Давно прошли те времена, когда сборная СССР по хоккею считалась безоговорочным фаворитом зимних Олимпийских игр. Последнее «золото» Олимпиады хоккейная национальная команда страны завоевала 14 лет назад во французском Альбервилле. Вот уже почти полтора десятка лет мы живем лишь воспоминаниями о былых победах российского хоккея, надеясь, что «золотые» времена еще вернутся. Надеется и Виктор Васильевич ТИХОНОВ, под руководством которого и была одержана та последняя победа в 1992 году. Легендарный тренер крайне редко дает интервью. Но сделал исключение для корреспондента «Времени новостей» Владимира ЕРГАКОВА.

«У нас забрали все, что могли»

-- Виктор Васильевич, и все-таки почему мы ждем олимпийского «золота» так долго?

-- Я вам скажу такую вещь. В нашем хоккее спад произошел естественным путем. Я еще в 1990--1991 годах сказал, что это беда, -- вымывается наш лучший резерв. Национальная хоккейная лига просто забирает все, что только можно забрать. И если мы пытаемся возражать, они говорят, что, мол, дают право на работу, право на жизнь и хорошие материальные условия. Что остается? Только судиться. А сейчас два срока действия договоров прошли. Но это, по существу, кабальные договоры. Согласно договору они могут забирать у нас игроков с действующими контрактами, а мы не можем. Я их спрашиваю: «А разве у вас не кабальный договор, если вы направляете парня только в конкретный клуб, и он до 30 лет не имеет права никуда уйти из НХЛ? О каких тогда правах человека можно говорить?» -- «Ну, мистер Тихонов, с нами никто еще никогда не судился». -- «Придет время. Все еще впереди».

То есть в нашем хоккее есть целый ряд вопросов, которые надо решать законодательным путем. Скажем, что такое у нас до сих пор контракт? Тьфу! Игрок пишет заявление -- и клуб его обязан отпустить. Он идет в любой суд, и вы ничего не можете с ним сделать. Потому что в нашем трудовом законодательстве сказано, что если человек подает заявление, то через две недели вы обязаны его отпустить. Значит, нужно в закон о труде -- это касается не только хоккея, но и всего спорта! -- внести одно изменение. О том, что контракт является профессиональным! Все. Тогда и к нам не полезут из НХЛ за молодыми игроками.

-- Помню, когда Самсонов (Сергей Самсонов ныне играет в "Бостон Брюинз". -- Ред.) уезжал из ЦСКА в НХЛ, вы, комментируя его отъезд, говорили: «Ну хоть год-два поиграй еще здесь, наберись сил, опыта, окрепни и уж тогда отправляйся за океан».

-- А взять Буре? Он ведь тоже очень рано уехал. Очень талантливым был центральным нападающим. Уехал -- и четыре года «возился» по этим фарм-клубам.

Поэтому самая большая беда -- это массовый отъезд молодежи. Они «вымыли» у нас целый пласт, целое поколение. В 1992 году я в последний раз выиграл Олимпийские игры, на следующий год Михайлов выиграл чемпионат мира, и у меня из команды уехали 14 человек! Четырнадцать! И я со второго места на следующий год улетел на 23-е. И все.

И такое происходит каждый год: от четырех до десяти молодых хоккеистов уезжают за океан. Причем мы же убеждаем их: «Ребята, рано!» Те парни, которые приезжают к нам из НХЛ тренироваться, говорят: «Пока ты не забуреешь, там делать нечего -- иначе просто сломают». Там процесса совершенствования нет. Представляете себе 80 игр за сезон? Какая тут может быть тренировочная работа? Ведь наши поколения победителей выросли за счет именно сочетания тренировок и игр. Потому что в ходе тренировки он может у меня раз 50 по воротам бросить и обвести раз 25, передач сделать с полсотни. А в игре сколько? Три--пять раз, не более. Где же процесс роста мастерства? Нет его.

«В этом доме еще никто не отказывался»

-- Но давайте пока вернемся к тем прошлым временам. Насколько мне известно, у вас дома висит портрет Юрия Владимировича Андропова. Какую роль он сыграл в вашей тренерской карьере?

-- Фактически -- первую. Основную.

Это было в 1977 году. Меня назначили тренером сборной команды СССР по хоккею. В рижском Дворце спорта проходил отчетный вечер. Замечу, что каждый год по окончании сезона для болельщиков проводились такие встречи, которые собирали полную аудиторию. И в тот год был приглашен Николай Николаевич Озеров. Тогда-то он впервые объявил, что Виктор Васильевич Тихонов назначен главным тренером национальной сборной. Вот и все. Я продолжал работать с рижским «Динамо». Неожиданно меня вызвали в Москву. В центральном совете «Динамо» поздравили с назначением и с успехом рижан (тогда мы заняли 4-е место). Тогда же меня пригласил на беседу Пирожков. Был такой начальник отдела кадров КГБ. Часа полтора мы с ним разговаривали. Он мне даже сказал: «Вы так интересно рассказываете. Тут один болельщик звонил. Будет возможность, вы и ему расскажите». -- «Хорошо». И вдруг меня вызывают в ЦСКА. А председателем спорткомитета Министерства обороны был тогда контр-адмирал Шашков. Герой Советского Союза. Подводник. И он мне говорит: «Мы к тебе давно присматриваемся. Хотим пригласить в команду». Я говорю: «Николай Александрович, я не собираюсь из Риги уезжать. Там у меня все нормально. Я не боюсь команду на какое-то время оставлять: у меня хорошие помощники. Так что с этой задачей справлюсь». Где-то полчаса он меня уговаривал. И тут раздается телефонный звонок. Он берет трубку и говорит: «Виктор Васильевич, внизу стоит машина. Тебя ждут». На улице меня встретили двое: «Виктор Васильевич, будьте добры!» Я-то думал, что опять к Пирожкову поедем. Смотрю -- едем в другую сторону. Они мне: «Вы не беспокойтесь». Так я попал в кабинет к Андропову.

Юрий Владимирович вышел навстречу. Поздоровался. Тут же поинтересовался: «Как дела?» -- «Нормально». -- «Что будешь? Чай? Кофе?» Отвечаю: «Я сладкоежка». Принесли чай и сладкое. Часа полтора мы с ним беседовали. Он мне вдруг говорит: «Виктор Васильевич, есть предложение, чтобы вы возглавили ЦСКА. Существует такой порядок, что человек, который работает со сборной командой, должен возглавлять один из ведущих клубов. Я бы с удовольствием тебя в московское «Динамо» перевел, как мы и планировали, но вот Леонид Ильич...»

-- Видимо, Андропову пришлось перешагнуть через свои болельщицкие симпатии к динамовцам?

-- Да. Поскольку Брежнев дал указание перевести меня в ЦСКА. Но честно скажу: я и в тот раз отказался. Сказал, что у меня в рижском «Динамо» все нормально, да и жене в Риге нравится. Андропов мне сказал: «Хорошо. Поезжай, с ней посоветуешься. А через неделю вернемся к нашему разговору».

Когда мы вновь заговорили о моем переходе в ЦСКА, я сказал: «Нет, Юрий Владимирович, я не согласен». -- «Почему?» -- «Дело в том, что с одной командой вместе со сборной я справлюсь. С двумя -- нет. Вы же хотите, чтобы я принял команду, которая выиграла чемпионат Советского Союза. Представляете? Я этих ребят хорошо знаю: когда я только заканчивал выступать в хоккее, некоторые из них еще только начинали играть». В общем, долго мы с ним беседовали. Вдруг звонок раздается по селектору. И я слышу, как он говорит: «Вот у меня сейчас Виктор Васильевич. И он наотрез отказывается принимать ЦСКА». А я слышу, как ему в ответ сообщают: «А ты ему передай, что в этом доме еще никто не отказывался».

Андропов мне сказал: «Мы тебе даем карт-бланш. Что бы ни случилось, ты будешь работать. Твоя задача будет состоять не в том, чтобы научить их играть, -- они все мастера высокого класса, а навести порядок. Самыми жесткими мерами. Потому что там сейчас порядка нет. Кого надо, может, из команды убрать». -- «Я не буду этого делать. Ведь на этих мастерах я могу подготовить кого-то еще». В итоге я согласился.

Вот так Юрий Владимирович круто изменил мою тренерскую судьбу. Он подарил мне на память свой портрет, который с тех пор висит у меня в квартире.

-- А как вы сейчас относитесь к личности Андропова?

-- Вы понимаете, в жизни-то всякое бывает. Я тут как-то смотрел по телевидению передачу, посвященную нашему замечательному художнику Борису Ефимову. Ему ведь 105 лет исполнилось. И когда он рассказывал про Троцкого, то сказал: «Я из жизни не могу выкинуть этого человека, который сыграл в моей судьбе большую роль. Как бы к нему другие ни относились, он мне в свое время очень помог». Так что время проходит -- и оценки меняются в другую сторону. Ведь 10--15 лет назад и на меня столько всяких обвинений обрушилось: что я, мол, не признаю перестройку, что надо тренера назначать...

А я всегда говорил и говорю, что нельзя назначить учителя, директора института, начальника КБ. До абсурда доходило, когда от голоса уборщицы зависело, будет ли академик работать или нет. А то время, когда все призывали решать путем голосования, нанесло непоправимый вред и ущерб. Не только нашему спорту, но и всей стране.

-- Только время в состоянии правильно расставить свои акценты...

-- Совершенно верно. Только время может показать, что собой представлял тот или иной человек. Мне вот недавно вручили орден Петра Великого на юбилее Военной академии. А ведь там вместе со мной такие люди великие были! И какое я чувствую к себе уважение. Все, кто фотографировался со мной, помнят то время. Они в те годы росли. Но память осталась. И уважение сохранилось. К целой эпохе. Повторяю: я очень благодарен этим людям.

"Замена Третьяка -- моя единственная ошибка"

-- Виктор Васильевич, я вспоминаю Кубок вызова со «Звездами НХЛ» в 1979 году, когда в третьем, решающем матче в ворота сборной Союза вместо Третьяка совершенно неожиданно встал Мышкин -- и наши одержали блистательную победу с поистине теннисным счетом 6:0!

-- Ну, тогда нашлись даже и такие, кто сказал, что, мол, Тихонов это специально сделал, чтобы оправдаться в случае неудачи. На самом-то деле все было просчитано. Владик в тот момент не был в хорошей форме. И это решение было окончательным: я просмотрел видеозаписи, посоветовался со всеми. Но в команде об этом, конечно, никто не знал. Я объявил, что на игру выходит Мышкин, за два часа до начала матча. Конечно, это был определенный шок, особенно для канадцев, когда они вместо Третьяка увидели Мышкина. Я ему только сказал: «Володь, ты готов нормально. И если не дрогнешь, все будет хорошо. В первом периоде тебе бросят в два раза больше, чем Третьяку, выстоишь, выдержишь -- молодец! Значит, дальше будет проще».

-- А второй момент -- когда буквально за несколько секунд до сирены на перерыв в решающем матче за «золото» Олимпийских игр 1980 года против сборной США Третьяк пропустил шайбу и был заменен вами. Тот матч сборная СССР проиграла, а американцы до сих пор считают ту свою победу самой великой, называя «чудом на льду».

-- Это была моя единственная ошибка. Тогда один мне посоветовал: «Меняй его, меняй!» И -- я дрогнул. Почему? Время показало, что Владика неудачи концентрируют: пропустив шайбу, следующую он постарается не пропустить.

-- То есть у него срабатывает мобилизующий фактор?

-- Верно. К сожалению, это я усвоил позже. А тогда ведь всего два года работал с ним.

"Проигрываем -- "расстреливают" одного Тихонова"

-- Виктор Васильевич, вы всегда говорили, что тренер должен быть психологом. Значит, специалист-психолог в команде не нужен?

-- Помните, наверное, когда мы на турнире «Приз «Известий» проиграли крупно чехам, Третьяк неудачно отстоял? А на самом деле пришел экстрасенс, который работал с ним. Затем Владик его больше не видел.

Нет, главный психолог -- это тренер. В команде может работать психолог (у меня и в сборной был психолог), но его работа должна заключаться в советах, рекомендациях. Психологи дважды появлялись в сборных по командным видам спорта, когда было поколение тренеров, которым не хватало знаний: только у Аркадьева было высшее образование, а у остальных -- семилетнее.

Весь обслуживающий персонал в команде должен работать на тренера. Именно к нему должна постоянно поступать вся информация. От психолога, от врачей и массажистов, от всех, кто находится рядом с игроками. Тренер обязательно должен аккумулировать и анализировать ее, потому что и у него иногда возникают сомнения: так или не так он поступает? А уже по ходу матча решения принимает исключительно один человек -- тренер. Причем в хоккее это происходит в считаные секунды. Я иногда сидел в ложе с журналистами, и они задавали мне вопросы: «Ну что же? Почему он не сделал того-то и того-то?» Я -- им: «Ребята, вы здесь сидите, и в вашем распоряжении полторы минуты, а у него всего 15 секунд».

Сейчас я смотрю хоккей, футбол, баскетбол, волейбол. Тренеры шумят. Практически все шумят. Потому что тренер сам играет, сам воспроизводит в себе ту игру, которую он прививает своей команде и выполнение которой он требует от игроков. Любой тренер играет вместе со своей командой, он просчитывает варианты, шумит, выплескивает эмоции. Правда, у каждого по-разному получается: у кого-то лучше выходит, у кого-то хуже.

-- Пример приведу из опыта своего общения с Николаем Васильевичем Карполем, нашим величайшим тренером в женском волейболе. Ведь он шумит, кричит, буквально бушует на площадке и, кажется, все свои эмоции передает подопечным. А за пределами площадки интеллигентный человек, интересный собеседник, спокойный и внимательный.

-- О, Карполь! Вот, допустим, он ушел, а взамен его приходит тренер-демократ. Но ведь тот должен выиграть столько же, сколько выиграл Карполь, не так ли? А для этого должны пройти не то что годы -- десятилетия. И достижения «Уралочки» и сборной под руководством Карполя никто не отменял.

Конечно, было бы хорошо, если бы тренер был спокойным, не выплескивал ничего наружу, а его команда выигрывала бы. Но ведь все мы люди. И иногда просто необходимо завести игроков своими эмоциями во время игры. А сколько таких случаев возникает в тренировочной работе, когда приходится шуметь? Причем не единицам -- всем без исключения тренерам! Если вы придете на тренировку и посмотрите, как она проходит, то поймете, что это так.

-- Вот вы говорите «тренер-демократ»... Вас же часто называли диктатором. Рассказывали, что в Америке 80-х фамилия Тихонов была именем нарицательным и так называли всех жестких тренеров. Все-таки тренер команды победителей должен быть диктатором?

-- Понимаете, я всегда говорил одно: «Тренер должен быть разным». Когда надо, то... (Виктор Васильевич изображает удар кулаком по столу.) А когда надо, то... (Прикладывает руку к сердцу.) По-разному. И когда мне говорят: «Нет, вы все же диктатор», я отвечаю: «Ну хорошо, но если я все делал через колено... (Показывает, как что-то обламывает двумя руками.) ...то разве бы я смог столько раз побеждать с командами, клубными и сборной?» Наверное, кому-то было выгодно меня таким изображать. Но ведь дело в том, что остается после. Вы мне найдите такого тренера, который добился больших успехов исключительно на демократизме. Нет таких. Ведь в каждой команде есть личности. Другое дело, как ты будешь вести с ними работу. Да, кому-то не нравится. Ведь и у меня такое случалось, когда мне говорили: «Виктор Васильевич, почему вы с меня спрашиваете больше, чем с него?» -- «Потому что тебе Богом больше дано. И ты должен быть лидером. Поэтому я с тебя спрашиваю -- и буду спрашивать всегда. А чего с него, пацана, спрашивать? Да, он ошибается. Но он подрастет. А если я с тебя спрашивать не буду, он, глядя на тебя, в кого вырастет?»

Но если все в коллективе нормально, то для чего, скажите мне, тренеру выставлять жесткие требования, для чего закручивать гайки? Но ведь многие забывают, что порой спортсмены находятся в стрессовом состоянии. Я, например, подхожу к одному на лавке и спрашиваю: «Ты понимаешь, что я тебе только что сказал?» -- «Ничего не понимаю». То есть был бы перерыв между периодами, можно было бы что-то сказать в раздевалке, а тут... А иногда -- да, скажешь что-то резкое или даже грубое, а позже прощения просишь: «Да, извини. Не обижайся. Но в тот момент нужно было что-то, чтобы вывести тебя из этого состояния».

Разные бывают ситуации. Нельзя же заранее предугадать, что в одном случае следует поступать так, в другом -- вот так, а в третьем -- эдак.

Так что тренер должен быть разным. Но самое главное: он должен быть высококвалифицированным, должен знать свой предмет на «отлично», должен быть психологом и, если угодно, философом. Все должно в нем присутствовать, потому что он главная фигура в команде. Потому что весь спрос только с него.

Один «большой» человек мне как-то сказал: «Виктор, у тебя не было права на ошибку». Дело в том, что после чемпионатов мира обычно проводились совещания с участием всего тренерского штаба. И я докладывал, как команда готовилась, как готовилась к каждому матчу и что получилось, а что -- нет. Но, как бы я ни объяснял после поражений и что бы ни говорил, все равно находились люди, которые утверждали, что я делал что-то неправильно. Например, подбор состава: «Почему вы, Виктор Васильевич, взяли это в свои руки и ни с кем не считались?» Я считаюсь, обязательно считаюсь. Но принимаю-то решение я. Поскольку ответственность лежит на мне. Я говорю: «Ты помнишь, если мы выигрываем, то вспоминают абсолютно всех тренеров, кто воспитал игроков, -- со всех лет. Проигрываем -- стоит один Тихонов. И все его «расстреливают». Одного его».

"Устают не только от поражений, но и от побед"

-- А как поддерживать на должном уровне мотивацию у тех хоккеистов, которые уже добились в своей спортивной жизни всего?

-- Это зависит от тренера. Один известный журналист в Швейцарии на чемпионате мира задает мне вопрос: «Мистер Тихонов, объясните, пожалуйста, как вы находите новые аргументы, новую мотивацию для игроков, что они каждый год играют хорошо?» Ведь это только так говорится, что, мол, собрал в сборную лучших -- и они будут тебе автоматически победы приносить. На самом деле это не так. Потому что на следующий год уже под них соперники подстроились. А мы должны находить новые ходы, которыми можно озадачить других. Помнится, я ему тогда ответил: «Спорт -- это такая область, что, как только ты остановился, тебя тут же отнесет назад. Значит, нужно постоянно работать. Причем не только с игроками, объясняя им, что должен делать каждый из них, но и самому. Это большая каждодневная работа. Как сказала тренер сборной России по художественной гимнастике Ирина Винер в одной из телепередач, это сумасшедшая работа: «Они у меня по 8--10 часов каждый день занимаются». И это де-воч-ки! А в синхронном плавании? По 8--10 часов в воду каждый день! Не может просто так прийти победа: захотел -- и все.

Олимпийский цикл -- четыре года. Вы смотрите, сколько неимоверных сил все отдают в процессе подготовки к Играм. Но лишь единицы из них становятся олимпийскими чемпионами. Зато на всю жизнь.

У меня был такой период, когда мы выиграли. И одну из групп хоккеистов -- все! -- через полтора месяца на чемпионат мира я уже поднять не мог. Они взошли на Олимп -- и уже все. Остальные же постоянно прогрессировали.

Разные ребята были. Предыдущее поколение было, скажем, послевоенным. Я помню, как-то попросил ЦК комсомола, чтобы мы проехали на БАМ. В Сургут. Мы туда два года подряд ездили. Как там встречали ребят! Молодые люди, работавшие в тяжелейших условиях, а с какой любовью встречали! Вот то была любовь. Не то, что сейчас.

Вы знаете, что получается. Наши ребята обижались, когда в Санкт-Петербурге проиграли чемпионат мира в 2000 году. Состав был поистине «золотой», но -- проиграли. Ну и журналисты очень жестко отметили эту неудачу. А они -- обиделись. Так вы выигрывайте с таким составом -- и никто вас критиковать не станет.

Психология наших ребят существенно отличается от психологии тех же шведов, финнов, чехов. Это маленькие страны. И если он что-то выиграл, то через два-три года возвращается в этот город героем. И остается таковым до конца. У нас же...

Вот в этом-то, наверное, и заключается особенность нашего менталитета, нашей психологии. У старших поколений иное было в душе. Они говорили: «Виктор Васильевич, да какие деньги? Мы понимали, какая это радость была для народа. И зубами всех рвали. А если вдруг проигрывали, то год готовились к следующему чемпионату».

Сейчас открылась дверь -- получайте большие деньги. И как заставишь богатого человека, какую мотивацию ему предложишь? Я вот, когда в последний раз работал, то, конечно, поначалу не хотел принимать сборную, а потом согласился -- ну ладно, ничего страшного для меня уже нет. И я увидел ту ситуацию, которая сложилась в течение многих лет. Сегодня чемпионат закончился -- всё, их уже нет. Раньше проводили отчет -- сейчас никого нет: все разбежались. Плохо отыграли? Все равно все разбежались. Кто виноват? Не они. Тренер.

Но вот у меня записано выражение: «Устают не только от поражений, но и от побед». Когда побеждают подряд-подряд-подряд, то надо коренным образом что-то менять. Такое тоже бывало.

-- То есть получается насыщение монотонностью даже от побед?

-- Да. Хотя и продолжают работать много. Но это приводит к тому, что проигрываются матчи, которые не должны были быть проиграны. Почему происходят сенсации в футболе, да и в хоккее тоже, в баскетболе? Это все идет от психологии. Не смог тренер настроить команду. Не смог добраться до головы. Потому что все идет от головы. Думаешь: «Ну не забил -- и что? Сейчас забью. А не сейчас, так позже». Но моменты тратятся, уходит время, его остается все меньше и меньше. Первый период, второй... А затем одну шайбу пропустил -- и все...

Я в свое время приводил пример, не имеющий никакого отношения к спорту. Помните в Америке войну Севера и Юга? Страшная борьба. С одной стороны -- высококвалифицированные, обученные, одетые, а с другой -- босяки. И в итоге победили босяки. Почему? Психология была такая. Она и помогла. Знали, за что борются. Ну и из нашей революции можно примеры приводить...

-- Как-то у нас получается, что работа тренера сводится к одной психологии...

-- Как настроишь голову, так и будет. Если в команде двое-трое ее не настроят, то еще можно вытянуть. Ну а если игроков пять -- то уже пиши пропало. Ничего не получится: это же командный вид спорта. Хоть сам через голову прыгай. Значит, нужно ждать следующих соревнований, готовиться к ним и еще раз хорошенько все анализировать.

Мне приходилось много в этом плане работать. После каждой игры я просматривал видеозаписи, выборку из которых делали мои помощники. Потому что уже на следующий день, завтра, на первой же тренировке, я должен был сказать, что у нас было плохо и над чем мы должны работать. Это и есть анализ. Постоянный анализ. Все видели, что я постоянно что-то записываю.

Вот сейчас, допустим, футбол я смотрю и вижу те хорошие фрагменты, которые пригодились бы и в хоккее. И в баскетболе вижу. Был я на поминках Гомельского, мне Чернов сказал: «Виктор Васильевич, вы же многое в баскетболе почерпнули». Да, например, заслон. Смотрел -- и увидел прием, который можно взять и применить в хоккее. Ходил и на волейбол, интересовался другими видами спорта, узнавал, как там готовятся к матчам. Много читал литературы.

Для того чтобы подойти к играм во всеоружии, я буквально к каждому уроку готовлюсь. У меня каждый урок записан. После каждой тренировки я записываю, что именно не получилось. И делаю так каждый день. На протяжении десятков лет.

"Наши тренеры Европе уже не нужны"

-- У вас нет мысли оформить свои уроки отдельной книгой?

-- Ой, это такой бы талмуд получился! Для этого нужно время. А где его взять? Для того чтобы все это сформулировать и изложить на бумаге, очень много времени надо. Да и в каком плане написать? Простые воспоминания, мемуары? Это ерунда. Значит, нужно писать как учебник, в методическом ключе.

Один мне сказал, что вот, мол, мы по-прежнему живем старыми идеями. Какими это «старыми»? Если есть по-вашему старая методика, то дайте нам новую: будем учиться у вас. Меняются правила -- значит, меняется подготовка: как только отменили у нас «красную» линию, мы сразу сели думать, какие новые упражнения вводить и как их выполнять для отработки новых комбинаций.

Во всем мировом хоккее готовились по нашим методикам. Все, что можно, сняли на видео и стали учиться -- и финны, и шведы, и чехи. Да и канадцы тоже. Финны вот теперь говорят, что это, мол, они придумали, а не мы. Елки-палки, а зачем же вы тогда к нам постоянно приезжали с просьбами рассказать, как это или как то, другое, третье?

Все. Хватит. Наши тренеры вам многое дали. А они по-прежнему все наши наработки за свои выдают. И что самое интересное! -- сейчас в финском хоккее уже нет ни одного нашего тренера. И нигде в мире нет. Приглашают только тогда, когда мы выигрываем. Везде были. Сейчас -- ни одного! Из Швейцарии выгнали, из Финляндии -- выгнали, из Швеции -- тоже. Ни-ко-го! Это говорит о том, что в других странах не стоят на месте, а сами мы, увы...

-- Зато теперь мы приглашаем тренеров-легионеров...

-- Я тут выступал на совещании и задавал вопрос о том, зачем нужно приглашать тренеров-иностранцев. Мне ответили: «Такой тренер будет готовить нам игроков для сборной». -- «Не будет. Он приехал заработать денег». В ответ все молчат...

Кстати, один из тренеров так прямо и сказал: «Я у вас заработал денег и теперь открою у себя корчму». Вот и все. Не будут они у нас вкладывать душу в работу. Но, как вы сказали, если у него будет стоять задача добиться конкретного результата, но при выполнении определенных взаимных условий! -- тогда смысл есть.

Правда, надо учесть, что иностранному тренеру платят у нас в три-четыре раза больше, чем нашему той же примерно квалификации.

-- Почему же такой бардак с тренерами в России?

-- Прежде чем принимать какое-то решение, нужно все до конца продумать. Есть люди, которые работают в федерациях. Причем безотносительно вида спорта -- футбола, хоккея, баскетбола. Утверждается календарь. Его надо так продумать, чтобы на следующий год можно было четко планировать подготовку и в клубах, и в сборной. Скажем, у нас в хоккее все 12 лет разный календарь. Уж если вы вводите какое-то новое положение, то хорошенько подумайте, чтобы на следующий год его не пришлось менять. А у нас опять меняют. Закрыли лигу: 18 команд -- и ни одна не вылетает. Мотивировали это тем, что команды будут вводить молодежь. Никто не ввел! Скажем, как в ЦСКА были молодые, так мы продолжаем постоянно с ними работать. А другие?

Есть какие-то положения, которые вводятся в футболе, хоккее, баскетболе, например о том, что необходимо четко соблюдать регламент и календарь. Но каждый год все меняется.

Наверное, если бы с тренером подписывали контракт, его бы не выгоняли раньше времени. А вы посмотрите, сколько тому примеров! Контракта нет -- выгоняют. А если бы было, как на Западе, то каждому платили бы неустойку. Каждому! Тогда бы сначала хорошенько подумали, приглашать меня или нет.