Сегодня президенту Киргизии Курманбеку Бакиеву исполняется 58 лет и, судя по всему, он получит поздравление от Владимира Путина. Максим Бакиев -- младший сын киргизского президента. Осенью этого года ему исполнится всего 30 лет, и эта дата вряд ли привлечет внимание Кремля. Однако это не мешает Бакиеву-младшему быть самой таинственной фигурой нынешней Киргизии, чуть ли не ее злым демоном. Именно Максима, а именно так несколько фамильярно зовут его на родине, и все при этом хорошо понимают, о ком идет речь, называют «серым кардиналом» киргизской экономики. Именно ему, самому известному бизнесмену страны, молва приписывает столь сильное влияние на своего отца-президента, что его впору только сравнить с тем влиянием, которое, по слухам, оказывала на бывшего президента первая леди Киргизии Майрам Акаева...

Максим Бакиев не любит давать интервью. Видимо, потому, что считает себя частным лицом. А поскольку он еще и бизнесмен, то публичность, как он, видимо, думает, ему и вовсе ни к чему. Но так случилось, что его отец стал президентом страны. Как говорится, noblesse oblige, положение обязывает. Тем более что масса слухов вокруг его имени начинает сказываться на имидже президентской власти в Киргизии.

Свое первое интервью российской прессе (и второе в своей жизни) Максим Бакиев дал «Времени новостей». Обозреватель Аркадий ДУБНОВ встретился с ним в Бишкеке в отеле «Хайят», единственном пока пятизвездочном отеле киргизской столицы.

Сын президента был одет небрежно, но элегантно, джинсы, кроссовки, футболка... На обед после подробного обсуждения с официантом меню заказал себе пиццу. В соседнем зале, не привлекая к себе внимания, его ожидали несколько телохранителей. Покидая «Хайят», Максим Бакиев лично сел за руль своего «Мерседеса», спереди и сзади его сопровождали два черных джипа.

-- Максим, вы сын президента...

-- Виноват. (Смеется.)

-- Это действительно не ваша вина. Какой у вас вообще статус, что, на вашей визитке написано «сын президента»?

-- А у меня вообще визиток нет.

-- То есть всем и так известно, что вас не надо представлять?

-- Да нет... Просто не пользуюсь визитками. Даже не задумывался ни разу, что на них надо писать. Я не позиционирую себя как сын президента в переговорах со своими партнерами...

-- А как вы себя позиционируете? Как вы представляетесь своим партнерам по бизнесу? Как владелец заводов, газет, пароходов или член наблюдательного совета какой-либо компании?

-- Ну, газет и пароходов нет, но есть компания, которая управляет капиталами, активами... Я в этой компании занимаю определенную должность...

-- Можете назвать эту компанию?

-- Об этой компании упоминал мой партнер Валерий Белоконь в одном из интервью.

-- И там, в этом интервью, сказано, какую должность вы занимаете?

- Нет. Там этого нет.

-- Если я правильно помню это интервью, то там говорилось, что у вас нет никакой частной собственности в Киргизии. Это правда?

-- Нет, есть собственность. Дом, машина.

-- Квартира?

-- Квартиры нет.

-- То есть правильно будет сказать, что вы здесь ничем не владеете?

-- Да.

-- И ничего здесь не контролируете?

-- Абсолютно. Я неоднократно отвечал на подобного рода нападки...

-- Это вопрос, это не нападки...

-- Когда-то это были нападки со стороны политических оппонентов моего отца. В ответ я говорил: найдете здесь мою собственность -- подарю!

-- В свое время примерно так же говорил бывший президент Акаев и его дети. Ничего не нашли, значит, ничего и не было.

-- Я не знаю, что он говорил и что он делал. Я говорю за себя.

-- Опасная логика. Если у него, как и у вас, ничего нельзя найти, потому что ничего и нет, значит, ошибочна тактика сегодняшней власти во главе с вашим отцом, которая нападает на Акаева: мол, он что-то контролирует, это незаконно и так далее...

-- У нас в прессе проходила информация, касающаяся имущества того же Акаева. Там в качестве акционеров разных компаний, предприятий проходили родственники Акаева, близкие ему люди. Об этом говорили и представители прокуратуры.

-- И что, с вашей семьей ничего подобного не происходит?

-- Смотрите. Все обвинения в адрес акаевской семьи были связаны с незаконной приватизацией каких-либо объектов в его пользу. Скажите, что приватизировано за последние два года? После бегства Акаева?

-- Вы имеете в виду переприватизировано?

-- Нет. Переприватизации не было как таковой, и новой приватизации тоже не было. Что было продано, чем бы гипотетически я бы мог владеть? Ничего. Госпакеты крупных компаний, акции предприятий? Нет, ничего этого не было.

-- Мне нечего вам возразить, у меня нет данных. Но тогда почему вашу персону демонизируют в Киргизии и называют вас тем самым человеком, который стоит чуть ли не за всеми рейдерскими захватами собственности в стране?

-- Не знаю. Этот вопрос надо задать тем, кто связывает мое имя с этими захватами. Давайте обратимся к фактам. Был скандал с захватом телерадиокомпании «Пирамида». Его напрямую связывали с моим именем: он ее купил, чуть ли не сам приходил, захватывает...

-- А кому она принадлежала раньше?

-- Группе каких-то частных лиц.

-- Среди которых были люди, близкие к Акаеву?

-- Нет. Они не так широко известны. Но что было сделано? Создали депутатскую комиссию по этому факту, ее возглавлял небезызвестный депутат Байболов. Когда комиссия ознакомила всех с выводами, его спросили: есть там Максим Бакиев? Он сказал: нет. Вы проверьте, поднимите документы, есть стенограммы этого заседания парламента.

-- Это какой-то артефакт. С кем ни поговоришь, мне говорят: вся Киргизия знает, что невозможно было в стране проводить какие-либо сделки, поскольку против них выступал Максим Бакиев, стоящий за теми объектами, которые были предметами этих сделок. При этом странно, что упоминается только ваше имя, а имя вашего старшего брата, работающего в министерстве нацбезопасности, Марата Бакиева, не упоминается вовсе. Наблюдается определенная избирательность. Можете ее объяснить?

-- Ну, это скорее вопрос к тем, кто это утверждает. Отвечу так, как отвечал на вопрос о телеканале «Пирамида»: Была создана парламентская комиссия осенью 2006 года по расследованию вопросов, связанных с имуществом Максима Бакиева. Вы тоже можете ознакомиться с заключением комиссии.

-- А что там в заключении?

-- Ничего.

-- Не было заключения?

-- Было. Но там сказано, что никаких предприятий и активов у меня нет. Что есть дом и машина, но я этого и не скрываю. Меня избрали в качестве мишени, потому что я всегда себя позиционировал как бизнесмена, и меня знают как бизнесмена, я никогда не был госслужащим, в отличие от брата, который им и остается по сегодняшний день.

-- А вы были в бизнесе еще до того, как ваш отец стал президентом?

-- Да, задолго до этого.

-- Бизнес был в Киргизии?

-- И в Киргизии, и за ее пределами.

-- Значит, у вас в стране все-таки что-то было?

-- Торговая компания. После того как отец стал президентом, я торговлю свернул, прекратил поставки, компанию закрыл. Торговый бизнес более мобильный и менее уязвимый. Я понимал, что отец занялся политической борьбой и мне нужно быть готовым к маневрам: торговый бизнес легко обналичивается, он ликвиден. Продаешь товар, делаешь поставку -- и до свидания.

-- В одном из интервью вы говорили, что не отказались бы от приватизации завода «Кристалл» (занимается производством поликристаллического кремния. -- А.Д.)

-- Я не так говорил. Я объяснил, что я был бы не прочь быть хозяином всех тех предприятий, владение которыми мне приписывают. Про завод «Кристалл» я ничего не говорил.

-- А как вы считаете, сложился ли в Киргизии национальный бизнес-класс со своими традициями, правилами игры, отношением к власти?

-- Какая-то бизнес-элита, как я понимаю, сложилась, появились богатые люди. М-да, хороший вопрос...(Задумался.) Но я затрудняюсь ответить, в какой степени эта элита организованна.

-- Есть ли у этого бизнес-класса свой механизм защиты от власти? От населения, ведь богатых не любят... Научился ли бизнес лоббировать свои интересы?

-- У нас парламент -- это определенный бизнес-клуб. И депутаты лоббируют, в том числе и свои бизнес-интересы.

-- Получается?

-- Когда как.

-- Например, недавно в парламенте обсуждался вопрос о приватизации предприятий гидроэнергетического комплекса...

-- Их нельзя назвать предприятиями -- это, грубо говоря, еще только котлованы. Какая-то недостроенная плотина. И одними государственными средствами Киргизии эти предприятия не достроить. Нужны зарубежные инвестиции. Необходимо открыть дорогу зарубежному бизнесу.

-- Насколько профессиональной была «энергетическая» дискуссия в парламенте?

-- Лично я считаю, что искоренить коррупцию возможно только, если свести функции государства к налоговому администрированию, квотированию и лицензированию. Собственность нужно продать -- и собирать налоги. Все. Одни хорошо управляют госкомпанией, вторые -- плохо, а давайте сменим руководство... Под такими лозунгами борьба депутатов с коррупцией не что иное, как борьба за власть.

-- Чем объясняется сопротивление депутатов, противящихся приватизации строящихся Камбаратинских ГЭС?

-- Их логика непонятна. С точки зрения интересов страны, чем плохо, что эти ГЭС, наконец, были бы достроены и заработали бы, генерируя дополнительную электроэнергию и превращая Киргизию в серьезного игрока на азиатском энергетическом рынке?

-- Максим, если позволите, поговорим о вашей семье. Помните, во времена Акаева ходили шутки, что Киргизия не может прокормить семью президента, слишком эта семья большая. Когда президентом стал ваш отец, появились другие анекдоты, что если семью Акаева Киргизия еще кое-как могла содержать, то уж семью Бакиева она не потянет: только одних братьев у президента восемь человек. Вы как-то реагировали на это?

-- Никак.

-- Вы сын политика, у вас есть политические амбиции?

-- Нет.

-- Вам неинтересно?

-- Не знаю. Я считаю, что политические амбиции -- это то качество, которое либо есть, либо нет. У меня его нет.

-- А у отца эти амбиции были с самого начала? Он же был на партийно-хозяйственной работе, и это не значило, что он обязательно должен был идти в политику. Просто судьба так сложилась, что ему пришлось быть активным политиком.

-- Возможно, на каком-то этапе у него появились эти амбиции. Впрочем, лучше у него спросить. У меня же, повторяю, на сегодняшний день амбиций нет.

-- Ах, вот так. Только на сегодняшний день... А я только собирался вас спросить, не придется ли вам съесть свою шляпу, когда обнаружится, что эти амбиции у вас появятся...

-- А я не сказал, что они не появятся.

-- Вам приписывают сильное влияние на отца, что вы чуть ли не теневой распорядитель всех решений, прежде всего экономических, принимаемых вашим отцом.

-- О, это слишком сильно сказано, «распорядитель экономических решений»... Ну что вы!

-- Хорошо, как сказать послабее?

-- Что значит, слишком сильное влияние? У нас обычные отношения в семье, как между отцом и сыном.

-- Вы обсуждаете с ним экономические проблемы страны, вообще бизнеса?

-- Бизнес мы не обсуждаем вообще, но иногда в разговорах он, как человек, который постоянно чем-то интересуется, спрашивает, как, к примеру, работает фондовый рынок, как вывести киргизские стратегические компании на мировой фондовый рынок, -- такими вещами он интересуется и иногда задает вопросы.

-- Понятно. То есть вы не считаете себя «серым кардиналом» киргизской экономики?

-- Стопроцентно -- нет.

-- Но ведь это было бы приятно... Вот Борис Абрамович Березовский очень любит говорить о себе подобное... Вы амбиций Березовского на себя не примеряете?

-- Я вообще ничего от него на себя не примеряю. (Смеется.)

-- Вообще, какие у вас с ним отношения?

-- Никаких.

-- Никаких -- и точка?

-- И точка. Говорят, он сюда прилетал и я якобы его лично встречал, -- не встречал.

-- И не прилетал?

-- Не прилетал.

-- То есть все сведения, которые заинтересовали российские спецслужбы на этот счет, не имеют под собой никаких оснований?

-- Никаких. Российские спецслужбы прекрасно знают, что Березовского здесь не было.

-- Да? Интересно. Но помните, российская Генпрокуратура делала запрос по этому поводу в генпрокуратуру Киргизии?

-- Был запрос в связи с тем, что в киргизском парламенте появились разговоры на этот счет. Была осуществлена кое-кем грамотная разводка, и некоторые депутаты писали в российскую Генпрокуратуру после этого, что же вы, мол, не интересуетесь и не принимаете никаких мер? Да, Березовский приезжал один раз, в 1998 году, когда он был исполнительным секретарем СНГ. К Акаеву приезжал...

-- Это я помню. Была такая памятная страница в истории российско-киргизских отношений. Скажите, а как вы относитесь к весьма громко прозвучавшей недавно идее о создании российско-киргизской конфедерации, предложенной Феликсом Куловым?

-- Предлагать можно все, что угодно: конфедерацию с Америкой, с Европой...

-- То есть вы не считаете это дело стоящим серьезного внимания?

-- Да. Я вообще не понимаю сути предложения: как слепить что-то из непонятно чего. Как эта конструкция будет работать, что она даст российскому государству -- это непонятно.

-- В этой идее нет отказа от суверенитета...

-- Насколько мне известно, идея Кулова восходит к идее российско-белорусского союза, там, где есть общая граница... Там есть общие функции: совместная охрана границ, общие ворота в Европу, трансфер газа, минуя Украину... Там этот симбиоз понятен. Любое действие должно быть прагматически обоснованно, какая польза будет от этого проекта обоим государствам. А мы же в Киргизии даже российские границы не защищаем от соседних с нами стран.

-- Вы общественной деятельностью в своей стране занимаетесь?

-- Пока нет. Но я планирую заняться общественной деятельностью, в ближайшие месяц-два этот проект начну, просто пока не хочу о нем говорить. Это больше социальный проект, но в какой-то степени и благотворительный тоже.

-- Однажды вы назвали себя бизнесменом масштаба СНГ...

-- Да, была такая формулировка. Но эта формулировка не связана с количеством денег -- просто я работаю по всему СНГ.

-- А в каких странах вы работаете?

-- Казахстан, Россия. Сейчас мы изучаем возможность войти в Узбекистан и Таджикистан -- скорее всего и там будем.

-- Вы можете рассказать подробнее о своем бизнесе? Чем вы занимаетесь?

-- Мы с моим партнером из Латвии Валерием Белоконем создали инвестиционный фонд, вкладываем деньги в различные проекты. Это портфельные инвестиции, управление капиталом.

-- Говорят, у вас в Москве есть проекты, связанные со строительством недвижимости?

-- Да, фонд инвестирует и в такие проекты в Москве и в Московской области.

-- Это строительство жилья?

-- Да.

-- Доступное или элитное?

-- Даже не знаю.

-- ???

-- Да. Неинтересно. Я не строитель. Я смотрю процент прибыли на капитал, остальное меня не интересует. Элитное жилье они строят или жилье экономкласса -- неинтересно. Главное, выгодно или невыгодно.

-- Вы видите какую-то угрозу киргизской государственности? Последнее время много говорят об угрозе раскола страны на Юг и Север.

-- Нет, серьезных угроз я не вижу, а эти байки про раскол, они скорее всего выгодны тем, кто этого раскола и хочет. Чтобы на фоне этого раскола получить свои дивиденды -- сторговаться с кем-то на внешней арене...

-- А что вы думаете о перспективе союза Казахстана и Киргизии, инициированного недавно Нурсултаном Назарбаевым?

-- Если он может оказаться выгодным обеим странам, то почему нет? Но никто конкретно на пальцах эту выгоду еще не просчитывал.

-- А экономическая экспансия Казахстана в Киргизии ощущается?

-- Смотря, что понимать под экспансией. Когда несколько лет назад в Киргизии обсуждали закон о частной собственности на землю, то все очень волновались: вот, все продадут, ничего не останется, проходил вопрос в парламенте так же тяжело, как сейчас по энергетике. Частная собственность на землю в результате дала развитие строительному бизнесу, люди стали вкладывать деньги. Понятно, что в Казахстане в разы больше денег, чем в Киргизии, кратно больше. Но понятно также, что различные активы в Киргизии -- это активы недооцененные. И разумный бизнесмен всегда стремится приобрести недооцененные активы, чтобы потом получить прибыль. Это нормально. И это не экспансия. Да, у нас есть казахские банки, казахи активно скупают бизнес на Иссык-Куле, отели, еще чего-то, и что в этом плохого для страны? Они же налоги платят! Приток туристов идет. Это же хорошо. Взять любую развитую страну, например Америку, ну что там американского осталось?

-- Ну да, родину продали -- и все.

-- Если мы понимаем под защитой от экспансии то, что собственностью владеет только местное население, так это неправильно. Откуда тогда придут инвестиции? Как можно выйти на мировые рынки, на мировой уровень? Если посмотреть, как обстоит дело в развитых странах, до которых нам еще очень далеко, так там процент владения иностранцами собственностью таков, что в пору действительно говорить о продаже родины.

-- Полтора личных вопроса. Как часто вы видитесь с отцом?

-- Если я нахожусь в стране, то, наверное, один раз в два дня.

-- А как часто вы находитесь в стране?

-- Половину своего времени.

-- То есть вы можете считаться резидентом в своей стране?

-- Да. Но в парламент не выберут, сразу скажу, хотя все штампы о пересечении границы у меня стоят.

-- Учитывая уровень, мягко говоря, той нелюбви к вам в Киргизии, насколько комфортно вам здесь жить? Вы не боитесь за свою безопасность?

-- Если о нелюбви, то среди кого? Я не думаю, что это нелюбовь среди всего народа Кыргызстана. Это нелюбовь среди определенной кучки политиков. Может, они ничего подобного ко мне лично и не испытывают, но им выгодно разыгрывать эту карту, и с точки зрения информационной войны это достаточно правильно выстроенная стратегия. Выбирается мишень, на нее навешиваются ярлыки -- и вперед, поехали!

-- Ваше лицо стране известно?

-- Думаю, нет.

-- Это вас устраивает?

-- Я непубличный человек и к известности не стремлюсь.

-- И даже не женаты?

-- Нет.

-- На светские тусовки ходите? У нас в России такие люди, как вы, очень любят светские мероприятия...

-- Нет, не посещаю. Люди на тусовки зачем ходят? Либо им там весело, либо им нужно там по делу познакомиться с кем-то, по бизнесу. Для налаживания деловых отношений у меня есть свой способ доступа к тому, кто мне нужен. А для веселья -- зачем мне туда ходить?

-- Спасибо за интервью.

-- Пожалуйста. А теперь у меня к вам вопрос. Вот вы постоянно мне задавали вопросы, связанные, как вы говорите, с демонизацией моей личности в Киргизии. В вашей газете «Время новостей» недавно была опубликована статья об одном из киргизских банков, который, по уверению Центробанка России, занимается сомнительными операциями. В этой статье сказано, что этот банк контролируется в том числе и сыном президента Киргизии. Скажите, с чего вы это взяли? Я никакого отношения к этому банку не имею! Меня там даже близко нет.

-- Отвечу вам так: всякий профессиональный журналист, занимающийся расследованием, никогда не выдаст вам свои источники информации. И в этом случае тоже было проведено журналистское расследование, в ходе которого все наши источники подтвердили, что за этим банком стоите вы. Это к вопросу о той самой демонизации, с которого начиналось наше интервью. Никаких конкретных сведений о сфере вашей деятельности, о принадлежащей вам недвижимости в Киргизии ни у кого нет, но все уверены в том, что вы контролируете чуть ли не всю страну. Но доказать это невозможно, потому что невозможно документально подтвердить.

-- А подтвердить это невозможно, потому что этого нет.

-- А нет, потому что невозможно обнаружить.

-- Нет, именно невозможно обнаружить, потому что нет.

-- Вот и договорились...