Cвой 12-й день рождения российская Конституция, ничуть не изменившаяся за все эти годы, встречает, по сути дела, в другой стране и в разгар спора вокруг Основного закона. В декабре Конституционный суд намерен огласить решение по самому громкому за последние годы процессу в КС -- об отмене прямых губернаторских выборов. По мнению оспоривших реформу региональной власти представителей СПС и жителя Тюменской области Владимира Гришкевича, в выстраивании вертикали своей власти Кремль вышел за пределы своих конституционных полномочий. Однако у инициаторов процесса весьма мало шансов на удовлетворение их претензий в полном объеме.

По мнению некоторых экспертов, девальвация региональной власти, завершившаяся отменой прямых выборов губернаторов и превращением их, по сути дела, в чиновников кремлевской администрации, и, по сути, отсутствующая партийная система -- закономерный итог этих 12 лет работы Конституции, день принятия которой впервые в этом году перестал быть выходным. Именно под президента как «начальника страны» была выстроена вся конституционная система России.

Сама Конституция стала результатом многих фобий, которыми страдали ее авторы. Призраки политического распада, смуты Верховного совета, коммунистического реванша так запугали работавших над Основным законом юристов, что они сделали все для того, чтобы в случае необходимости вся полнота власти могла быть вручена одному-единственному лицу -- президенту. Действительно, де-юре Россия является полупрезидентской республикой, однако на деле глава государства, не обладающий никакими сверхполномочиями, является единственным источником власти по причине отсутствия хоть каких-то существенных противовесов его воле.

Например, президент вправе расформировать как правительство, так и парламент, в то время как сам он оказывается фактически неприкосновенной фигурой. «Нельзя сказать, что президент наделен полномочиями сверх меры, но у него есть полномочия, в отношении которых нет никаких противовесов, -- считает вице-президент фонда ИНДЕМ, бывший советник Бориса Ельцина по правовым вопросам Михаил Краснов. -- У президента есть конституционные полномочия. У него есть скрытые полномочия, о которых сказал Конституционный суд в 1995 году -- в решении по делу о первой чеченской кампании. КС тогда пришел к выводу, что президент, являясь гарантом Конституции, вправе использовать некие прямо не прописанные в Основном законе полномочия. И наконец, у президента есть полномочия, даваемые ему законами, например по прямому руководству некоторыми министерствами и ведомствами. В таком объеме полномочий не было бы ничего страшного, если бы существовала система сдержек и противовесов. В противном случае президент постепенно превращается в «начальника государства». И если он при этом пользуется популярностью, то может, подмяв парламент, уже законодательно наделять себя все новыми полномочиями, примером чего может служить данное ему право участвовать в процессе наделения полномочиями губернаторов, т.е. фактически их назначения».

Несколько иной точки зрения придерживается судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова, по мнению которой Конституция четко установила границы полномочий президента. «Есть целый ряд вопросов, которые подлежат только законодательному регулированию, указы президента не могут противоречить закону, и есть судебная власть, которая должна следить за нерушимостью этих границ, -- уверена юрист. -- Другое дело, насколько ветви власти в состоянии использовать эти гарантии Конституции по ограничению полномочий президента. Тут можно провести аналогию с судебной властью -- формально судьи независимы, но вопрос, насколько они внутренне позволяют себе быть независимыми».

Впрочем, г-жа Морщакова согласна с некоторым фактическим дисбалансом властных полномочий. «Внешне используются парламентские механизмы, гарантирующие участие народа в управлении государством, но мы же знаем, что решения парламента будут такими, какими они будут ему предложены», -- считает она. Однако в отличие от критиков Конституции Тамара Морщакова не склона связывать сложившуюся ситуацию с дефектами Основного закона. «Проблема не в тексте Конституции, а в сложившейся в стране политической практике, -- пояснила она «Времени новостей». -- И тому есть доказательства: у нас были другие времена, когда при той же Конституции парламент находился в оппозиции президенту и правительству и не принимал очень многие из вносимых в Госдуму законов. И сейчас партии не были бы лишены возможности оказывать позитивное влияние на политику, если бы они использовали те полномочия, которыми обладает парламент. По Конституции у Федерального собрания есть целый ряд мощных рычагов влияния на политику -- именно парламент принимает законы и утверждает бюджет. Это самая сильная власть, какую только можно дать парламенту. И сейчас он может внести поправки в любые законы, в том числе и о правительстве. То, почему парламент не делает этого, почему только одна сторона способна эффективно отстаивать и проводить свои инициативы, -- вопрос политической зрелости нашего общества, а не отсутствия конституционных механизмов».

Так или иначе, но де-факто весы политической власти оказались перекошенными в одну сторону -- центр политической жизни был перемещен из парламента в Кремль. «Какими бы ни были результаты выборов -- ни правительство, ни Госдума не могут влиять на политику, -- считает Михаил Краснов. -- Ведь и правительственный курс формируется президентом, а у парламента нет никаких мер воздействия на кабинет министров. Даже при Ельцине, когда были сильные оппозиционные силы в обеих палатах парламента, они могли оказывать только негативное, а не позитивное влияние на политику. Именно поэтому наши партии ориентируются не на политический результат, а на возможность занять посты в Госдуме и ходить на приемы к президенту, в реальной же политике они не участвуют».

Некоторые эксперты даже называют Конституцию дворцовой, так как все принципиальные решения принимаются вблизи главы государства. Доказательством тому может служить чрезмерное усиление роли администрации президента -- не обладающий никакими властными полномочиями чиновник может на деле оказаться куда более влиятельной фигурой, нежели глава правительства. «Главный порок дворцовой Конституции в том, что в ее рамках правят не партии, а бюрократия, -- считает Михаил Краснов. -- Возможно, либеральная и профессиональная, но все равно бюрократия, на которую у народа нет рычагов воздействия. В таких условиях политика становится не компромиссом разных политических сил, а волеизъявлением чиновничьего аппарата».

Таким образом, Конституция доказала, что является не просто декларацией о намерениях, а живым документом, определяющим образ страны. Достигнута тактическая цель Основного закона -- вся власть президенту. Стратегическая же едва ли ближе, чем в 1993 году. «Часть общества до сих пор старается реализовать ст. 1 Конституции, в которой говорится, что Россия является демократическим государством», -- считает Михаил Краснов.

«Посмотрите, кто у нас в оппозиции -- коммунисты и националисты, -- продолжает г-н Краснов. -- Значит, вот до какой альтернативы мы дошли: либо они, либо нынешняя бюрократия. А демократы утверждают, что все проблемы связаны исключительно с личностями конкретных людей, а не с системой власти. Я же считаю, что первичен не политический режим, а Основной закон. И именно его нужно менять. В конце концов, кто сказал, что не может быть Конституции переходного периода. Мы избежали распада федерации и коммунистического реванша, может, пора менять систему власти в стране?»

Последний опрос, проводившийся социологами Фонда «Общественное мнение», показывает: 50% россиян считают возможным периодически пересматривать Конституцию «в соответствии с требованиями времени». Правда, при этом мало кто из опрошенных смог сформулировать внятные претензии к Основному закону -- о недостатках Конституции заявили лишь 4% респондентов, еще 3% считают, что она в нынешнем виде не защищает в полной мере права граждан, остальные с радостью ухватились за предложенную социологами формулировку о том, что жизнь постоянно меняется и, следовательно, Конституция устаревает.

Однако и сторонников сохранения Основного закона в его нынешнем виде немало. Например, Тамара Морщакова не склонна напрямую связывать недостатки политической системы с нормами Конституции. «Все мы периодически испытываем определенную неудовлетворенность Конституцией, но мы должны понимать, что Конституция -- наше главное достижение, она позволяет сохранять устойчивость в обществе, -- говорит она. -- Потому что независимо от того, как прописано взаимодействие властей, именно Конституция провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью. А то, как осуществляется политическая власть, -- это в большей степени вопрос политической стратегии и тактики. Никакое совершенствование Конституции не поможет решить эти проблемы. Ведь в недостатках нашей политической системы виноваты неправовые и непубличные механизмы управления общественными процессами».