До самого финала «Кинотавра» предугадать итоговый призовой расклад мало кто брался хотя бы с минимальной точностью. Вопросов не вызывал, пожалуй, только один лауреат, известный заранее, -- специальный приз «за сохранение российского кинонаследия» вручили на закрытии бессменному директору Музея кино Науму Клейману.

В остальном же окончательное решение жюри могло вызвать шок даже у самых маститых экстрасенсов и провидцев, окажись они в тот вечер в зале сочинского Зимнего дворца. Проигнорированы все сколько-нибудь заметные или радикальные картины конкурсной программы, включая едва ли не самый скандальный фильм года "Груз 200" Алексея Балабанова.

Из четырнадцати картин конкурса жюри во главе с режиссером Вадимом Абдрашитовым выбрало, в сущности, всего две -- «Простые вещи» Алексея Попогребского и "Кремень" Алексея Мизгирева. Фильм "Простые вещи", о котором газета "Время новостей" писала 8 июня, стал обладателем Главного приза и приза за режиссуру, сыгравший в нем главную роль Сергей Пускепалис был объявлен лучшим актером, а выступивший в паре с Пускепалисом Леонид Броневой, появившийся на киноэкране впервые за долгие годы, стал обладателем почетного диплома. Описанный «Временем новостей» 9 июня «Кремень» -- первый фильм Алексея Мизгирева (к слову, ученика Вадима Абдрашитова), получил призы за лучший дебют и лучший сценарий, написанный режиссером совместно с Юрием Клавдиевым.

Всего по одной награде досталось современной городской фантазии Анны Меликян «Русалка» (лучшая исполнительница женской роли -- Мария Шалаева) и «Яру» Марины Разбежкиной, экранизации одноименной повести Сергея Есенина (приз имени Микаэла Таривердиева за лучшую музыку -- Антон Силаев). При том, что и та, и другая картина до очевидности входили как минимум в семерку основных фаворитов и заслуживали в конечном итоге гораздо большего.

В принципе можно понять, почему вне числа победителей оказались слишком уж прямолинейные и жанровые «Тиски» Валерия Тодоровского или, наоборот, чрезмерно радикальный «День рождения инфанты» Валерии Гай-Германики (полудокументальная история о наших соотечественниках-современниках, практикующих садомазохистские забавы). Но при этом за кадром остались такие незаурядные конкурсные работы, как «Прорыв», режиссерский дебют Александра Миндадзе, фильм спорный, сложный и даже, по оценке убежденных его поклонников, далеко не во всем получившийся, но производящий на психику не менее сильное впечатление, чем иные наиболее удачные картины современных европейских мастеров артхауса от Андерссона до фон Триера, вызывающий одновременные ассоциации не только, скажем, с абдрашитовским «Армавиром» (сценарий к которому был написан тем же Миндадзе), но и с «Внутренней империей» Дэвида Линча, фильм, в котором сложно, а, по мнению некоторых экспертов, и вовсе невозможно разобраться, но уж хотя бы попробовать это сделать необходимо любому уважающему себя зрителю и уж тем более кинопрофессионалу; «Два в одном» Киры Муратовой (см. «Время новостей» от 7 июня), фильм, в котором не сразу, не после первого просмотра, ближе к концу фестиваля не известным науке способом исчезли даже намеки на недочеты и выкристаллизовались невероятные по теперешним временам мастерство и свобода; «Инзеень-малина» Владимира Сивкова, «Лучшее время года» Светланы Проскуриной и «Жестокость» Марии Любаковой -- фильмы, понравившиеся далеко не всем, но как минимум заинтересовавшие и вызвавшие споры и дискуссии.

И, наконец, эффект, сравнимый разве что с доброй порцией картечи, выпущенной в голову в упор (или, если оперировать более синефильскими аналогиями, памятная многим участь «Догвиля» в конкурсе Канна), вызвало полное игнорирование самого спорного фильма фестиваля (да и отечественного киногода в целом) -- «Груза 200» Алексея Балабанова (см. «Время новостей» от 9 июня). Он, впрочем, после долгих споров, конфликтов и голосований был признан лауреатом премии Гильдии киноведов и кинокритиков, но на самой церемонии к удивлению (и, чего греха таить, возмущению) многих членов самой же гильдии оказался неожиданно поделенным на две части, вторая из которых отошла все тем же «Простым вещам». Балабановский фильм уже заранее разделил практически всех на два радикальных лагеря. Одни ненавидят его какой-то животной ненавистью, в упор не видят ни проблеска хотя бы минимальных художественных достоинств, сравнивая с копеечными американскими трэш-хоррорами прошлых лет, привычно для данного режиссера (но теперь уже на каких-то совсем уж повышенных тонах) обвиняют в аморализме и фашизме и вообще отказывают в праве на существование. Другие (к которым, честно признаться, относится и автор этих строк), напротив, признают его явлением выдающимся, сверхпрофессиональным и уж абсолютно точно -- самым значительным событием нынешнего кинотавровского конкурса. Эмоциональные крайности не лучшие помощники в беспристрастном анализе, но сделать вид, что «Груза 200» на фестивале вообще как будто бы и не было, как минимум странно. Так или иначе, сегодня эта удивительная картина выходит в ограниченный прокат с впервые, кажется, примененным у нас для российского фильма возрастным цензом до 21 года, и всякий достигший этого возраста сможет разобраться во всем самостоятельно.

Самое обидное же в этой ситуации, что данный расклад может негативно сказаться на самом основном триумфаторе, парадоксально настроить определенную часть кинопублики против «Простых вещей». Этого хотелось бы в последнюю очередь -- лента Алексея Попогребского совершенно замечательная, и менять к ней отношение, и уж тем более игнорировать ее (в том числе и по части призов и премий), ни под каким видом нельзя. Но кажется, что в данном случае даже сами создатели картины оказались несколько придавленными под спудом столь масштабных восторгов и почти наверняка испытали ту же самую неловкость, что охватила очень и очень многих после того, как результаты восемнадцатого «Кинотавра» перестали быть гипотетическими и из прогнозов превратились в историю, которую не вырубишь топором.