Сегодня в Тбилиси начнется ключевой раунд российско-грузинских переговоров по вопросам вывода военных баз. Своеобразным «ускорителем» трудного диалога Москвы и Тбилиси стал грузинский парламент. По решению народных избранников, если переговоры не будут иметь успеха, то еще с 15 мая российские военные базы в Грузии должны были оказаться в «режиме вывода», то есть всесторонней блокады. На вопросы собкора «Времени новостей» в Тбилиси Михаила ВИГНАНСКОГО ответила председатель парламента Грузии Нино БУРДЖАНАДЗЕ.

-- Будет ли достигнут компромисс? С каким настроением идет грузинская сторона на эти переговоры?

-- Начнем с того, что в нашем постановлении нет ничего, что угрожало бы безопасности российских военных. Ни для кого не было секретом, что с 15 мая постановление, принятое еще 10 марта, вступит в силу. Поэтому истерия и паника вокруг него мне не понятны. Да, я надеюсь, что мы сможем достичь определенных договоренностей. Предложения, которые мы получили в последний момент от российской стороны, дают нам право говорить о большем сближении позиций.

-- Могут ли базы быть выведены на два или три месяца позже?

-- Если честно, я за то, чтобы вывод состоялся к 1 января 2008 года. Но если все остальные вопросы будут более или менее согласованы, то два или три месяца не сыграют большой роли. Вопрос российских баз очень вредит нашим отношениям. Присутствие российских военных в Грузии -- дополнительный раздражитель. Да не нужны вам эти базы! Это все военные признают, все мало-мальски объективные политики. Российские базы в Грузии нужны только силам, которые никак не желают понять, что представляют собой истинные интересы Москвы и Тбилиси. Без военного присутствия наши отношения станут намного лучше.

-- Как бы вы определили нынешние отношения России и Грузии?

-- Как конструктивно-холодные. Есть определенные силы, настроенные враждебно. Мне кажется, что в России их больше, чем в Грузии.

-- Что говорят вам об отношениях с Россией американцы?

-- Американцы заинтересованы в том, чтобы у Грузии не было обостренных отношений с соседями. Но США четко поддерживают вывод баз. Это неудивительно, поскольку соглашение по базам -- это не российско-грузинское соглашение. Оно принято в 1999 году в Стамбуле на саммите ОБСЕ.

-- Проблема вывода баз совпадает по времени с выборами в парламент Грузии в 2008 году. Власти должны показать избирателям, что выполняют свои обещания?

-- Да, было бы желательно, чтобы к выборам российских военных в Грузии не было. Знаете, очень обидно, что в наших отношениях с Россией сейчас так активно звучит только «базовый вопрос». Поэтому мы и предлагаем российским коллегам решить проблемы, которые мешают нам дружить.

-- Спустя год с небольшим после выборов нового президента и нового парламента рейтинг руководителей Грузии оказался много ниже, чем во время «революции роз».

-- Это абсолютно нормально. Для нынешней ситуации в Грузии рейтинг даже достаточно высок. Мы вынуждены проводить тяжелые, непопулярные реформы. Мне хочется, чтобы все было сделано правильно и чтобы люди не сегодня завтра увидели, что мы поступали верно.

-- Новая грузинская власть потеряла премьера Зураба Жванию. Его семья и близкие не верят, что он отравился угарным газом. Как вы это прокомментируете?

-- Семья имеет право задавать любые вопросы -- ведь это огромная трагедия. Но я думаю, что расследование было объективным. Если же не на все вопросы есть ответы, нужно провести дополнительное следствие.

-- После отставки Эдуарда Шеварднадзе и до избрания Михаила Саакашвили вы исполняли обязанности президента Грузии. Не хотите ли вы вернуться в президентское кресло?

-- Мне было там очень неуютно. Желания вернуться нет, нет и еще раз нет. Это такая тяжелая ноша... Если бы Грузия была страной вроде Австрии или Швейцарии, я бы, может быть, не отказалась. Но здесь шапка президента очень тяжела.

-- В качестве и.о. президента Грузии вы в декабре 2003 года встречались в Москве с президентом Владимиром Путиным. Помнится, вы приглашали его покататься на лыжах в Гудаури. Это приглашение в силе?

-- Сейчас в Гудаури снега нет. Но Грузия прекрасна в любое время года. Мы всегда будем рады принять президента России. Нам надо найти язык взаимопонимания и взаимоуважения. Пусть Россия великая держава, а Грузия -- маленькая страна. Важно понять, что мы равны.

-- Год назад вы пообещали выучить абхазский язык для лучшего урегулирования сложного абхазского вопроса. Как идут дела?

-- Плохо. Признаюсь, выучила я всего несколько фраз. Это такой сложный и уникальный язык! Но я всегда готова побывать в Сухуми и поговорить, пусть даже сначала мы скажем друг другу не самые приятные вещи. Почему-то абхазы не приглашают...

-- Может быть, они не могут простить вам заявления, что в случае новой войны оба ваших сына пойдут воевать?

-- Что же они ожидали услышать? Что я отправлю на фронт чужих сыновей, а своих спрячу? Любая абхазская мать скажет то же самое. Но задача политиков и матерей в том, чтобы войны больше не было.