Проживая в Америке и обсуждая возникающие здесь проблемы с коллегами, мы пришли к согласию в том, что, несмотря на исключительно высокий уровень университетов (невежество Америки миф, выдуманный завистниками; средний размер университета -- порядка 50 тыс. студентов, порядка пяти миллионов студентов высокого уровня, десятки миллионов образованных выпускников работающих в бизнесе и индустрии -- население крупной европейской страны!), в целом образование, получаемое в Соединенных Штатах, фрагментарно.

Это результат самой системы американского образования и основополагающих американских принципов, на первом месте среди которых стоит индивидуализм. Студенты слушают лекции и прилежно учат выбираемые ими курсы, пропасти между которыми, однако, ничем не заполняются или заполняются каждым по собственному разумению. Жесткая конкуренция не способствует обмену идеями. Культуры открытой интеллектуальной полемики нет. Индивидуальность выбора курсов и, стало быть, отсутствие групп создает неограниченные возможности для выбора студентом того, что ему нужно, но одновременно делает глубокие неформальные обсуждения как систему невозможными.

Страх сказать глупость или даже всего лишь сделать ошибку заставляет студента быть исключительно осторожным в высказываниях как во время, так и после завершения обучения. Мозговые атаки, проводимые время от времени в фирмах, нацелены на конкретную бизнес-цель, а не на расширение и совершенствование мировоззрения их участников. В результате американский специалист получает образование очень высокого класса в очень специфической области, им выбранной. Причем даже в этой области дискретность знаний, зоны между которыми ничем не заполнены, налицо.

Между тем требования современного мира совершенно иные. Копание вглубь, считавшееся признаком профессионализма в ХХ веке, себя исчерпало. Траектория познания, при которой на проблему следует смотреть с разных, порой неожиданных ракурсов, а также быть готовым менять предмет исследования и разработок, как только это потребуется, сегодня несравненно важнее, чем узкая специализация.

Не секрет, что российское образование находится в упадке. По грустному наблюдению академика Сергея Капицы, деды преподают внукам. Лучшие выпускники, получив степень бакалавра или магистра, покидают Родину, которая не ценит и не оплачивает как должно их знаний. Остальные уходят из выбранных ими профессий, чтобы заняться, нередко успешно, не своим делом. Однако некоторые характерные черты, свойственные русскому подходу к познанию и жизни, позволяют надеяться на возможное возрождение. И возрождение мощное.

Профессор Йельского университета Ф., один из крупнейших математиков мира, как-то за рюмкой чая заметил, что, учась (как, кстати, и я) в Санкт-Петербургском университете, главные знания он получал не на лекциях. "Студенты обучали друг друга!" -- поделился он своим наблюдением. И профессора, и доценты, и ассистенты, добавлю я, причем последние не только на лекциях, но и в частных, неформальных беседах в столовой, после лекций и дома. И не только преподаватели учили нас. И не только мы учили преподавателей. Нас учил воздух университета, его стены. И город, его дворцы и памятники, его история. Учил Менделеев, раскладывавший карточки с элементами на нашем пути в кафетерий (неважно, что за сто лет до этого, важно, что в этих же стенах) и легендарный Фок, задумчиво прогуливавшийся по коридору во плоти и крови. Учили Пушкин и Гоголь.

Та же традиция неформального общения, что и в ведущих университетах Московском и Ленинградском (хотя и не столь глобального по тематике ввиду отсутствия гуманитарных факультетов, но исключительно интенсивного) имела место в МИФИ и Московском физтехе, в научно-исследовательских институтах Академии наук. Разговоры в столовой, в курилках, на кухнях, в метро и переполненных автобусах, даже на лестнице были пылки и плодотворны. Мало-помалу они делали свое немаловажное дело: создавали непрерывное, а не фрагментарное понимание обсуждаемого. Натягивая, говоря образно, поверхность знаний на дискретный интеллектуальный каркас.

Традиция неформального общения, столь характерная для России, обычно рассматривается как нечто вторичное по отношению к лекциям и семинарам. Рискну высказать прямо противоположное утверждение: интеллектуальное неформализованное свободное общение не менее важно, чем лекции и учебники. Хотя, разумеется, не может и не должно заменить их. Если профессора плохи, студентам обсуждать нечего, для эффективного обсуждения собеседников нужно поднять до некоего уровня, превышающего минимальный, чтобы, обмениваясь идеями, они могли подниматься ввысь, а не падать. Но каркас знаний, возводимый на знаниях, полученных из лекций и книг, и пространство знаний, натягиваемое на него, -- вещи одинаково нужные современному человеку. Пространство знаний и каркас знаний дополнительны, как в квантовой механике волна и частица. Без свободного обсуждения (при котором не знаешь, куда занесут беседа и мысль) нет и не может быть пространства знаний, однако без каркаса натягивать знания не на что. Совокупность информационного каркаса и свободной дискуссии (как ДНК и белок -- всегда в совокупности и никогда порознь -- рождают жизнь) создает человека третьего тысячелетия. В образовании которого принимает участие аура страны, языка, университета и фирмы в буквальном смысле этого слова.

"Ну хорошо, заметит трезвый читатель. В науках понятно. И индивидуально каждый пусть себе познает где-то чего-то там. А есть ли прецедент успешности соборного созидания? Есть, и блестящий! В компании "Гугл", руководимой Сергеем Брином, -- человеком, впитавшим в себя воздух русской культуры, 20% времени сотрудники могут (при условии выполнения основного задания) делать все, что хотят: плавать в бассейне, пить коктейли, беседуя с коллегами о чем душенька пожелает, играть на рояле и обмениваться идеями обо всем на свете без каких бы то ни было ограничений! В этой компании неформализованное общение в отличие от подавляющего большинства фирм в рабочее время не запрещается, а поощряется. Если где-то в Америке и пахнет русским духом, так это на территории компании "Гугл", напоминающей пятизвездочный отель, молодежный лагерь и офис века одновременно. Говоря объективно, Google -- русский остров в Америке, русский по духу. И одна из самых успешных компаний в мире, годовой оборот которой соизмерим с бюджетом России.

Суть русского духа в том и состоит, чтобы из любой точки пространства в любой момент времени быть готовым воспарить в небеса, чтобы связать что угодно с чем угодно. Заполнив бреши не детерминистично, в духе Ньютона, а наподобие волновой функции в квантовой механике, которая наполняет собой не часть пространства, как твердое тело, а все пространство. Этот русский формально-неформальный тандем является основой самобытности отечественного интеллекта и визитной карточкой России. Страны, в которой никогда не было свободы слова, но всегда была свобода мысли.

Российский человек (в отличие от европейского и американского) не боится сказать глупость. Да и откуда бы страху показаться невеждой взяться в стране, где национальный герой Иванушка-дурачок?! Но ведь, если задуматься, это же замечательно! Это же совершенно особый путь познания и созидания. Сочетание формального образования с неформальным -- колоссальная ниша: технологическая, экономическая, деловая. И начинать возрождение отечественного образования надо с двух компонент сразу: 1) преподавание на мировом уровне, для начала хотя бы не ниже, хотя бы всего лишь в соответствии с требованиями эпохи, и 2) воссоздания среды для свободного обсуждения всего на свете. Среды, в которой обучающиеся и обучающие, неформально общаясь, подчас сами того не замечая, обучают друг друга.

Если задуматься, это и есть соборность, о воплощении которой в жизнь издревле мечтали русские люди. Cоборность не в правосудии (которая, конечно, химера), не в промышленности (где соборно можно только на воскреснике лопатами яму вырыть, но не запустить спутник) и не в общественной жизни (в которой соборно можно выйти на демонстрацию 1 Мая или пустить красного петуха, но не создать дееспособный парламент и эффективный государственный аппарат), а в познании и созидании, творчестве и интеллекте. Интеллектуально-соборный подход и есть квинтэссенция русского понимания жизни.

Россия -- страна глобализации духа. Соборный путь познания, при котором свободные люди, получая образование, работая, созидая, образовывают и духовно обогащают друг друга -- вот истинный путь России и ее места в мире. И даже ее идея, которую ищут не первый век.

Национальный проект "Пространство знаний" может достичь уровня мировых требований в обучении, а затем стать уникальным, в течение нескольких лет. При этом его принципы в некоторых отношениях прямо противоположны американскому обучению, ибо для дефрагментации мышления необходим своего рода антииндивидуализм. Чтобы получить или усовершенствовать образование со знаниями, не расчлененными по прослушанным курсам, сотни тысяч молодых людей со всего мира устремятся в Россию, ибо истинная глобализация -- глобализация духа, являющаяся естественной частью русской культуры и ее ауры есть единственная глобализация, необходимая ХХI веку.

Опыт Московского и Петербургского университетов, на протяжении десятилетий развивавших этот проект, не объявляя его проектом, а также самой русской по духу и одновременно самой быстрорастущей американской компании "Гугл", на мой взгляд, делают распространение программы "Пространство знаний -- дефрагментация познания" сначала на всю страну, а затем и на зарубежные страны, своевременным и абсолютно необходимым.

Дефрагментация знания (будь то история, математика или иностранный язык) нужна человечеству не меньше, чем дефрагментация компьютерных файлов, это же очевидно. Фрагментарный человек строит цивилизацию по своему образу и подобию -- одного этого кошмара достаточно, чтобы приложить усилия и национальные, и международные к тому, чтобы и здравствующее, и следующие за ним поколения обладали целостной системой знаний и взглядов. Глобализация духа созвучна сознанию россиян, поэтому проект дефрагментизации знаний в России попросту обречен на успех.

В общих чертах ясно что и как делать. При наличии самого образованного в истории человечества русскоязычного мира во всем мире, понимания и поддержки администрации президента, государственной Думы и правительства, а также, что не менее важно, коллег-профессоров, коллег-ученых и молодежи России, национальный проект "Пространство знаний" быстро станет интернациональным. Экспорт российского пути познания мира может стать более прибыльным, чем даже экспорт вооружений, и притягательным для всех стран.