Нынешний, 2007 год провозглашен в нашей стране Годом Китая. Культура Поднебесной кажется иностранцам изысканной и таинственной. Столь же непонятной представляется ее современная политическая система. С 1949 года монополия на власть в Китае принадлежит коммунистической партии (КПК), проявившей удивительную гибкость и жизнеспособность -- она пережила крах мировой социалистической системы, гибель СССР и поставила страну на путь быстрого экономического роста. Только что КПК исполнилось 86 лет, но признаков дряхления партия не показывает -- в растущих рядах состоит 73 млн человек, а новое поколение энергичных руководителей старательно адаптирует авторитарную систему правления к нуждам современности.

Политическая жизнь России устроена иначе. Но имущественная поляризация, коррупция, дороговизна образования и здравоохранения на фоне накопления огромных золотовалютных резервов -- это есть в обеих странах. Почему в социалистическом Китае появились богатые и бедные? Может ли власть предотвратить расширение пропасти между ними? Об этом «Времени новостей» рассказал ХУ АНЬГАН, директор пекинского Центра исследований национальной специфики при университете Цинхуа.

-- Осенью этого года XVII съезд китайской компартии подведет итоги пятилетия правления руководителей, пришедших к власти в 2002-м, -- генсека ЦК КПК Ху Цзиньтао и его единомышленника премьера Вэнь Цзябао. Удалось ли им привнести в политику что-то новое?

-- В политике Ху и Вэня есть два стержневых момента -- это новое понимание развития Китая и построение гармоничного общества. Это третий взгляд на развитие со времени образования КНР. Первый взгляд олицетворяли воззрения Мао Цзэдуна. Второй взгляд связан с именами Дэн Сяопина и Цзян Цзэминя, тогда в центре находилось экономическое строительство, а развитие экономики считали аксиомой. Так продолжалось до конца ХХ столетия. Теперь в центре взглядов на развитие стоят человек и строительство гармоничного общества. Это философия правления компартии в XXI веке.

-- Многие зарубежные эксперты полагают, что Ху Цзиньтао пытается вернуться к социалистической идеологии Мао Цзэдуна. У них есть общее?

-- Мао в 1949--1956 годах подчеркивал идеи строительства и гармонии. В 1956 году в работе «О десяти важнейших взаимоотношениях» он призывал использовать все позитивные элементы внутри страны и за ее пределами для построения в Китае сильного социалистического государства. Мао не говорил о гармонии, но по сути это и была «философия гармонии». Это был золотой период в развитии китайской экономики, которая росла на 9,2% в год.

Но было два Мао -- до 1957-го и после. В конце 50-х Мао стал очень левым и выдвинул «философию борьбы». Ошибочная оценка экономического положения страны привела к провалу «большого скачка», неверное понимание политической ситуации -- к «культурной революции». Мао полагал, что внутрипартийные раздоры неизбежны, в 1971 году он заявил, что компартия может расколоться еще 10, 20 или даже 30 раз. А 1976-м Мао Цзэдун критиковал Дэн Сяопина за отказ от борьбы -- дескать, «когда население 800 млн, разве можно не бороться?».

-- То есть Ху Цзиньтао стал наследником раннего Мао, отбросив его поздние ошибки?

-- Верно. «Философия борьбы» Мао простиралась и за границы Китая -- на IX съезде КПК в 1969 году была провозглашена борьба с империализмом, советским ревизионизмом и реакционерами всех стран. На Х съезде в 1973 году прозвучало заявление, что чем больше хаоса в Китае и мире, тем лучше -- это будет направлено против США и СССР.

Теперь Ху и Вэнь выступают за гармонию в стране и мир за ее пределами. В этом они отличаются от позднего Мао, но у них есть общее с Мао среднего периода. Компартия усвоила успешные моменты политики Мао, удачный опыт Дэна и Цзяна, уроки поражений «философии борьбы» позднего Мао. Были приняты во внимание и проблемы, появившиеся в 1980--1990-е годы в процессе реформ, -- расслоение общества, разрыв богатства и бедности.

-- Китайские эксперты говорят, что в народе больше нет согласия в отношении реформ -- у бедных и богатых разные запросы и ожидания. Смогут ли власти восстановить утраченное единство?

-- «Философия гармонии» -- это прежде всего политический консенсус на уровне ЦК КПК и всей партии. Важной вехой стали решения о строительстве гармоничного общества, принятые на партийном пленуме осенью 2006-го. Во-вторых, это общественный консенсус. Все слои общества приняли этот идеал -- будь то развитые или неразвитые районы, жители города или деревни, элитные слои или простые люди. Гармоничное общество дает возможность отведать плоды реформ всем, а не только избранным. Я это называю переходом от «теории опережающего обогащения», когда выгоду получает часть людей, к «теории совместного обогащения», когда выгоды получают все.

-- Но ведь появление лозунга «гармоничного общества» было связано и с выступлениями представителей «новых левых», указавших на негативные последствия рыночных реформ...

-- Тут нет речи о влиянии «новых левых» или либералов. В Китае политика партии не зависит от каких-то течений и не находится под влиянием научных кругов. Это модель «вызов--ответ». Если есть вызов, то у власти появится ответ. У партии есть свое творческое понимание проблемы в соответствии с ситуацией в стране. Споры ученых не окажут большого воздействия на политику ЦК. Ученые высказывают различные взгляды, они спорят с 1978 года, когда начались реформы, и это нормально. Идею «гармоничного общества» предложил не какой-то ученый, ее выдвинул ЦК партии. Доклад ЦК на грядущем XVII съезде еще подробнее опишет, каким будет китайское общество к 2020 году.

-- В конце 1970-х Дэн Сяопин успешно повел Китай по пути быстрого экономического развития, но почему у его модели оказался такой побочный эффект -- расслоение общества, неравномерное развитие?

-- Руководство столкнулось с проблемой асимметричности информации. Двадцать лет назад наше руководство и мы, ученые, не знали, как измерять разрыв богатства и бедности, что такое коэффициент Джини (мера неравенства распределения доходов, названа по имени итальянского статистика и демографа Коррадо Джини. -- Ред.), не имели представлений о проблемах расслоения и социального разрыва. Давней идеей Дэн Сяопина была теория опережающего обогащения, когда часть людей и регионов приходят к богатству раньше других. Но одновременно он выдвинул теорию совместного обогащения. Опережающее обогащение было у него инструментом, а совместное -- целью. В 1993 году Дэн Сяопин в частной беседе с братом выразил беспокойство, что в Китае может возникнуть имущественная поляризация. К сожалению, эти слова не вошли в его «Избранные произведения», они увидели свет лишь недавно в «Хронике жизни Дэн Сяопина». Мы думали, что Дэн не понимал этой проблемы, а он очень даже понимал.

-- Когда же стало ясно, что китайское общество опасно расслаивается?

-- Понимание проблемы пришло поздно. Первая публикация о неравенстве -- о региональных различиях -- появилась, насколько я знаю, в 1994-м... Но теперь уже все знают, что такое коэффициент Джини. Правда, Цзян Цзэминь говорил, что в Китае не произошло поляризации, но какие у него на то были основания, мы не знаем. Теперь наше руководство осознало степень роста разрыва в доходах. Посмотрите на выступления Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао -- они признают эту реальность. Думаю, что все переходные страны, включая Россию, сталкиваются с этими проблемами. Раньше полагали, что развитие решит все проблемы, а теперь внезапно обнаружили, что оно может создать новые проблемы. Бедность и богатство -- одна из них.

А знаете, кто раньше всех исследовал этот вопрос? В 1985 году Всемирный банк (ВБ) отметил, что создание рыночной экономики может привести к разрыву в доходах, и призвал китайское правительство обратить на это внимание. В 1997 году ВБ обнародовал доклад «Китай в 2020 году» и сделал по этому поводу серьезное предупреждение, я использовал его в исследованиях. В 2004-м ВБ сделал еще один доклад о разрыве в доходах в Китае, мы его перевели и издали в университете Цинхуа, прокомментировали его. В отношении расслоения сейчас есть общее понимание -- отсюда открывается путь к консенсусу о гармоничном обществе.

-- Вы сказали, что ученые не влияют на политику компартии. Получается, что ВБ и китайские ученые давно увидели проблему расслоения, но у них не было возможности рассказать об этом властям?

-- Когда мы десять лет назад выдвинули эти идеи, в научном сообществе мы были в меньшинстве. Всего несколько человек обсуждали эти вопросы, тогда все думали про «опережающее обогащение». Но появилось больше информации и исследований, в том числе силами международных организаций, таких как ВБ и ЮНДП (Программа развития ООН. -- Ред.). И многие постепенно ощутили, что ситуация с расслоением серьезна. Скажем так, у китайской интеллектуальной элиты влияние на власть есть, но оно не так велико, как об этом говорят за рубежом. Но не так, чтобы уж совсем никакого влияния.

-- В Китае часто жалуются на дороговизну обучения и лечения, нечто похожее есть и в России...

-- В развивающихся странах обычно не говорят, что дорого учиться или лечиться, там главная проблема -- поесть досыта. Там власти пытаются накормить людей и занимаются сельским хозяйством, они думают, как решить проблемы бедности, а не про дороговизну образования и здравоохранения. Теперь мы в Китае обсуждаем эти вопросы, но их обсуждают и в США, и в России: сколько денег надо на университет, сколько на лечение... Китайское правительство пытается решить эти проблемы, но их и в развитых странах еще не решили.