на даче.