Сэм Тейлор-Вуд в Москве ждали. Английские художники ее поколения -- громкой генерации, которую теперь принято называть бритартом, -- в России большая редкость. Сенсационные выставки, скандальные работы, фантастические суммы продаж -- все это традиционно мимо нас. Работы Тейлор-Вуд сравнительно недавно показали в Питере, в очень инициативном Русском музее. После этой выставки визит в столицу -- естественная вежливость. Тем более что (в отличие от своих сверстников) Тейлор-Вуд работает теперь почти в классическом стиле, и нашу публику -- немного робкую на современное искусство -- напугать не должна. Британский совет, поддерживавший многие выступления молодых, постепенно взрослеющих британцев, все отлично устроил. Тейлор-Вуд показывают не в гордых статусом национальных сокровищницах, а в Ермолаевском переулке, в Московском музее современного искусства. Который иногда все же оправдывает свои название и назначение -- показывает художества соответствующего уровня. И тогда видно, как хороши и удобны его залы, чуть ли не лучшие в Москве. «Плачущие» герои разместились на одном этаже, «автопортреты» с полетами наяву -- на другом, отдельные кабинеты выделены для видео -- Тейлор-Вуд попала в славное место. Хоть и не такое прекрасное, как Михайловский дворец, зато очень функциональное.

По этой выставке трудно представить, что Тейлор-Вуд недавно числилась в шокирующей компании YBA («Молодые британские художники») и сама радостно и дерзко эпатировала публику. Теперь не то -- легкий, души исполненный полет ее «автопортретов» сразу настраивает на разумное и вечное. Спокойно устроившееся в воздухе тело художницы дышит уютом и свободой, совсем немного -- чудом. Ясно, что в этой уравновешенной конструкции все идет по плану, и экстазу тут не место. Гармония надежно поверена алгеброй и в других летучих произведениях -- фотографиях танцоров и струнном квартете с парящим над музыкантами танцовщиком. Некоторая странность ситуаций, в которых существуют герои Тейлор-Вуд, легко объяснить ее биографией, о которой сама художница говорит охотнее, чем о работах. Экзотическое взросление в коммуне, ранняя самостоятельность, почти обязательный для художников ее круга Голдсмит-колледж, где она постигала скульптуру и, что особо важно для нынешней деятельности, -- синтез искусств. Дальше все было бы как у Золушки -- выставки, карьера, блестящее замужество (Тейлор-Вуд -- жена хозяина образцово-показательной лондонской галереи White Cube), если бы не заболевание раком. Болезнь настигала ее дважды и, очевидно, помогла перейди от юных шалостей к вечным темам.

Звездный Лондон для художницы -- привычная среда обитания, и потому использование в работе знаменитостей кажется вполне естественным. Фотографии самых известных мужчин мира, героев экрана, со слезами на глазах -- серия «Плачущие» разместилась в одном большом зале. По легенде на съемках они не играли, а плакали по-настоящему. Что-то художница такое им рассказывала -- может, о своем раке или трудном детстве, и любимые народом символы силы и бесстрашия заливались слезами. Прекрасно понимая -- их снимают. Поэтому ничего слишком личного и неприличного. Одни выдавливали «скупую мужскую» по капле и клонили голову, чтоб незаметней получилось -- как Дастин Хоффман и Шон Пен. Другие плакали спокойно и откровенно -- глядя прямо в глаз камеры, как Лоуренс Фишборн и Хайден Кристансен. Подобная чувствительность парней, из которых, казалось бы, только гвозди делать, -- неожиданность, разрывающая важные мифы. Почти как любимая Тейлор-Вуд невесомость.

Того же рода совершающий свой естественный путь -- от зрелости к ничтожеству натюрморт -- Nature-morte. Знакомая по множеству шедевров разных веков постановка из фруктов -- хрупкая, недолговечная. Известно, что художники изменяли ей с муляжами -- чтобы не менять объекты слишком часто. Тейлор-Вуд, напротив, отслеживает путь разлагающейся красы до конца, лишь для удобства зрителя ужимая в видео, живой картине, девять недель в несколько минут. Ускоренный процесс идет стремительно: едва успеваешь замечать изменения, как они становятся катастрофическими -- белесое облачко плесени сменяют черные провалы гнили, разложение царствует, цвета трепещут, формы рассыпаются, тают на глазах. И никакой грязи -- что естественно, то прекрасно. В каждом этапе трансформаций есть свое очарование. Приязнь к миру и его законам тем более разумная, что через несколько минут, свершив полный круг, видео возвращается к начальной фазе.