Лучшим комментарием к экспозиции известной московской художницы могла бы стать одноименная выставке песня, которая в начале девяностых звучала из каждой форточки в исполнении Эдиты Станиславовны Пьехи. Ну вот же: «Ах, чего только не было с нами: первый шаг, первый класс, первый вальс. Все, чего не расскажешь словами, фотографии скажут про нас... Сколько всякого мы позабыли, сколько снова забудем потом. Чтобы вспомнить, какими мы были, загляните в семейный альбом... Годы быстрые катятся с горки, и вернуть их наверх не дано. Позади у нас, как в поговорке, было много мостов сожжено... Все нам дорого -- каждая малость, каждый миг в отдаленье любом. Чтобы все это не потерялось, сохраните семейный альбом!..» Я не случайно так длинно цитировал песню. Она у меня на рабочем столе в компьютере лежит. Для меня те эмоции, которыми восприятие самой песни укутано, как раз являются доказательством подлинности частного переживания истории. Песня рассказывает о семейных альбомах и сама подобна старой фотографии в них.

В старых фотографиях мы не ищем событийность, не оцениваем мастерство съемки, а улавливаем движение иного по отношению к сегодняшнему хронотопа. И встреча в пограничье фотографического снимка пробуждает часто чувства сентиментальные и сладкие.

Катя Филимонова лазутчиком пробирается в прошлое своей семьи. На холстах воспроизводит фотографии из своего семейного альбома: молодые бабушка с дедушкой с молодым отцом. Одеты элегантно, по последней моде 50-х. А рядом Катя в той же легкомысленной шляпочке, что и бабушка. Папа с сигаретой. Рядом, обняв его, с сигаретой же Катя. Сама живопись стилизована под изначально монохромные, тонированные фотоотпечатки. «Раскрашенными» в них оказываются как раз автопортреты Кати -- гостьи из будущего. Благоговеть перед прошлым художницу обязывает биография семьи. Дедушка, Александр Филимонов, -- выпускник Вхутемаса, приятель Маяковского, Волошина, известный сценарист. Папа, Всеволод Филимонов, -- советский портретист 60-х. Словно выполняя заветы отца, не так давно руководство Московского открытого университета заказало художнице сделать серию портретов главных государственных деятелей -- радетелей об образовании народном. Вышла целая галерея известных персон, среди которых и Луначарский с Ленином, и Орджоникидзе с Путиным...

Такие нарочито антикварные ремейки советского стиля напрашиваются на соотнесение их с концептуальным искусством. Работа с переведенной в живопись фотографией заставляет искать параллели с творчеством Эдуарда Гороховского, к примеру. Однако, несмотря на формальную схожесть приемов «проявления» старой фотографии средствами живописи, в плане смыслов работы Гороховского и Филимоновой -- антонимы. Гороховский инициировал битву живописи и фотографии, наблюдая пластическую капитуляцию последней. В его картинах старые фотографии превращались в призрачные тени, фантомы с симулятивной историей и судьбой. Не то у Филимоновой. Ей важна искренность переживания, достоверность присутствия, честность возвращения.

Можно, конечно, задуматься о случайности совпадения индивидуального метода Кати с культивируемым сейчас даже на официальном уровне стилем ретро. Благодаря общему направлению мысли, транслируемому прежде всего СМИ, сегодня ностальгическую слезу прошибает любая эпоха: будь то Серебряный век, Киевская Русь, тоталитарные 30-е, геронтократические 70-е... Дабы создать образ великой страны и великой истории, в отношении страшной правды применяют анестезию. И прошлое входит в моду.

Однако, думаю, личный опыт от официального курса отличен тем, что не претендует на роль глобальной установочной программы, а хранит достойный сочувствия маленький мир человека частного.

ФОТО: Красавица художница органично вжилась в пространство своих живописных дневников