Школа Большого театра в Бразилии существует шесть лет. Уже шесть лет -- набранные в первый год дети подросли, многому научились, и вот их впервые привозят с концертами в Москву (уже выступили в Большом, завтра и послезавтра танцуют в Детском музыкальном театре имени Сац). Еще шесть лет -- потому что до выпуска еще два учебных года, меняющих физику подростка и определяющих судьбу (страшно вспомнить, как некоторые наши отличные балерины смотрелись в соответствующем возрасте). Поэтому визит на вечер этой школы не «встреча с искусством». Это некоторое культурологическое приключение.

Началось оно еще до танцев. На сцену перед закрытым занавесом вышли временный поверенный в делах Бразилии в России Эдуардо Барбоза, префект Юго-Западного округа столицы Алексей Челышев, гендиректор Большого Анатолий Иксанов, директор бразильской школы Жо Браска Неграо и Владимир Васильев, при правлении которого в Большом собственно и начался этот проект (идея принадлежала Александру Богатыреву, потому Васильев предложил посвятить этот вечер памяти выдающегося танцовщика). Каждого выходящего на сцену зал встречал аплодисментами, но каждого человека приветствовала только определенная часть зала, множества не пересекались друг с другом. Несколько аккуратных хлопков поверенному (дамы в вечерних платьях и господа в строгих костюмах; вероятно, коллеги-дипломаты); почти овация Челышеву (массив офисных дам), профессиональные приветствия Иксанову (пожилые дамы -- вероятно, сотрудники театра), нервный всплеск ладоней Васильеву (старые балетоманы, помнящие его танцы и готовые поприветствовать замечательного танцовщика, чем бы он потом в жизни ни занимался). Госпоже директору -- снова несколько аккуратных хлопков. То есть зал моментально предъявил себя -- так, как не бывает на спектаклях, где проявления различных групп совпадают-различаются в сложном порядке.

Начались речи. Здесь снова префект ЮЗАО внимание оттянул на себя -- был бодр, энергичен и красочен. Правда, при этом он назвал Екатерину Максимову и Владимира Васильева «мастерами бального танца» -- и это не была оговорка, потом он еще раз повторил это самое про «бальный танец». Дипломаты ничего не поняли, офисные дамы слушали умиленно, представители аудитории Иксанова и Васильева (вообще-то относящиеся друг к другу недружелюбно) моментально душевно объединились: зал был прострелян насмешливыми перемигиваниями насквозь. Братание народов продолжилось под речь Васильева: вспомнив, как сам перетанцевал все партии в школьном «Щелкунчике», он представил зрителям программу -- сюиту танцев из второго акта вайноненовского спектакля, самолично отредактированную. Патрон-основатель школы (так называется его должность в программке) с дрожью в голосе говорил про то, что эти дети, которые сейчас выйдут на сцену, они тоже наше будущее, как и ученики МАХУ. Что выпускным спектаклем у них через два года будет именно «Щелкунчик», а вот сейчас -- сюита, то есть большая часть второго акта, и призвал аудиторию к снисходительности. Растрогались все -- даже те, кто сомневается в перспективах бразильских балерин на отечественной сцене. Иксанов быстренько пожелал ждущим за занавесом ученикам ни пуха ни пера (не получив традиционного ответа), чуть не разрыдалась от волнения бразильский директор -- и «Щелкунчик» начался.

Мальчики очень старались быть хорошими партнерами (видимо, их этому учат -- с малолетства держать балерину, больше думать о ней, чем об изяществе собственной позы). Девочки как одна равнялись на образ юной Максимовой, пытаясь воспроизвести в танцах это нежное обаяние, в котором всегда была толика печали. У них отнюдь не все выходило (два года до финальных экзаменов, два года!), но ошибки выглядели не заученной грубятиной, как это часто бывает в МАХУ, но недоработанным материалом: пройди еще двести раз - исправится. Аудитория перестала делиться на классы и ранги, пожилая балетоманка, составляя немыслимые конструкции из английских слов, обменивалась впечатлениями с восторженной смуглой дамой в бриллиантах. Когда же в финале промежуточный занавес опустился и все персонажи, как положено по тексту, пошли, пританцовывая, из кулисы в кулису, зал большинством голосов решил, что это выход на поклоны. И начал хлопать в такт, забивая выпевающий элегическую мелодию оркестр. И тут оркестр Детского музыкального театра, весь вечер непритязательно ведомый Константином Хватынцом, вдруг как грянул! Словно напомнил, что у оркестра тоже собственная гордость.

Владимир Васильев еще перед спектаклем сказал, что на днях в Краснодаре Борис Грызлов открыл школу бразильского футбола. Подождем результатов? Бразильцы в балете уже кое-чего добились.