Смертоносные взрывы, прогремевшие в Лондоне в июле прошлого года, лишь звено в череде преступлений, которые направлены против государств, причастных к военной оккупации Ближнего Востока. Это порождение асимметричной войны. Войны, практически не оставляющей выбора тем, кто по религиозным или иным причинам вовлечен в противоборство с участниками «крестового похода», цель которого не столько экспорт демократии, сколько установление контроля над природными богатствами.

Но каковы бы ни были мотивы этих преступлений -- сопротивление или слепой терроризм, -- страны, где непосредственно произошли кровавые события, должны защитить своих граждан. Решение же глубинных проблем насилия, как это наконец признали на встрече в шотландском Глениглзе (июль 2005-го) руководители «большой восьмерки», невозможно без искоренения таких явлений, как угнетение человека человеком и нищета. В более конкретном плане эффективные меры защиты были приняты Испанией после кровопролитного теракта в Мадриде 11 марта 2004 года, унесшего жизни 186 человек: правительство вывело свои оккупационные войска из Ирака и начало скрупулезное полицейское расследование.

Технологии всеобщего контроля

Другие страны, столкнувшиеся с проблемой терроризма, избрали иной путь. Они сконцентрировали усилия на технологических разработках, объектом которых является огромное число иностранцев, рассматриваемых по причинам, не связанным с терроризмом, как «нежелательные элементы» («нежелательные лица» -- категория централизованной базы данных информационной системы Шенгенской зоны (SIS II), управляемой из Страсбурга), а также коренное население.

Атаки против США 11 сентября 2001-го отозвались во всем мире наподобие грома среди ясного неба. Но главное -- они стали свидетельством полной дезорганизации американских разведывательных служб и спровоцировали изобретение все новых устройств для сбора конкретной информации о миллионах и миллионах людей. Из нее предполагается извлечь данные о потенциальной агрессивности небольшой горстки преступников.

И сейчас, четыре года спустя, технологическая машина безопасности работает на полную мощность, в особенности в так называемых свободных странах. Рентгеновское обследование пассажиров и содержимого их чемоданов, сбор биометрических данных, установка контроля над мобильной связью, создание баз данных с несметным количеством телефонных номеров, оцифровывание отпечатков пальцев, объединение гигантских картотек учреждений и предприятий...

Связанный с этим азарт уже не оправдать поисками (смертоносной) иголки в (добропорядочном) стоге сена. Хотя ФБР еще не удалось полностью идентифицировать личности участников нападения на Всемирный торговый центр, аналитики базы данных Matrix уже направили в эту организацию 120 тыс. фамилий обычных американских граждан, которые, по их мнению, обладают «повышенной склонностью к терроризму». Десятки тысяч «необоснованно обвиняемых» (а подобные случаи можно, по сути, приравнять к судебным ошибкам) только в результате проверок биометрических данных на границе США! Уместно вспомнить о беременных женщинах, задержанных с помощью детекторов, будто бы определяющих волнение потенциального террориста по температуре его тела.

Многочисленные аэропорты, муниципалитеты, предприятия бесконечно воспроизводят печально известный эксперимент, проведенный в городе Тампа. В 2001 году компании Graphco, Raytheon и Viisage любезно предоставили этому городу результаты исследований по сличению фотографий 24 тыс. преступников и 100 тыс. зрителей проводимого здесь чемпионата по американскому футболу. И каков же результат? Было задержано нескольких человек...

Подобное наблюдение за толпой нелепо с точки зрения эффективности выявления потенциальных камикадзе. Кроме того, оно бесполезно при проверке потока подпольных иммигрантов, который по определению не поддается контролю и сократится лишь после достижения межрегионального экономического равновесия.

Как же объяснить то рвение, с каким проводится антитеррористическая кампания, в большинстве случаев критикуемая всеми теми, кто занимается борьбой с терроризмом на практике, будь то в полицейских или в военных структурах? Откуда, несмотря на представленные доказательства ее недостаточной эффективности и очевидное несоответствие заявленным целям, эта неуемная страсть к учетным карточкам, к информатизации личных досье и отпечатков пальцев, к всепроникающему осязательному, зрительному, термическому, обонятельному и радиочастотному наблюдению? Зачем фотографировать жителей Лондона по 300 раз на дню? Почему нужно вести за ними постоянное наблюдение через установленные повсюду 2,5 млн видеокамер, хотя известно, что это не помешало террористам в роковой день 7 июля привести в действие свои взрывные устройства? Откуда это стремление вновь обязать каждого иметь при себе удостоверение личности и отказаться от принципов privacy и анонимности при контакте с государственными и частными инстанциями?

Любые отговорки о том, что, мол, необходимо поддерживать порядок, здесь ни при чем. Существует лишь одно убедительное объяснение: руководители государства и промышленности обнаружили в сфере управления страхом неисчерпаемые ресурсы власти, контроля и выгоды.

После 11 сентября президент США Джордж Буш выступил с внешне вполне благой инициативой: мобилизовать мировое сообщество на борьбу за безопасность. Славное изобретение! В отличие от залежей нефти запасы страха, получающие подпитку благодаря экономическому кризису, потеплению климата и демографическому буму, иссякнут не скоро. Провокация, вызывающая возмущение и панику, возможна в любой момент. Чрезвычайность ситуации оправдывает действия, демократичность которых отнюдь не гарантирована. А предприятия и учреждения, занятые продажей «систем безопасности», могут, полностью заручившись поддержкой государства, активно включиться в бизнес страха (термин кинематографиста Андре Венфельда). И это несмотря на то, что обычно атмосфера неуверенности наносит ущерб деловой активности.

И вот под предлогом угрозы, постоянно меняющей свое лицо, строится всемирная сеть безопасности. Ее быстрая и функциональная централизация заставляет предположить, что речь идет о возникновении ядра нового капитализма -- капитализма страха.

Этот процесс состоит из четырех связанных друг с другом направлений:

* укрепление взаимосвязи между инновационными технологиями в следующих секторах рынка страха: идентификация, наблюдение, охрана, лишение свободы, содержание под стражей;

* слияние конверсии в военной сфере (которая после соответствующего обучения персонала и оснащения превращается в репрессивный аппарат) и милитаризации гражданских сил правопорядка;

* расширение взаимодействия между государственной властью и влиятельными частными корпорациями в том, что касается проверки личности, принуждения и наложения запретов;

* усиление идеологического воздействия, оказываемого одновременно в юридической, политической, административной, экономической областях, а также при помощи средств массовой информации. Этим преследуется цель сделать всеобщее чувство страха постоянным, утвердить ощущение того, что для борьбы с ним имеются надежные «средства безопасности», заставить воспринимать всепроникающий профилактический контроль как новую норму человеческого существования.

Сегодня крупнейшие промышленные и технологические концерны настойчиво предлагают -- с учетом традиционно присущих им направлений деятельности -- свои услуги или продукцию, обеспечивающую «безопасность». Каждое узкоспециальное сокращение указывает на растущий спрос на данный продукт. AFIS (Automatic Finger Imaging System) -- система сравнения отпечатков пальцев с компьютерным банком данных; ставшая классикой CCTV (Closed Circuit Television) -- система видеонаблюдения; EM (Electronic Monitoring) -- дистанционное наблюдение за людьми; EMHA (Electronic Monitored House Arrest) -- электронный браслет, контролирующий перемещения заключенных, отбывающих срок лишения свободы под домашним арестом; общеизвестная система GPS (Global Positioning System), специально приспособленная для слежения за людьми; RFID (Radio Frequency Identification) -- электронная этикетка для распознавания информации и ее передачи на определенной радиочастоте на считывающее устройство или же всевозможные X-Ray Systems, устройства для досмотра пассажиров при помощи рентгена, не говоря уже о многочисленных компьютерных программах по обработке полученной информации. И во всех смежных областях появляются все новые технологические предложения.

Во Франции одно из дочерних предприятий телеканала ТF1, Visiowave, использует свои наработки в сфере телевидения, позволяющие фиксировать признаки подозрительного поведения в общественных местах (при помощи программ интерпретации жестов) и транслировать полученную информацию на экраны в метро и в автобусах. Компания Thales (бывшая Thomson CSF) производит целый арсенал средств видеонаблюдения и продает их ничтоже сумняшеся авторитарным режимам. Сильные мира сего в области информатики и электроники тоже не отстают. Чего стоит, например, знаменитая разработка компании Microsoft -- микросхема Палладиум, способная контролировать извне системы управления файлами персональных компьютеров, или «бесконтактная» этикетка Sony, которую компания намерена продавать практически во всех странах мира. Предполагаемый доход от нее составит в 2009 году 3 млрд долл. Весь путь этой этикетки вместе с маркированным товаром отслеживается при помощи радиочастотной идентификации (RFID) вплоть до дома покупателя (или похитителя).

Многие корпорации уже используют подобные технологии, включая радиочастотное наблюдение за упаковками своих товаров, как, в частности, британская торговая фирма Tesco (международная сеть из двух тысяч магазинов).

Профессиональная специализация помогает внести свой вклад в общее «патриотическое» дело. Так, крупный производитель электронного оборудования предлагает Sticky Shocker -- дистанционное орудие «усмирения». Это электрошок, которым стреляют с десятиметрового расстояния. Устройство содержит небольшой аккумулятор и электронику, необходимую для произведения электроразряда в 50 кВт. При его получении жертва полностью теряет мышечный контроль. А небольшое американское предприятие Applied Digital, прежде специализировавшееся на производстве безобидных гигрометров, а также ключей для дистанционного открывания дверей машины или гаража, создало микросхему VeryChip (имплантируемую под кожу!), которая значительно упрощает слежку за людьми...

Еще можно упомянуть о крупном фармацевтическом тресте (Eli Lilly), где, кстати сказать, был изобретен известный антидепрессант Prozac. Это предприятие проводит исследования в области контроля на расстоянии за теми, кто отбывает срок заключения под домашним арестом. Здесь разработан, например, сенсорный браслет для выявления попыток употребления алкоголя и наркотиков, оснащенный механизмом, впрыскивающим инъекции вещества-ингибитора или дающим электрический разряд.

Биометрические карточки и подкожные микросхемы

«Безопасное государство» столь же ненасытный заказчик, что и прежнее «государство всеобщего благоденствия». В 2007 году на развитие рынка биометрических технологий будут выделены десятки миллиардов долларов из государственных бюджетов. Администрация США, к примеру, заказала компании Anteon тысячу считывающих устройств для системы US Visit (Visitor and Immigration Status Indication Technology -- ужесточение процедуры в 115 аэропортах и в 15 морских портах, предусматривающее, что у всех иностранных граждан, имеющих визу, при въезде на территорию США берут отпечатки пальцев, а также делают их электронную фотографию). Эта система контролирует 13 млн постоянно проживающих в стране иностранных граждан и население приграничных территорий.

Сбор предварительной информации о пассажирах, использование личных индикаторов на таможне, цифровая регистрация отпечатков пальцев -- всем этим занимаются автоматизированная система дактилоскопической идентификации (SAID) Канадской королевской жандармерии, а также система, выявляющая нерезидентов зоны Шенгена (SIS). Без сомнения, все это весьма лакомый кусок на рынке подобного рода услуг, завладеть которым хотели бы многие предприятия.

В закладывании основ нового социотехнического устройства общества существенная роль отводится и государству. Вот почему европейские страны от Великобритании до Эстонии, не говоря уже об Италии и Бельгии, столь живо реагируют на предложения разработать критерии универсального средства идентификации (оцифрованный акт гражданского состояния, содержащий личную фотокарточку, отпечаток пальца и конфигурацию радужной оболочки глаза). Можно вспомнить и об электронных подписях, используемых при частных сделках, благодаря которым государство автоматически начинает выступать в роли поручителя подобных контрактов.

Во Франции попытка ввести внутреннее электронное удостоверение личности (CNIE), сделав его обязательным и платным, была отклонена Национальной комиссией по информатике и свободам (CNIL), а Лига прав человека назвала ее преступной. И речь идет не о простом стремлении к «более подробной идентификации», чего уже два века полиция в большинстве развитых стран добивается под одним и тем же предлогом, необходимости борьбы со злоупотреблениями, опеки иностранцев и модернизации государства. Во французском проекте объединены четыре элемента, которые до сих пор рассматривались по отдельности: антропометрия владельца удостоверения; отпечатки частей тела; удостоверение, объединяющее отпечатки с личным досье; центральная база данных с исчерпывающей информацией, контролирующая выпуск аутентичных удостоверений и их соответствие имеющимся сведениям.

Упомянутый проект, объединяя данные биометрии (новое название антропометрии Альфонса Бертильона) и социометрии, облегчает создание и взаимосвязь крупных централизованных банков данных. (Если бы они существовали в 1943-м, никто не смог бы спастись в ходе рейдов карательных бригад СС.) Кроме того, если, как во времена Виши, каждый будет обязан иметь при себе удостоверение, но при этом с электронной микросхемой, почему бы не поставить вопрос об обязательной подкожной имплантации микросхемы? Это станет достойной заменой практики клеймения рецидивистов каленым железом, существовавшей во Франции вплоть до 1832 года, или же нанесения на тело несмываемых чернил, как было в XIX веке в Великобритании.

Конечно, мы еще не дошли до обязательной подкожной имплантации микрочипов, и скорее всего никто никогда не посмеет залезть к нам под кожу. Мы с облегчением вздохнули, когда чудовищное предложение о введении такой меры было отклонено всеми соответствующими инстанциями. Тем не менее существует опасность, что, вступив в силу, новое удостоверение будет действовать с таким же успехом, как если бы в наше тело уже внедрились. С его помощью можно отслеживать наши перемещения значительно эффективнее, чем это позволяли делать трудовая книжка и внутренний паспорт полицейских режимов наполеоновской Франции или СССР. Тем большую ценность «бесконтактное» удостоверение имеет для государств, стремящихся диктовать свои условия (как, например, США Джорджа Буша), ведь оно дает им возможность в любой момент определить, где находится оказавшийся на их территории иностранец. И этот процесс уже начался: американские правительственные структуры изготовили миллионы идентификационных карточек своих сотрудников, позволяющие располагать полным «историческим обзором» их перемещений, компьютерных сессий, хранить касающуюся их личности информацию, такую, как заработная плата и т.п.

Наконец, сведение воедино всех автоматизированных систем обработки информации (медицинская карта, контактные или «бесконтактные» кредитные карты, электронные подписи в Интернете и т.д.), то есть радиоинформатизированное слияние всех видов информации, создаст новую социальную общность, в которой государство и частные корпорации объединенными усилиями утвердят господство над человеком, получив безграничную власть.

Помимо расцвета инфокоммуникационных технологий в качестве преддверия «общества всеобщего контроля» этот новый капитализм характеризует еще одна поразительная черта: постепенное перерастание страха перед врагом в стойкое недоверие ко всем гражданам, объединение военных и полиции... Это наблюдается в большинстве развитых стран, которые в какой-то степени превращают гонку вооружений в эскалацию средств гражданской безопасности. Проводятся целые выставки достижений индустрии безопасности, такие, например, как удачно названный салон Milipol (от слов militaire -- военный и police -- полиция. -- Прим. пер.), который отражает определенную тенденцию: придание гражданского характера армии и милитаризация гражданских служб безопасности и государственной полиции. Упоминания о «военнослужащих, которые контролируют толпу», привычно встречающиеся в армейских журналах, теперь уже не вызывают удивления.

С некоторых пор частные охранные компании направляют своих сотрудников и для наблюдения за помещениями, и для работы в качестве тюремных надзирателей, и для использования в качестве телохранителей, а также «офицеров безопасности» в армии. Свидетельством тому может послужить альянс международных охранных корпораций Wackenhut, Serco и Group 4-Falk, базирующихся на территории США, Великобритании, Канады и Швеции. Их ежегодный оборот достигает 5 млрд долл., а общее число служащих составляет 360 тыс. человек, предоставляющих свои услуги в 100 странах. Эти корпорации занимаются не только охраной частных тюрем (63 тюрьмы и 67 тыс. заключенных в США) и работой во всякого рода частных охранных предприятиях. Они создают целые фирмы, обеспечивающие безопасность в армии, проводят исследования в области дистанционного слежения за осужденными, а также разработку инновационных систем идентификации и преследования.

Профессионализм не исключает варварских методов работы. Компанию Wackenhut обвиняли в бесчеловечном обращении с заключенными. Корпорации CACI International и Titan, которые работают в тесном контакте с министерством государственной безопасности США, были замешаны в скандалах, связанных с пытками заключенных в исправительных учреждениях американской армии в Ираке («Абу-Грейб») или в бухте Гуантанамо. Их практиковали гражданские лица, работающие по контракту с ЦРУ. Случаен ли тот факт, что Titan, помимо всего прочего, занимается исследованиями в области биометрических отпечатков? В сфере новых технологий научные, военные структуры и полиция неразрывно связаны между собой.

Так, французская компания Sagem производит вертолеты, беспилотные самолеты, оптические прицелы, игровые автоматы и банкоматы, защищенные от взлома. Но при этом она занимает первое место в мире по дактилоскопическому оборудованию и предлагает «решения на уровне правительства» для таких сложных проблем, как контроль в кризисных ситуациях.

Еще один пример: компания American Science and Engineering, которая раньше выпускала приборы противоракетного радионаведения, занимается теперь производством таможенного оборудования для обнаружения наркотиков. Кроме того, эта компания с гордостью рекламирует свою разработку Mobile Search, которая позволила задержать сотни незаконных мексиканских иммигрантов.

Лаборатории Sandia, традиционный партнер американского военно-промышленного комплекса, создают систему тюремного надзора путем локализации при помощи спутников (GPS), а заодно выпускают устройства для обнаружения взрывчатых веществ «по запаху». Многоликая американская фирма Foster-Miller производит упаковочное оборудование для конфет и пепси-колы и изготовляет... сети для отлавливания людей. Фирма также участвует в создании робота Talon, способного применять оружие в ходе военных действий в городских условиях. Таким образом, в производстве так называемого несмертельного оружия одновременно участвуют различные отрасли промышленности.

Среди изобретений, предназначенных для промежуточных действий между задержанием и казнью преступника, можно упомянуть волновой генератор, излучающий на частоте 7 герц. После его применения человек испытывает страдания на протяжении нескольких часов. Этот прибор используется во Франции с 1972 года. С тех пор было создано немало различных новинок. Например, такое приспособление, как генератор «внутреннего голоса», звучащего в черепной коробке (voice to scull, или v2K), который используется сегодня, чтобы прогонять птиц с территории аэродромов. Но он может быть переориентирован на то, чтобы порождать назойливое звучание в голове людей. Высокочастотный тепловой удар, производимый этим устройством, становится причиной нарушения деятельности нервных клеток, приводит к потере способности двигаться и вызывает повышение температуры тела, а в случае продолжения сопротивления он может просто изжарить. Лазерное ультрафиолетовое излучение поражает костные ткани и может вызвать сердечный приступ или лишить зрения...

Промышленные круги, полицейские структуры и средства массовой информации, подогревающие обстановку постоянного страха, систематически проводят совместные идеологические кампании. Без этого реорганизация общества в соответствии с принципом «тотального контроля» была бы невозможна. Конечно, принятая после терактов 11 сентября 2001 года программа Total Information Awareness, в соответствии с которой Пентагон вознамерился собрать полную информацию обо всех 6,5 млрд жителей планеты, была утопией. Однако эта программа положила начало более конкретному и опасному явлению -- фанатичной и всеобъемлющей кампании борьбы за безопасность, способной попрать все демократические и либеральные принципы, на которых зиждется наше общество.

Кошмарные сны

Стремясь увековечить складывающуюся ситуацию, ФБР во всеуслышание заявляет о том, что поголовное наблюдение является основной ценностью в нашем ненадежном мире. Не отстает и Голливуд: в недавно вышедшем на экраны фильме Сидни Поллака «Переводчица», повествующем о запутанных и маловероятных событиях (кому может понадобиться организовывать покушение на старого африканского диктатора в штаб-квартире ООН?), представлен целый арсенал хитроумных изобретений, при помощи которых хорошие полицейские из «Хоумландии» побеждают плохих «матаболийцев».

Перед лицом надвигающейся опасности концерн Gixel в так называемой «синей книге» предлагает преподавать основы электронного контроля уже с детского сада, чтобы в юных умах прочно закрепилась мысль об исключительной пользе биометрии... Кстати, видеоигры, выпускаемые почти всеми крупными американскими, азиатскими и европейскими производителями, содержат целый мир, в котором заветная дверь открывается лишь при предъявлении соответствующего пароля. А такие выдумки, как «пропуск на пальце» в лионском «Аквариуме», приучают детей к мысли, что в отпечатках пальцев как способе идентификации нет ничего необычного.

Подобная обстановка поощряет появление все менее деликатных способов вмешательства в принципы конфиденциальности, провозглашенные Комитетом по правам человека ООН. К примеру, Французская федерация страховщиков претендует на право доступа к личной информации в электронных медицинских картах, нисколько не смущаясь тем, что это приведет к ликвидации врачебной тайны как понятия. Парламент Австралии принял закон, позволяющий полиции перлюстрировать корреспонденцию. В Швейцарии прослушивают мобильные телефоны, в Германии все более сочувственно относятся к лозунгу Datenschutz ist Taterschutz («Укрывать информацию -- укрывать преступников»).

В Дании демократические принципы не помешали проголосовать за антитеррористический закон, ограничивающий свободы. В США закон Foreign Intelligence Surveillance Act (FISA) позволяет правительству вести учет книг, выдаваемых читателям в библиотеках. А федеральный судья Дэвид Херд высказал убеждение в том, что установка устройства слежения GPS в автомобиле подозреваемого «не является вмешательством в частную жизнь».

Анализ приведенных фактов указывает на неуклонное разрушение «устаревшей» модели гражданского общества. Конечно, еще есть очаги сопротивления. Это, в частности, встреча в верхах в Мадриде 17--18 мая 2002 года (страны ЕС, Латинской Америки и Карибского бассейна), участники которой подчеркнули «абсурдность» борьбы с терроризмом путем ограничения свобод. Это и обжалование Европарламентом соглашения между США и Евросоюзом о предоставлении информации об авиапассажирах. Это, наконец, активность граждан Испании и Великобритании, которые с достойным уважения хладнокровием противостоят провокациям, связанным с нарушением гражданских прав. Однако в других странах, например во Франции, едва ли не каждое трагическое событие становится поводом для того, чтобы потребовать более широкого введения биометрии и более открытых репрессий.

Удастся ли политике страха взять верх? Если да, то тогда террористы достигнут своей цели. За четыре года они превратят великие демократические державы в тюрьмы, которые могут привидеться лишь в кошмарных снах, а их граждан -- в пленников.

Дени ДЮКЛО -- социолог, старший научный сотрудник Национального комитета научных исследований, автор многочисленных научных трудов, один из которых «Комплекс оборотня. Культ насилия в американской культуре» (La Decouverte, Paris, 2005)