На этой неделе секретариат ООН отклонил пятнадцатую по счету ритуальную заявку на вступление Тайваня в эту организацию. Прошение подали Свазиленд и Соломоновы острова, входящие в ряды немногочисленных дипломатических союзников Тайбэя. Секретариат ООН заявил, что заявка противоречит резолюции 1971 года, признавшей Пекин единственным законным представителем Китая в ООН.

Однако на этот раз Тайбэй стучался в двери ООН уже не под официальным именем Китайской республики. Заявка была оформлена на Тайвань, и это указывает на существенные перемены в политике острова. Для правящей Демократической прогрессивной партии (ДПП) бессмыслен прежний спор коммунистов и гоминьдановцев о том, кто из них будет править Китаем. Пришедшая к власти в 2000 году под лозунгами независимости острова ДПП не хочет иметь с Китаем ничего общего. На Тайване целенаправленно переписывают учебники истории, меняют названия, убирают памятники, способные напомнить людям об их «общекитайском» прошлом.

В марте 2008 года на Тайване пройдут президентские выборы. Чтобы повысить шансы на победу, ДПП хочет совместить выборы с референдумом о вступлении острова в ООН под именем Тайвань. Это очень рискованная популистская игра -- Тайвань в ООН все равно не возьмут, а вот напряженность в отношениях с Пекином неизбежно возрастет.

Оппозиционная партия Гоминьдан идет на выборы под лозунгами экономического возрождения и создания общего рынка между островом и материком. Эти цели могут привлечь прагматичных и деловых тайваньцев, уставших от перманентного кризиса между Тайбэем и Пекином. А вот для правящей партии экономическая интеграция с Китаем неприемлема. На днях президент Чэнь Шуйбянь обрушился на гоминьдановцев и заявил, что «единая китайская экономика выступает как ядовитая сахарная оболочка для политически единого Китая».

Противоречит ли экономическая интеграция с Китаем интересам Тайваня? Об этом «Времени новостей» рассказал 68-летний Винсент СЯО ВАНЬЧАН -- кандидат в вице-президенты от партии Гоминьдан на выборах 2008 года. В 1997 году он стал первым уроженцем Тайваня, занявшим пост премьера. Теперь он известен как активный сторонник идеи создания общего рынка Тайваня и Китая.

-- Говорят, что гоминьдановскому кандидату в президенты Ма Инцзю был нужен соратник для возрождения тайваньского экономического чуда. Почему его привлек ваш опыт?

-- В 1970--1990-е на Тайване был высокий экономический рост. ВВП увеличивался на 7--8% в год, ежегодный доход на душу населения за 30 лет вырос с 500 до 15 тыс. долл. За это время уровень инфляции снизился с 30 до 2%, безработицы -- с 20 до 2--3%. Низкая инфляция, низкая безработица, высокие доходы, высокий рост -- вот слагаемые тайваньского экономического чуда.

Политика правительства была правильной и последовательной, краткосрочные и долгосрочные меры были хорошо увязаны между собой. У властей были силы решать кризисы -- нефтяной, сырьевой, азиатский, финансовый. За эти десятилетия выросли частные предприятия, их доля в ВВП достигает ныне 90%. Наша экономика опирается на частный бизнес, предпринимательский дух очень сильный. Тайвань не может изолироваться и быть в одиночестве, ему нужна открытость. На всех своих должностях -- от главы управления внешней торговли до министра экономики и премьер-министра -- я отстаивал открытую политику либерализации и интернационализации.

-- Но теперь в экономике начались проблемы, в чем причина?

-- На Тайване нет сырьевых ресурсов, есть только людские ресурсы. И вот наступил такой этап развития, когда людских ресурсов стало недостаточно. Спрашиваете, почему после 2000 года экономика остановилась, а в некоторых областях начался откат назад? Дело не в предпринимателях, только в правительстве и его политике. У ДПП не было опыта управления и кадров, она не считала нужным продолжать прежнюю политику.

Вот пример: на Тайване не хватает электричества и надо строить АЭС. Мы уже начали их сооружать, а новые власти стройку остановили. Потом они обнаружили, сколь велики убытки, и опять возобновили строительство. У нынешних властей нет последовательности, нет долгосрочных экономических целей, а без этого у предпринимателей не может быть уверенности. Бизнесмены не видят, что им делать дальше, опасаются инвестировать -- и начинается экономическое торможение.

И еще одно. Власти знают, что Тайваню нужна открытость, но их идеология основана на том, что Китай для нас представляет опасность. Многие иностранные бизнесмены, да и тайваньские, начинают задумываться: если у Тайваня больше нет преимуществ, тогда что я тут делаю? И они уходят -- к этому приводит менталитет закрытости. Швейцарская международная школа менеджмента Ай-эм-ди и Всемирный экономический форум каждый год дают сравнительную оценку конкурентоспособности Тайваня. Год за годом она снижается, не падает только один показатель -- жизнеспособность частного сектора. На Тайване больше нет заметного движения вперед. То, что дела еще не так плохи, мы обязаны частному предпринимательству.

-- Ваша идея создания «общего рынка двух сторон пролива», объединяющего экономики острова и материка, вызвала на Тайване острые споры. Полагаете, что общий рынок поможет вывести экономику острова из застоя?

-- Экономика Тайваня ориентирована на внешний сбыт. Еще 400 лет назад голландцы поняли преимущества географического расположения острова для торговли. Во времена правления партии Гоминьдан было экономическое чудо, поскольку мы сполна использовали это преимущество. Теперь экономика Восточной Азии развивается благодаря подъему Китая -- это уже не только всемирная фабрика, но и всемирный рынок, на который хотят выйти бизнесмены всего мира. Тайвань географически находится очень близко от материка, у нас одинаковый язык, поэтому бизнес тут естествен, его продвигают силы рынка, а не правительство. Чтобы и далее наращивать экономическую мощь, Тайваню нужно расширять связи с китайским рынком. Подобный путь прошел и Евросоюз -- надо сперва дать полностью развиться сравнительным экономическим преимуществам, придерживаться принципа взаимной выгоды, с другой стороны -- создавать мир и стабильность в регионе между двумя берегами.

-- ЕС уже готовит конституционный документ союза, там будут общий президент, министр иностранных дел. Эта параллель явно не обрадует ДПП и прочих сторонников независимости. Они уже заподозрили, что дело идет к объединению с материком -- начнете с общего рынка, а закончите общим руководством. Президент Чэнь Шуйбянь сказал, что вы протаскиваете идею «рынка одного Китая»...

-- Не стоит использовать политику для упрощения и искажения экономической концепции. Будущий общий рынок двух берегов пролива не обязательно будет построен по европейской модели. ЕС прошел этот путь медленно, через притирку на многих этапах. А два берега до сих пор не могут сесть за переговоры. Пока это лишь идея, направление для будущего. Нужно длительное время для консультаций и исправлений, потом появится путь, который не обязательно будет европейским.

-- Вы много говорите о важности тайваньского частного бизнеса. Но ведь благодаря открытому общему рынку на остров хлынут дешевые китайские товары и рабочие руки. Вместо процветания может быть один ущерб...

-- Все это надо хорошо посчитать, риски тут есть. Но я говорю об общем рынке как о долгосрочной цели, это не сегодня надо сделать. Первый шаг -- нормализация торговых отношений между сторонами пролива. Что такое нормализация? Сейчас объем торговли с материком велик, он приближается к 100 млрд долл. в год, у Тайваня торговый профицит в 50--60 млрд ежегодно. Размер наших инвестиций на материке превысил 100 млрд долл. и приближается к 200 млрд. Цифры большие, но в торговле между островом и материком нет платформы для консультаций. Это и есть ненормальность. С этой проблемы надо начинать, лишь потом можно будет думать о зоне свободной торговли, снятии пошлин.

Тайваньская экономика меняется. Еще 20 лет назад тайваньские товары народного потребления продавали по всему миру -- одежду, обувь, спортивные принадлежности. Теперь остались лишь товары с высокой добавленной стоимостью, их еще производят на Тайване, остальное делают в материковом Китае или Юго-Восточной Азии. Но это по-прежнему тайваньский бизнес, изменилась лишь производственная цепочка, она разбросана в разных местах. Невозможно, чтобы в будущем товары полностью производились на Тайване -- эта эпоха уже прошла. Так что если в будущем Россия предоставит хорошие условия, этим могли бы заинтересоваться тайваньские бизнесмены. Прежде всего это может быть переработка древесины и производство мебели. Российские власти говорят о развитии здравоохранения и сельского хозяйства -- в этих областях у нас также есть технологии, опыт и рынки, что открывает возможность для сотрудничества.

-- Нынешние власти Тайваня считают китайскую традицию чужой, заменяют изучение общераспространенного китайского языка тайваньским диалектом. Это вряд ли поможет созданию общего рынка с Китаем...

-- Современная тенденция -- это глобализация. Надо всеми силами открываться, входить в мировое пространство, используя все благоприятные условия. Скажите мне, язык -- это разве не благоприятное условие, особенно для делового человека? Это инструмент общения, а не политики. Люди со всего мира едут в Китай, хотят там делать бизнес, иностранцам ради этого приходится учить китайский и нанимать сотрудников со знанием языка. Нам проще всего изучать и понимать этот язык, так что не надо из-за идеологии отрицать это, потом ведь будем раскаиваться. У Южной Кореи инвестиции и торговля с материком растут быстрее, чем у Тайваня. Там учат китайский как одержимые и сожалеют, что в 1970--1980-е их правительство выбросило из языка китайские иероглифы, запрещало их использовать. Теперь корейцы моложе 40 лет ни одного иероглифа не знают. Им надо все учить с нуля, это тяжело, а ведь могло быть куда легче. Это должно стать для нас уроком. Вот сингапурцы тоже говорят по-китайски, но знают как минимум 3--4 языка. Сингапур стал самым открытым среди всех азиатских городов, иностранцы больше всего любят там жить.